Испытательный срок - Андрей Кивинов

Но приказ надо выполнять. Хотя бы для того, чтобы не подставить Царева. Велели доставить — доставим. Муляж не нарисован, а сделан из фотографии реального человека. А нет такого человека, которого бы не разыскало управление кадров.

Именно туда и поехал Рома, плюнув на хваленые поисковики, на все запросы, выдававшие только «Купить дешево» и «Скачать бесплатно». И не ошибся. Кадровичка Нина Степановна, женщина, начинавшая службу еще при министре Щелокове, выдала информацию, едва взглянув на фото сержанта в Ромином мобильнике.

— Так это ж Кривопальцев! Из второго батальона. Постовой.

— Точно?

Нина Степановна с легкой обидой посмотрела на борца с оборотнями.

— Я, по-твоему, настолько стара, что теряю оперативную память? Кривопальцев Андрей Вениаминович, принят на службу в августе 2010-го, два выговора и неполное служебное.

— За что?

— Так ваши постарались, — кадровичка понизила голос, — записывали, как наши вещи отобранные после смены сбывают. Наши, ваши, тьфу ты… Он в первых рядах был. Шумиху не поднимали, одного уволили, а Кривопальцеву — неполное служебное за нечуткое отношение к гражданам.

— А-а… Я тогда еще не работал. И где он сейчас?

— Если не на халтуре, то дома. Смена-то у них с четырех. Адрес дать домашний? Он где-то на Кржижановского живет.

— Да. И телефон, если есть.

— У нас все есть, кроме национальной идеи.

— А почему его на муляж сфотографировали?

— Фотограф выбрал. Лик добрый. Брат милосердия.

В коридоре Рома нарвался на своего бывшего начальника Викторова, давно разучившегося говорить прозой.

— О! Рома! Здравствуй, здравствуй! Не вижу счастья на лице — неужто хворь? Или проблемы?

— Здравствуйте, Сергей Михайлович. Нет, со здоровьем порядок, а проблемы есть у любого.

— Согласен, друг мой, — это правда. Ну как тебе на новом месте, как коллектив, как руководство? Слыхал, что испытание проходишь. А то гляди — коли душа не ляжет, то милости прошу обратно. В родные, так сказать, пенаты.

— Спасибо, я еще подумаю… Дело не в коллективе, Сергей Михайлович… Там другое.

— Чтоб ни случилось там, ты помни — вакансии всегда найдутся. Сказать по правде, я б туда за два оклада не пошел работать. Сажать своих же — хуже, чем гангрена. Пускай и тех, кто отклонился. Тебя не эти думы гложут?

— Примерно.

— Вот и прикинь. Но без бутылки. Она неправильный советчик.

Распрощавшись с Викторовым, Рома поспешил на улицу Кржижановского, на которой изволил обитать сержант патрульно-постовой службы Кривопальцев с добрым ликом, представленный к награде за поимку опасного преступника. И последнюю новость предстояло до него донести. Но аккуратно, чтобы «Васисуалий» не забаррикадировался в адресе, узнав, что в гости прибыл опер ОСБ. Какой мент поверит, что собственная безопасность разносит наградные? Ага. Они только постановления на обыск разносят. Поэтому Рома даже не звонил. Человек запросто мог податься в бега. И в розыск не объявишь.

Стихотворный разговор с Викторовым напомнил про ноющую царапину. Хорошо, с Глебом все разрешилось. А что потом? Если завтра прикажут завести разработку на того же Викторова? Или Копейкина? Приказать могут — кто знает, не перешли ли они кому-нибудь дорогу? Или даже на самом деле «отклонятся», как говорит Сергей Михайлович. И что он будет делать?

Еще неизвестно, что с Глебом. Позавчера его выпустили из изолятора, но на связь он с Ромой не выходил. Понять можно… Похоже, дружбе конец.

Даже в такой жестокой игре, как настольный теннис, есть правила. Нельзя, например, добивать сраженного шариком соперника, нельзя кидать ракетку ниже пояса. И уж тем более играть одному против двоих. Но сегодня придется. Слишком много потерь. Сразу двое выбыли из команды. И чтобы не прерывать тренировочный процесс в игре пара на пару, Роме предстояло отбиваться в одиночку. Может, это и лучше. Определенное преимущество. Никто тебе не мешает, не крутится под ногами. Не надо уступать место для удара.

Он слегка размялся, занял позицию возле своей половины стола. Леня и еще один боец встали напротив, разрабатывая кисти рук.

— Кажется, это игра пара на пару?

Глеб в новой футболке с надписью «Кто в тюрьме не бывал, тот жизни не видал» набивал шарик ракеткой с улыбкой вернувшегося Терминатора.

— Я еще в команде?

— Конечно! — ответил за всех Леня.

Туманов не протягивал Роме руки. Просто встал рядом и негромко сказал:

— Продолжаем, напарник… Соберись.

