На одном дыхании! - Татьяна Устинова

– Марк Анатольевич, у вас дверь на балкон открыта. Простудитесь.

Он быстро оглянулся. Дверь была распахнута настежь, штора шевелилась от ветра. Он встал, решительным шагом дошел до дверей и захлопнул их. Варя все стояла.

– Вы что-то хотели мне сказать?

– Нет-нет, – спохватилась она. – Ничего.

Волошин остался один. Сидеть он совсем не мог, вскочил и начал ходить. Ходить было особенно негде, в середине кабинета была ступенька, придуманная дизайнером для какого-то там «разделения пространства», вот об «разделение» это он теперь все время спотыкался, и мысли спотыкались тоже.

…Что она могла там искать?! Да еще так уверенно, так… по-хозяйски?! Те самые бумаги? Зачем они ей?! Да она и не может о них знать! Тогда что? Деньги? Ценности? Забытые Разлоговым часы «Франк Мюллер»?! Именно она, эта самая Варя, позвонила ему среди ночи и сказала, что ключ от сейфа не подходит. Он тогда примчался проверять, и выяснилось, что не подходят оба ключа – тот, что был в кармане Волошина, не подходил тоже! Он долго не мог сообразить, в чем дело, и тут она позвонила снова и рассказала, что кто-то сообщил ей о том, что Разлогов убит. Но при чем тут она, ведь она… никто! Просто секретарша и не может иметь отношения ни к чему!.. Или может? Историй про корпоративный шпионаж Волошин знал множество и знал, что большинство таких историй – чистой воды выдумка для детективных романов. Если она не работает на конкурентов, но тем не менее копается в разлоговском столе, как в своем собственном, значит, ей что-то известно. Что ей может быть известно?

Он все ходил, спотыкался и думал.

Надо бы запросить в отделе кадров ее личное дело. Надо выяснить, откуда она пришла. Надо…

Зажужжал зуммер, и Волошин посмотрел на аппарат. Вызывала его секретарша Варя, о которой он думал так напряженно.

– Да.

– Марк Анатольевич, к вам Елена Степанова.

– Кто такая Елена Степанова?!

Почему-то вместо того, чтобы внятно и четко ответить на вопрос, как и полагается секретарше, Варя прошелестела в трубку:

– Одну секундочку, пожалуйста.

– Пожалуйста, – сказал Волошин смолкшему аппарату, и через эту самую секундочку в дверь постучали.

– Объясните мне, черт возьми, что происходит, – начал Волошин тихо и грозно, но секретарша, будь она неладна, вдруг заговорщицким движением приложила палец к губам и прикрыла за собой дверь.

Волошин вытаращил глаза.

– Что?! Что такое?!

– Елена Степанова – кинолог, – быстро сказала Варя.

– Кто?!

– Кинолог. Тише, Марк Анатольевич, там все слышно.

– Какой, к бесу, филолог?! То есть кинолог! У нас что, собачий клуб?!

Он тяжело дышал и так ее ненавидел, что даже смотреть не мог, отворачивался.

– Она привезла собаку, – быстро продолжила Варя. – Собаку Разлогова, Димку!

– Так, – сказал Волошин. – Понятно.

И они посмотрели друг на друга.

– Как это может быть? – вдруг беспомощно спросил начальник у секретарши. – Он же пропал, Димка! Когда Разлогов… умер!

– Он не пропал, – быстро и испуганно сказала Варя. – Он был все время у этой… Елены Степановой!

Специалистка по собакам оказалась крепкой молодой женщиной в джинсах и овчинном тулупе. Не дубленке, а именно тулупе! У нее были красные руки и доброе расстроенное лицо.

– Здрасти, – сказала она Волошину, как только тот появился на пороге, – а я вас знаю. Помните меня?

– Нет, – признался Волошин, рассматривая ее.

– Ох как жарко! Можно, я сниму? – и она сняла с плеч свой тулуп.

– Конечно, – спохватился Волошин, но не сделал ни одного движения. Тулуп подхватила Варя, побежала и пристроила его в шкаф. Из-за тулупа дверь не закрывалась, и Варя некоторое время пыталась ее прихлопнуть, а потом перестала.

– Я видела вас у Володи на даче, – продолжала Елена Степанова. – Как-то приезжала Димке прививку делать, а вы там были. Не помните?

Конечно, он не помнил! Он вообще никогда не запоминал в лицо… персонал и гордился этим!

– Хотите кофе? – встряла Варя.

– Нет, спасибо. Я бы водички попила, – кинолог расстроенно посмотрела на Волошина. – Я знаю, все знаю! Володя умер так неожиданно! Господи, я когда узнала…

– Да, – сухо сказал Волошин.

Варя подала ей стакан воды, она залпом выпила и почему-то вытерла совершенно сухой лоб.

– Я вот теперь не знаю, что мне с Димкой делать! Вы поймите, я бы его себе оставила, но он так тоскует, сил моих нет глядеть на него! И собака очень дорогая! Ну содержать дорого, – зачем-то объяснила она, – мне не потянуть…

– Как у вас оказалась собака? – перебил Волошин неприятным голосом.

Елена Степанова шмыгнула носом и пожала плечами. Плечи были круглые и мягкие, должно быть, именно такие и должны быть у женщины, которая любит собак.

– Да как обычно. Позвонили, попросили передержать. Ну я приехала да забрала его, вот и все дела. А теперь я звоню-звоню, но никто не отвечает…

– Кто позвонил? Кто попросил?

Она опять пожала плечами и покосилась на пустой стакан. Варя мигом налила ей еще воды.

– Глафира, – отхлебнув, ответила Елена Степанова. – Она редко звонит, обычно Володя просил… А тут она позвонила и говорит: заберите собаку, мы уезжаем. Я приехала и забрала.

– Куда приехали?

– Ну на дачу, куда же еще! – Она посмотрела удивленно. – Все как обычно. Только теперь Володя умер, а у Глафиры телефон не отвечает! Я два дня назад поехала туда, а там никого!

– Туда – это на дачу Разлогова? – уточнил Волошин.

– Ну конечно! Походила, постучала, не отзывается никто…

– А кто вас пустил на участок, если там никого не было?

– Так у меня же вот! – и она вытащила из кармана какую-то плоскую штуковину. – Брелок. Он ворота открывает! Мне его Володя дал, еще когда Димка маленький был, и я к нему на занятия ездила! Володя говорит: «Мало ли, приедешь, а нас нет никого. У нас, – говорит, – так часто бывает». Ну и дал брелок, ты, говорит, спокойно заезжай и занимайся с ним! Ну с псом! И главное, телефон не отвечает, а Володя умер…

– Постойте, – перебил Волошин, – значит, вам звонила Глафира. Попросила забрать собаку. Вы приехали и взяли.

Елена Степанова кивала.

– Когда вы собаку забирали, Разлогов был дома?

– Нет. Никого не было. Димка был один.

– Так. Был Димка. Дальше что?

– Да ничего! Я на него ошейник надела, намордник взяла, так, на всякий случай. По телику все показывают, как собаки на людей бросаются, а люди-то на собак чаще… Ну мы и уехали с ним ко мне на дачу. А потом, дня через два, что ли, в «Новостях» и говорят, что Владимир Разлогов… Вот я теперь звоню, звоню, а телефон не работает. – Она опять шмыгнула носом, очень горестно. – И Димка тоскует. Вот я и решила на работу приехать! Ну к вам то есть.