Молчаливый странник в Лондоне - Цзян И

Мы всегда рассказываем эту историю для иллюстрации одного из главных качеств китайского характера – упорства. И до тех пор, пока на нашей земле будут рождаться Юй Гуны, мы никогда не перестанем изгонять с нашей территории непрошеных гостей.

Немного о модницах и ревнивых дамах, считающих себя сильным полом

Я всего лишь мужчина. Смею ли я рассказать что-нибудь о женщинах? Лорд Байрон писал: «Странное существо мужчина! А женщина вообще загадка!» Мой жизненный опыт подсказывает: поэт прав. Хотя у меня много друзей среди женщин, немало их и в моей большой китайской семье, тем не менее я постоянно открываю в женщинах все новые и новые черты и, как знать, может быть, так никогда до конца и не пойму их. Вся деятельность человечества фактически контролируется не мужчиной, а женщиной – на Западе и на Востоке. Когда я был маленьким, мне казалось, что моя бабушка – самая яркая личность в мире. Каждый член нашей семьи обязан был подчиняться ей, и даже мой дедушка должен был посоветоваться с бабушкой, если, например, хотел взять меня с собой, когда выносил на воздух своих любимых птиц в клетках. Бабушка всегда была в хорошем настроении и не теряла самообладания, когда общалась с людьми. Она никогда не принуждала повиноваться ей, и тем не менее ее авторитет был непререкаем, а наше повиновение – добровольным. Я не могу обременять читателя детальным описанием того, как ей удавалось сделать это, но поверьте мне: управление семьей было совершенным по форме. Будь она жива, я не мог бы так долго обитать в Лондоне без ее согласия. Нам, мальчикам, разрешалось заниматься изучением классических книг, но в тайны домашних дел мы не посвящались. Между тем мои сестры, родная и двоюродная, получили от нее специальные инструкции, «как стать образцовой хозяйкой дома». Иногда моя сестра, кузина или одна из тетей выражали несогласие с каким-либо ее авторитетным мнением, на что она, бывало, замечала: «Ты совершенно права. Когда я была в твоих летах, то рассуждала точно так же, но у тебя будет другой взгляд на вещи, когда достигнешь моего возраста. И ты должна помнить, что однажды ты будешь управлять домом и тогда поймешь, как это трудно». После этого внятного разъяснения никто уже не говорил ни слова, и ее указания принимались беспрекословно.

Приехав в Англию, я еще яснее стал представлять себе, что такое власть женщин, и постепенно привык к знаменитому правилу этикета: «Леди – в первую очередь!» На любом собрании или вечеринке, где бы я ни появлялся, женщин было, как правило, больше, чем мужчин. Однажды мне пришла в голову довольно глупая мысль – сосчитать магазины, торгующие предметами женского туалета, от площади Оксфорд-Серкус вниз по Риджент-стрит до площади Пиккадили-Серкус и затем по Пиккадили до Грин-парк, но пройдя треть пути, я отказался от этой затеи. Результат был бы тем же самым, стоило мне заняться подсчетами на Оксфорд-стрит, Нью-Бонд-стрит или на любой другой лондонской улице. Больше всего места в газетах уделяется вещам и ситуациям, которые интересны женщинам. Да и сами они нередко выражают свое мнение на газетной полосе. Писательница Сисель Гамильтон, выступая как-то перед женской аудиторией, утверждала, что женщины – более сильный пол. «Страхование жизни женщин, – заявила она, – стоит куда дороже, чем мужчин, потому что мы живем дольше и нас труднее убить».

Как-то я обратил внимание на книгу «Такие безнадежные мужчины». И вспомнил, что годя два назад одна американская леди громко требовала, чтобы мужчины передали власть женщинам. Должно быть, есть немало других, мыслящих так же в нашем тревожном и жестоком мире, и они давно уже борются за эти идеалы. Я вполне согласен с ними. Думаю, немало мужчин готовы стать подвластными женщинам, не зря же они не устают восхищаться их одаренностью и умением. Но почему в таком случае леди до сих пор не обрели власть? Не могу понять. А может быть, все гораздо проще: мужчины (и я в том числе), возвышая женщин, просто занимаются пустословием? Нет у меня ответа и на этот вопрос.

