Мышеловка - Александр Трапезников

— Выходи по одному, руки за голову, стволы и ножи на землю!

— Спокойно! — остановил его я и толкнул дверь. Мы вошли внутрь и сначала в полумраке ничего не могли разглядеть. Потом увидели Мишку-Стрельца. Он сидел за столом, а лицо было искажено гримасой боли. Из уголка рта сочилась кровь.

— Гр-рр… гр-рр… — захрипел он и с трудом поднялся. Сделал навстречу нам пару шагов и, заваливаясь на бок, рухнул на пол. Его разноцветные глаза немигающе уставились на нас.

— Опять придуривается! — со смехом сказал я. — Не надоело?

Марков нагнулся, перевернул безжизненное тело на живот. В спине под левой лопаткой у Мишки-Стрельца торчала рукоятка ножа.

— Мертв! — трезвым и холодным голосом произнес Марков.

Мой хмель улетучился так же быстро.

Глава 4

Вопросы без ответов

Вторая смерть пришла в Полынью… Пока Марков осматривал труп, я, глядя на помертвевшие черты лица местного балагура и затейника, невесело пошутил:

— Кажется, на этот раз он перестарался.

Было очевидно, что убийца вышел из сарайчика за несколько минут до нашего прихода. И им, несомненно, мог оказаться именно тот человек, которого я увидел в слепящих лучах солнца. Тогда он показался мне Ермольником, да и путь его лежал к кузнице. Но я мог и ошибиться. А если это был разыскиваемый нами маньяк? Ведь Мишка-Стрелец знал, где он прячется, и тот мог догадаться об этом… Да и с какой стати кузнецу убивать смотрителя башни? Мне было искренне жаль этого веселого и непутевого человечка, который и сам в чем-то являлся местной достопримечательностью. Без его подчас злых забав Полынья сильно осиротеет. Но его постигла участь всех придворных шутов. Если бы мы пришли хотя бы на полчаса раньше…

— Вот те раз! — произнес между тем. Марков, взявшись за рукоять ножа и вытаскивая его из спины. — Такие ножички в магазинах не продаются. Лезвие-то нестандартное. Сделано на заказ. Уж не в местной ли кузнице?

— Конечно, — согласился я. — Наверняка Ермольник ковал ножи чуть ли не для всех жителей поселка. Станут они бегать по магазинам, когда проще обратиться к местному мастеру. А инициалов каких-нибудь на рукоятке нет?

— Буква «М». Нож мог принадлежать самому Михаилу. — Марков впервые отозвался о покойном с таким уважением, назвав его полным именем. Он вынул свой носовой платок, завернул в него нож и спрятал в карман брюк.

— Еще какие-нибудь улики есть?

— Отсутствие улик — тоже улика, — туманно отозвался он. — По крайней мере, у меня есть основания предполагать, что наш маньяк тут ни при чем.

— Почему ты так думаешь?

— Не мешай следствию, ладно?

— Тоже мне, следователь! Ты в отпуске. Да и вообще, работаешь в другом ведомстве. Этим должны заниматься официальные органы.

— А где ты здесь их найдешь?

— Ну хорошо, — согласился я. — А помнишь, что Стрелец хрипел перед смертью? Он хотел назвать имя убийцы, выговорить его. Но у него выходили только начальные буквы. Так мне кажется. «Гр-р…» Это может означать… Гриша? Или же — Громыхайлов. Во-первых, Стрелец видел, как Громыхайлов тащил ночью труп к озеру. А во-вторых, он прилюдно обвинял его в убийстве девочки.

— Логично, — усмехнулся Марков. — Но твое, а вернее, его «гр-р…» может быть просто предсмертным звуком, бульканьем крови в горле. Не придавай этому такого большого значения. Гораздо важнее другое.

— Что именно?

— То, что Стрелец и не думал защищаться, а спокойно сидел за столом и позволил убийце зайти за спину. Значит, он его хорошо знал и не боялся. Да и удар нанесен профессионально, мастерски.

— Думаю, нам следует навестить Ермольника. Он сможет опознать нож. Если, конечно, не сам воткнул его в спину Стрельцу.

— Думать тебе никто не запрещает, — ехидно отозвался Марков. — Не строй из себя розыскную собаку.

— Ну ладно, а что ты собираешься делать дальше? — спросил я обиженно.

— А дальше нам уже делать нечего, — понизив голос, ответил он. — Кажется, сюда идут…

Марков отскочил за дверь, а я спрятался за выступом в стенке: слышались чьи-то шаги, приближающиеся к сараю. Егор подал мне знак, чтобы я не шевелился. Возвращается убийца? Дверь скрипнула, и в помещение вразвалочку вошел Петр Громыхайлов. Он близоруко щурился, привыкая к полумраку. А когда взгляд его скользнул по лежащему на полу трупу, Марков подпрыгнул и нанес ему сзади удар по затылку сцепленными кулаками. Милиционер рухнул, заняв свое место рядышком с Мишкой-Стрельцом.

