Для тебя - Татьяна Тианина

Я встряхнулся и вернул себя к обычным настройкам, режим тренировки «умри все живое», и парни с некоторым облегчением включились в работу. Только Маринка продолжала настороженно на меня посматривать, точно гадая, что же такое приключилось с любимым тренером, что он с утра сам не свой.

К малышам я шел уже со спокойной душой. В конце концов, вечером карма меня настигнет — в этом их элитном вузе сплетни разносятся со скоростью звука. У всех гаджеты, все обладают полезным навыком снимать и рассылать видосики, чем еще заниматься в универе за папины деньги. Я наверняка получу хорошую трепку от Эдика за свою художественную самодеятельность, так что перегибать с рефлексией не стоит.

Домой я шел даже с некоторым нетерпением и предвкушением — представлял себе, как Эдик наорет на меня, выговорится, я повинюсь, он меня простит, и все будет позади. Главное, Дениса я отвадил, это точно — по глазам понятно было, что он проникся. А Эдик и его душевный комфорт стоит любой взбучки от него.

Однако все с самого начала пошло не по плану.

— Ты отцепил от меня Дениса, серьезно? — восторженно спросил Эдик, едва я переступил порог комнаты.

— Просто сказал пару слов, — ответил я и скромно опустил глаза.

— Это новость номер один на факультете, весь день ее обсуждают, гадают, что случилось — он кому-то задолжал или чужую девчонку увел… Но я, кажется, догадываюсь, в чем дело: судя по тому, что Денис от меня шарахается как от чумы, вы не о погоде говорили. Очевидцы говорят, что ты его чуть не побил?

— Преувеличивают. Слегка встряхнул, чтобы скорее дошло, — сказал я и уточнил: — Так ты не сердишься?

— Вообще-то, стоило бы, но я не могу! — признался Эдик. — Это, блядь, так мило! Я как прекрасная принцесса, а ты — мой рыцарь в сияющих доспехах.

Значит, не я принцесса, уже хорошо. Повысили до рыцаря.

— Ты мой герой, проси что хочешь! Что там полагается — шарф на копье намотать, граффити с сердечками на щите намалевать, или чего?

 — За подвиг полагается поцелуй прекрасной дамы, — ляпнул я.

 — Да говно вопрос. Целуй, — согласился Эдик.

От таких предложений не отказываются, ясное дело. Я подошел к Эдику, полный решимости не увлекаться и не выходить из роли верного принцессиного рыцаря. Благородного и целомудренного.

Эдик доверчиво подставил губы, и я легонько прикоснулся к ним, собираясь этим и ограничиться, но они так податливо и нежно приоткрылись мне навстречу, что я подумал — ну ладно, еще чуть-чуть. Должны же быть у меня в жизни простые невинные радости? Я так скучал по нему, такому вот — домашнему, растрепанному, в старой растянутой футболке и в очках на кончике носа, которые Эдик предусмотрительно снял, стоило мне приблизиться.

Эдик просто обожает нежничать, как он это называет. Иногда, когда на него нападало такое настроение, мы валялись на кровати, переплетались конечностями и неспешно целовались, просто так, ради удовольствия от самого процесса и от ощущения близости, а не в качестве прелюдии к сексу.

Эдик всегда был тактильным, и я тоже любил касаться его, гладить, запускать руки под одежду, водить ладонями по голой коже, пропускать сквозь пальцы волосы. И этого мне не хватало не меньше, чем секса.

Хотя секса мне тоже не хватало. Одно дело — лениво ласкаться друг с другом, когда тело еще помнит недавнее удовольствие или рассчитывает получить его чуть позже, торопиться некуда.

И совсем другое дело, когда столько дней провёл на голодном пайке, и вдруг тебя подпустили так близко, охотно отвечают на ласки и щедро дарят в ответ. Я и сам не заметил, как проскользнул руками под его футболку, гладя прижавшееся ко мне горячее тело. Что до поцелуя, то он уже даже с натяжкой не мог считаться целомудренным, потому что в ход пошли и языки, и легкие покусывания, а ладонь Эдика, лежавшая у меня на груди, сползала все ниже и ниже…

Усилием воли я оторвал себя от него, позволив холодному воздуху хлынуть между нашими разгоряченными телами.

— Извини, что-то я увлекся.

— Теперь, как честный человек, ты должен на мне жениться, — заявил Эдик. — Или мы можем просто взять и наконец заняться сексом, как взрослые люди. Понятно, что у нас все этим кончится, так чего тянуть.

Ну что ж, рано или поздно так и должно было случиться. Этого я и боялся.

— Мне очень жаль, но мы не можем, — сказал я. Как бы ни хотелось мне согласиться, я не мог так поступить с Эдиком.

— Почему? Ты хочешь, я хочу. Мы в отношениях. Еще немного, и я подумаю, что ты разлюбил меня и ищешь предлог для разрыва.

— Это не так. И дело не во мне. Ты нездоров, чувствуешь себя одиноким и потерянным и тянешься к тому, кто с тобой рядом. Ты не можешь сейчас принимать взвешенные решения по поводу своей жизни. Поэтому я и не хотел рассказывать тебе о наших отношениях.

— Чтобы не навредить мне? — спокойно уточнил Эдик.

Я кивнул. Ох, не люблю я, когда он начинает говорить таким ровным и безэмоциональным тоном. После этого почти всегда разражается буря.

— Потому что только это и имеет значение, — продолжил Эдик. — Я, мои чувства, мое благополучие? — Он снова вопросительно посмотрел на меня.

 — К чему это ты? — не выдержал я, чувствуя, что каждый раз, когда я соглашаюсь с Эдиком, который говорит вроде бы разумные вещи, то еще больше загоняю себя в ловушку.

Он встал с кровати, подошел к окну и надолго замолчал.

— Скажи, а ты вообще хоть когда-нибудь думаешь о себе? — спросил он, когда я уже начал гадать, не ждет ли он, пока я уйду. — В отношениях участвуют двое, и это все происходит с нами обоими. Про меня и мои чувства ты уже произнес целую речь. В основном всякую хуйню, но об этом позже. Главный вопрос — а что насчет тебя?

Я пожал плечами, потом сообразил, что Эдик этого не видит, и сказал:

 — Со мной все в порядке.

— Да неужели? — насмешливо спросил Эдик. — Давай-ка посмотрим. Парень, которого ты любишь, тебя не помнит — это нормально? Тебя это не ранит, не мучает, тебе не плохо от этого? Как ты себя чувствовал, когда я сказал, что собираюсь встречаться с другим? Если бы я все-таки решил пойти на свидание, ты бы сказал правду или так и промолчал бы? А ведь Денис приглашал меня не на прогулку или в кино,