— Антон! Привет!

На зов они обернулись вместе. И Вера, и Антон.

Из серебристого «ауди» выскочил улыбчивый рыжеволосый молодец в костюме от репрессированных Дольче и Габбаны, протянул Антону руку, чуть поклонился Вере и поцеловал ей кисть, как требует этикет. Сразу чувствовалось, что он из интеллигентной семьи и в жопу всех подряд не посылает. На автомате представился, протянув визитку:

— Евгений.

— Вера.

— Еду, а тут ты идешь! — Он улыбнулся Антону, словно рекламный агент по продаже зубных протезов. — Вернее, вы идете. А я тебе как раз звонить собирался…

— Что-то случилось?

— Нет, но может… Опять помощь нужна. Надо на одного партнера положительно повлиять. По договору деньги не переводит. Месяц мозги парит. И ладно бы пришел и честно сказал — извини, брат, с финансами туго, потерпи чуток. Так он бегать задумал. Телефон не снимает, дверь не открывает. Офис на замке… Не братву ж нанимать, — молодой человек мило улыбнулся Вере, словно объяснял все это ей, — мы ж люди законопослушные. Поспособствуй, а? Процент, как всегда, твой.

Антон несколько секунд раздумывал, потом посмотрел на витрину магазина, в которой были выставлены крутые детские коляски, стоившие как хороший холодильник, потом согласно кивнул головой:

— Не вопрос, Жень.

— Отлично! — Рыжеволосый достал из «Дольче и Габбаны» еще одну визитку. — Вот его данные. Он по жизни дохляк, любой проверки боится. Там и напрягать особо не надо.

— Ну и хорошо. Пиши заявление и иди в местный отдел. По месту заключения договора. Или лучше сразу в суд. Так, как я понял, гражданско-правовые…

— Да, но… Ты чего, наши суды не знаешь? Старик, не волнуйся. Хочешь, я вперед заплачу. Хоть сейчас.

Антон переглянулся с Верой. «Решать тебе», — прочитал он в ее глазах.

— Жень… А если у твоего партнера тоже знакомый мент? Какой-нибудь генерал?

— Да нет у него никого!

— Уверен?

Бизнесмен секунду-другую размышлял, затем посмотрел на «ауди».

— И где ты тогда окажешься? А, Жень?

— Не, Тох, ты что, серьезно? Или бабки не нужны? Пардон, деньги?

— Иди, пиши заявление.

Обладатель итальянского костюма по-поросячьи шмыгнул носом и, не попрощавшись, покатил дальше.

— Он бы действительно заплатил? — спросила Вера.

— Да… Я ему уже помогал.

— И почему же ты отказался? Тут же ничего такого.

— На визитку его посмотри.

Вера вспомнила, что так и держит в руке кусочек картона. Поднесла к глазам.

— Сергей Валентинович… Погоди, он же — Женя.

— На самом деле — Леша. И то не факт. Просто у него очень много недовольных кредиторов. Бизнес, — Антон забрал у нее визитку, выбросил в урну и улыбнулся, — на меня же разработка, лишний свидетель… А ты думала, я такой честный? Нет, Вер. Оборотень я. Хочешь, принимай, хочешь, нет, но — оборотень. Твой папа прав.

— Ладно, оборотень так оборотень… Куда сегодня пойдем? К нам или…

— Или… Я не хочу мешать спокойствию твоих родителей.

Царев стоял у окна апартаментов и умиротворенно смотрел на побережье Марбельи. Море здесь особенного цвета, совсем другое, чем на остальных курортах Испании, в том же Аликанте или на Каталонщине. Какое-то темно-бирюзовое с золотым оттенком. А воздух? Опытный нос уловит аромат хвои и запах свежей жареной рыбы. Дух легкого средиземноморского бриза и туалетной воды «Кензо». Песчаный пляж, обрамленный с двух сторон каменистой грядой и усеянный зонтиками-грибками, начинался прямо у апартаментов. Пятьдесят шагов — и ты в теплых объятиях ласкового моря. Тень от пальм, вытянувшихся вдоль побережья, защищала от яркого солнца, хотя солнце в этом году не такое свирепое, как обычно. Слева, возле каменной гряды, небольшой пирс с привязанными катерами и лодками. Всего пятьдесят евро, и пожалуйста — рыбалка. Еще недавно половить рыбку стоило сотню. Кризис.

Две стройные красотки в ярких купальниках и золотых украшениях жарятся на лежаках, а местный негр предлагает им паленые часы. Но бесполезно — обе девушки из интеллигентных семей. У них есть фирменные хронометры швейцарского производства. И Борису Дмитриевичу не помешало бы пожариться на солнышке, погреть больную спину.

Ветерок доносит старинную испанскую гитарную мелодию с набережной, пение птиц, смех туристов и крики балканских гастарбайтеров, заманивающих народ в таверны. Их в городе много. И таверн, и гастарбайтеров.