— Сматываемся, — сказал Егор. — С полчасика он еще проваляется…

— Зачем ты это сделал?

— А ты хочешь, чтобы он нас застал на месте преступления? Да еще с орудием убийства в моем кармане. И как бы мы стали объясняться?

Выбравшись из сарая, мы постояли, привыкая к слепящему солнцу. Марков вынул нож и тщательно вытер его о траву, очищая от крови.

— Одно из двух, — сказал он. — Либо твой Громыхайлов убийца и вернулся, чтобы удостовериться в смерти Стрельца и забрать улику, либо он совершенно ни при чем, а забрел сюда случайно. Но в любом случае мы поступили правильно. Не надо, чтобы он нас видел. К чему лишние, неприятности?

— А теперь куда?

— Давай-ка заглянем к кузнецу да потолкуем с ним. Надо, как и он, ковать железо, пока горячо.

И мы направились к кузнице, оставив позади себя один труп и одно бесчувственное тело. Уже на расстоянии было слышно, как злобно, с какой-то яростью стучит молот, словно разделываясь с железным врагом, а потом вдруг наступила тишина. Из дверей кузницы вышел помощник Ермольника Степан и уселся на бревнышко, дружелюбно поглядывая на нас.

— Потап Анатольевич там? — спросил я, ответив на приветствие. Вихрасто-соломенный парень кивнул головой, разминая плечи.

— А он никуда не отлучался минут тридцать назад? — продолжил я, заслужив одобрительный взгляд Маркова.

— Так… было, — непонимающе моргнув глазами, ответил он. — Живот у него прихватило. А что?

— Нет, ничего.

Мы вошли в кузницу. Ермольник стоял возле бака с водой и жадно пил из большой кружки. Увидев нас, он нахмурился.

— Ну что, туристы, все шляетесь? — спросил он.

— А вы нас возьмите к себе в помощники, — сказал я.

— Кишка тонка.

Я не знал, как приступить к делу, а Марков молчал, словно доверяя всю инициативу мне. Он разглядывал стоявшие возле стен решетки для ограды, пики, кольца, даже пощупал их руками.

— Потап Анатольевич, — начал я издалека. — Хотелось бы с вами поговорить кое о чем… Как работается?

— Не крути, — отрезал он. — Или говори, или проваливайте.

— Тогда скажите, что за человек… Мишка-Стрелец?

Ермольник усмехнулся, глаза его сощурились: он смотрел не на меня, а на Маркова.

— Пустой он человек, зря только на белом свете живет. Таких убивать надо, — произнес наконец Ермольник.

Откровеннее не скажешь, я даже растерялся.

— Когда вы видели его в последний раз? — повернулся к нему Егор.

— Не люблю ищеек, — ответил кузнец весьма красноречиво. Но Марков, видно, привык к подобным штучкам.

— Сразу ясно, что вы побывали под следствием, — спокойно сказал он. — За что сидели?

— За драку. Вот с таким пронырой, как ты.

— И все-таки напрягите память: когда вы его видели в последний раз?

— А я его вообще в упор не вижу. И знать о нем ничего не хочу.

— Что так?

— А так, — коротко ответил кузнец.

— Вы с ним что, поссорились?

— А какое тебе дело?

Чувствуя, что между ними начинает вспыхивать вольтова дуга, я решил вмешаться. Конечно, характер у обоих был не сахар, но что вот так, сразу, они поведут себя как кошка с собакой, я не думал.

— Потап Анатольевич, вы много сделали ножей для жителей поселка?

— Ну, много, — ответил он, повернувшись ко мне, а голос его чуть смягчился.

— А вот это изделие вам знакомо? — Я жестом попросил Маркова показать нож. Тот неохотно протянул его мне, а я уже передал Ермольнику. Кузнец лишь чуть взглянул на него и вернул обратно. У него была отличная память на свои работы.

— Докторский, — сказал он. — Полгода назад для Мендлева делал.

— Понятно, — сурово произнес Марков, пряча нож в карман.

А мне показалось, что он сейчас добавит: «А теперь прошу следовать за нами…» Но он ничего не сказал, а просто повернулся и пошел к двери. Даже не попрощавшись. Напряженную обстановку пришлось смягчать мне.

— Вы на него не обижайтесь, — .сказал я. — От него две жены ушли. Одновременно.

— Оно и видно. Ты бы, парень, держался от него подальше. Он тебе еще устроит пакость.

— Собственно говоря, уже устроил. А ключиком вашим мы скоро воспользуемся. Может быть, даже завтра ночью.

— Ладно, дашь знать, — сказал кузнец и взялся за молот, заорав в сторону дверей: — Степка, иди сюда!