С малых лет я очень любил читать про фасоны, шляпы, наряды, косметику и прочие аксессуары. Но чем больше я читал, тем больше приходил в замешательство. Трудно понять женскую логику. Допустим, некая женщина, великолепно понимая, что уступает в привлекательности другим дамам, все-таки считает, что в состоянии заинтересовать мужчину. Но если она так уверена в себе, почему же все ее мысли заняты тем, чтобы выглядеть еще краше? Я сомневаюсь, что женщина сможет взять реальную власть в свои руки, если она по-прежнему будет тратить куда больше времени на украшение самой себя, чем мужчина. Одна газета писала, что в 1935 году 95 из каждых 100 женщин пользовались пудрой, в то время как 15 лет назад таких модниц было всего 20. Пропорция тех, кто делает шестимесячную завивку, резко выросла за этот период. 15 лет назад – одна из двухсот, теперь – 60 из 100. 35 из 100 используют губную помаду и румяна. В 1921 году их было всего 6. Недавно газеты писали о том, что плохая погода в последние несколько лет научила некоторых женщин принимать меры предосторожности и теперь нет ничего необычного в том, чтобы увидеть на ипподроме элегантных посетительниц скачек с картонкой для шляпы. Если погода благоприятствует, то сравнительно простую шляпу можно заменить на более «замысловатое» изобретение как раз к моменту прибытия короля и королевы. Хотел бы я знать, удостоили ли царствующие особы своим вниманием эти искусные шляпки тонкой работы. Также хотел бы я знать, на что бы модницы предпочитали, чтобы публика смотрела – на их шляпки или на их лица? За пять моих лондонских лет мне редко удавалось увидеть две одинаковые шляпки. Некоторые фасоны меня весьма заинтересовали. Когда случалось, например, встретить леди в шляпке, напоминающей то, что носят китайские кули, я мысленно возвращался в родные края: неужели наши кули сменили пол? И такое приходило в голову. После успешного дебюта драмы «Хозяйка драгоценного ручья» мужской головной убор стал в Лондоне частью женской моды. А после выставки китайского искусства некоторые китайские или похожие на китайские слова стали вышивать на женских нарядах. Однажды некая леди попросила помочь ей правильно выбрать цвет шляпы и привела меня в дорогую шляпную лавку в Вест-Энде. Это было безнадежно трудное задание, и я чувствовал себя не в своей тарелке, хотя с удовольствием прислушивался к разговору между дамами. Клиентов обслуживали четыре расторопные молодые продавщицы. Две занимались пожилой леди с абсолютно белыми волосами, две другие предлагали шляпки той, которую я сопровождал. Они беспрерывно говорили. То было какое-то несмолкаемое щебетание. И каждое сказанное ими слово должно было расположить женщин к той или иной шляпке. Они очень точно выбирали слова, характеризующие цвет, форму, фасон, очень быстро воспринимали мысль клиента и адаптировались к ней. Для меня это был хороший лингвистический урок. Я услышал множество новых выражений. Вот только вряд ли смогу повторить их. Время от времени моя спутница интересовалась моим мнением, но я не мог ей сказать ничего путного, кроме банальных «красиво», «великолепно» и т.д., потому что был полным профаном в науке о дамских шляпах. Я судорожно пытался вспомнить некоторые английские фразы, с которыми джентльмен обращался к молодой леди на каком-нибудь приеме. Кажется, я все-таки сказал несколько пристойных слов, стараясь не покраснеть от смущения до корней волос. В конце концов пожилая леди купила две модные шляпы и удалилась. А моя спутница после долгих раздумий, отказавшись от уймы предложенных, заказала две по специальному рисунку. Мы провели в лавке почти два часа. Я позволил себе заметить, что у моей знакомой уже есть совершенно очаровательная шляпка, какой смысл заказывать еще две, тем более что англичане, как я слышал, гордятся своей скромностью и ненавязчивостью. Она ответила, что у леди должно быть много разных шляп, иначе жизнь будет слишком скучна и монотонна, а затем поинтересовалась: «А как насчет мужских шляп?»

Однажды я обратил внимание на заголовок в газете: «Девушки испытывают страх, когда надевают очаровательный наряд». Заголовок, признаться, удивил. Для меня все выглядело совсем не так. Женщины и девушки казались дерзкими, готовыми носить все, что им захочется, если, на их взгляд, это добавит им шарма и красоты. Как-то я обратил внимание на фотографию зрительницы на мотогонках. На ней была шляпка с макетом гоночной машины на ней. Мне показалось, что это уж слишком, но девушка чувствовала себя вполне комфортно.

Знаменитый автор статей о моде, возглавлявшая журнал «Вог», г-жа Алисон Сеттл пишет: «Одежда может о многом рассказать, например, о том, что у нас на уме, о нашей жизни, меняющейся стремительно, как кадры в фильме. Одежда всегда выполняла эту роль, но в былые времена только те, кто имел возможность купить дорогие книги или альбомы, были знакомы с изменением моды. Теперь каждая женщина и девушка в стране знает, что юбки в этом году будут короче, чем в прошлом, плечи квадратные или широкие, чтобы подчеркнуть узкую талию, или что возвращается мода на плиссированные юбки».