Для тебя - Татьяна Тианина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я уже изложил тебе свою версию. Неужели все мимо?
— Абсолютно. Я с тобой потому, что сам этого хочу. Потому что мы вместе. Да, именно в этом смысле. Не как друзья.
— Подожди, — Эдик нахмурился, потом поднял на меня недоверчивый взгляд и осторожно спросил: — Ты что, любил меня?
— Почему «любил»? — удивился я. — Для меня ничего не изменилось, я-то память не терял.
— Так значит, ты и есть мой парень? И почему ты молчал, дурака кусок? Из-за отца? Думал, он выгонит тебя?
— Что? Нет, конечно. Твой отец все знает и не против. Один раз он попытался от меня избавиться, но передумал, потому что ты был готов уйти со мной. Он благоразумно не предложил тебе выбирать, он или я.
— То есть вы сговорились, ну отлично. Чья была гениальная идея?
— Моя, — признался я. — Я подумал, что у тебя и так слишком много стресса из-за того, что ты не помнишь свое прошлое, и тебе заново придется привыкать к своим проблемам со здоровьем. А тут еще совершенно незнакомый парень заявляет, что вы вместе живете…
— Что за бред! Ладно отец, у него в личной жизни вечный пиздец, начиная с моей мамы. Но ты — неужели думал, что одному мне будет лучше? Или если я решу, что мой парень меня бросил, потому что не дорожит нашими отношениями, и ему нахуй не сдались все мои проблемы с головой — в придачу к ногам. Почему было правду не рассказать? Блин, ты же обещал никогда мне не врать!
— Я не врал. Я просто не говорил всей правды.
— Это то же самое. Я спросил тебя про моего парня. Ты должен был не вилять, а сразу сказать — не тупи, это я. И, если что, ты на меня можешь положиться. Ты, сука, не один.
— Я уже понял, что ошибся. Но тогда мне казалось, что я поступаю правильно.
— Хотел как лучше, а получилась хуйня, как всегда у тебя… Блядь, я тебя ненавижу. Жаль, что кружка была только одна, я бы в тебя целый сервиз запулил, на двенадцать персон, с чайником и сахарницей.
— Что мне сделать, чтобы ты меня простил? — спросил я.
— Сейчас — ничего. Просто уйди. Я хочу побыть один.
Эдик еще туже завернулся в плед, улегся на кровать и отвернулся лицом к стене, ясно давая понять, что разговор окончен.
Что мне оставалось — я ушел, как побитый пес. А что делать, если Эдик кругом прав. Он считает себя обманутым, преданным, и это так и есть. Нет никакой полуправды на свете, это та же ложь, завернутая в красивую обёртку. Я уже давно это понял, но не знал, что делать, и поэтому запутывался еще больше.
Сидя у себя в комнате, я услышал, как к дому подъехала машина, и сообразил, что надо было позвонить и предупредить ЕП, что наш заговор раскрыт. Я поспешил на перехват, но сегодня явно был не мой день, потому что ЕП не отправился, как обычно, на свою половину, а пошел прямо в комнату к Эдику. И очень скоро оттуда начали доноситься звуки разговора на повышенных тонах.
У Эдика и ЕП только два стиля общения. Они либо орут друг на друга во всю мощь своих темпераментов, либо одновременно вспоминают про больное сердце у одного и впечатлительную нервную натуру у другого, и общаются так, словно собеседник — старинная ваза из тонкого хрусталя, да еще и с трещинкой… Сегодня общение явно строилось по первому варианту.
Вмешиваться в таких случаях не стоило, это я знал по собственному опыту, иначе огребешь от обоих, но сидеть в своей комнате и бездействовать я тоже не мог, потому ходил туда-сюда по коридору, как тигр в клетке.
Развернувшись в очередной раз, я едва не налетел на идущего мне навстречу Федора.
— Заварили вы кашу, Андрей, — сказал тот, безошибочно вычислив виновника происходящего.
Потом прислушался к доносящимся из комнаты Эдика звукам.
— Думаю, еще с четверть часика поорут, — задумчиво сказал он, — потом устанут и подуспокоятся, тут я им чаю подам, с вареньем, как Эдуард Евгеньевич любит. Посидят, попыхтят друг на друга, да и помирятся. А вы, Андрей, идите к себе, отдохните, сил наберитесь. Они до завтра отойдут немного, может статься, и на вас с двух сторон накинутся.
Если Федор затевает чайную церемонию, у него под ногами лучше не путаться, да и в словах его была доля разумного, так что я вернулся в свою комнату. Улегся на кровать, открыл планшет и начал составлять расписание занятий на следующий месяц. Но, как ни старался, не мог сосредоточиться и все время возвращался мыслями к Эдику.
Я нашел для нас с ним очень удачное время для тренировок — в день, когда он рано заканчивает в универе, а у меня только утренние группы. Можно было бы съездить в парк, пока не испортилась погода, покататься по дорожкам, усыпанным осенними листьями. Только вот захочет ли он продолжить со мной заниматься. Между тренером и учеником должно быть доверие, а может ли он мне теперь доверять?..
Эдик прав, что злится на меня. В наших отношениях он всегда ценил честность и искренность, на всех стадиях — и пока мы были медбратом и пациентом, и когда он был в меня влюблен, а я еще не осознавал, что к нему чувствую.
Одно знаю — я сделаю все, чтобы он меня простил. Потому что он — самое важное, что есть у меня в жизни, и я не хочу его потерять. И не потеряю — я что-нибудь придумаю, мы и не из таких переделок выбирались.
На этой оптимистической мысли меня наконец отпустило, и я неожиданно для себя задремал, сунув под подушку ненужный планшет.
Глава 10
Проснулся я оттого, что меня кто-то довольно бесцеремонно пихнул локтем в бок.
— Знаешь, какая самая лучшая поза в постели? Когда обоим партнерам телевизор видно, — сказал Эдик, бесцеремонно отбирая у меня половину одеяла. — И да, я все еще злюсь на тебя, но мне не уснуть. Это ты виноват, так что будешь страдать вместе со мной. Буду всю ночь толкаться и спихивать тебя с кровати.
— Может, все-таки в твою комнату пойдем?
