Сборник рассказов. - Дмитрий Казаков

Потом был чудовищной силы удар, треск костей и темнота.

«В семь часов вечера на площади Свободы машиной «Феррари» был сбит Алексей Смирнов, студент гуманитарного института. Он скончался на месте. За рулем был Дмитрий Бакшеев, известный автогонщик, чемпион России по кольцевым автогонкам. С тяжелыми травмами он находится в больнице, и пока не пришел в сознание. Бакшеев известен как опытный водитель, алкоголя в его крови не обнаружено, сотрудники ГИБДД затрудняются назвать причины произошедшего».

На этом месте Игорь оторвался от газеты и усмехнулся: еще бы не затруднялись! Последствия возвратного кармического удара к протоколу не подошьешь!

Он собрался было вновь вернуться к интересной заметке, как вдруг ощутил запах дыма. Из большой комнаты явственно тянуло горелой изоляцией.

— Только пожара не хватало! — газета с шуршанием полетела в угол, а Игорь бросился в зал.

Тонкая струйка дыма сиротливо поднималась к потолку, имея источником пристроившийся под столом системный блок.

— Вот черт! — Игорь с трудом удержался, чтобы не сплюнуть от досады. Все было ясно. Компьютер новейшего поколения сгорел в тот момент, когда был выключен. — Вот дурак, пожадничал я тогда на антикармической защите! Теперь придется новую машину брать!

Пожара не ожидалось, спасать что-либо было поздно. И Игорь, маг нового поколения, предпочитающий ползанью по кладбищам серфинг в Интернете, отправился дочитывать газету в исключительно дурном настроении

Последние

Многое могут маги, но время им не подвластно — и они стареют… И вот, после смерти последнего собрата по ремеслу, городовой маг Гистольф из Нигдебурга остался единственным магом на весь населенный мир. А тут ещё огромный дракон появился около южных ворот — последний дракон. А это значит, что будет последняя битва между магом и драконом…

Холод пробирал до костей. Промозглая ноябрьская сырость забиралась под одежду, заставляя плотнее запахивать кафтан и пододвигаться ближе к огню. Дрова в камине были отборные, горели жарко, но даже очаг не помогал согреться. «Ничего себе маг» — подумал старик, что сидел в кресле перед камином, — «Мерзну как самый последний нищий». Но даже маги не властны над временем, а старость — это старость даже для мага, когда от холода подступающей смерти не спасут ни огонь, ни заклинания, ни вино, ни даже тепло женского тела.

Он спрятал мерзнущие руки в обшитые мехом рукава, так стало чуточку теплее. Мысли текли вялые, неторопливые, видимо им тоже было холодно. Два дня назад ручной ворон принес на окно перстень из меди со вставками из гематита. На буровато-красном камне была вырезана одна, только одна руна: Соулу. Это значит очень много, это значит то, что умер последний из собратьев по ремеслу, и Гистольф из Нигдебурга остался единственным магом на весь населенный мир. «Да, более трех веков прошло от разгрома Школы, а магов больше нет, и не будет больше. Как быстро мы вымерли. Новых магов не подготовить без Школы, а возродить ее так и не удалось. И все дело в том, что мы, выжившие, не смогли договориться. Жаль».

Осторожный стук в дверь прервал размышления. Маг поднял голову, спросил вяло:

— Входи, Астольф. Что там?

— Господин маг, к вам бургомистр.

— Поставь еще кресло к очагу и пригласи его сюда, — Гистольф закрыл глаза, пытаясь расслабиться. Слышно было, как сопит слуга, передвигая кресло. «Сто пятьдесят лет живу я здесь. Городовой маг. Пережил двенадцать бургомистров в вольном городе Нигдебурге. Этот — тринадцатый. Чего он хочет? Зима еще не началась, о море и болезнях нет слухов. Может нашествие грызунов?». Послышались шаги, тяжелые шаги грузного, солидного человека. Маг открыл глаза.

— Добрый день, бургомистр. Присаживайтесь.

— Добрый день, господин маг. Только он совсем не добрый, — ответил дородный, молодой еще мужчина с золотой цепью главы города на шее, садясь в предложенное кресло.

— Что же случилось?

— Дракон.

— Дракон? — улыбка появилась на лице старика, словно цветок посреди сугробов. — А я думал, что в этой жизни не осталось вещей, способных меня удивить.

— Он появился около южных ворот. Десятник стражи примчался только что. Огромный, говорит, — страх прорезался в уверенном обычно голосе.

— Значит, дракон, — слова мага звучали обреченно, и Гистольфу это не понравилось.

— Господин бургомистр, я решу эту проблему до вечера. Не беспокойтесь, — эта фраза получились гораздо лучше, уверенно и твердо.

— Хорошо, господин маг, — ответил бургомистр, вставая. — Это все, что я хотел от вас услышать. Не буду вам мешать. Но на лице главы города читалось явное сомнение. «И эта старая развалина когда-то носила прозвище Гистольф Драконоубийца? Сейчас он почти ни на что не годен. Эх, придется самим справляться» — думал бургомистр, спускаясь по лестнице.

Маг все сидел в кресле, глядя в огонь. Вставать не хотелось, встать значит уйти от огня, который дает хоть какое-то тепло. Но долг пересилил, старик поднялся и двинулся к двери. Холод мгновенно впился в тело тысячами ледяных когтей, раздирая внутренности. Гистольф с трудом сдержал кашель:

— О, боги! Астольф, плащ мне!

Посох он взял сам. По лестнице спускался медленно, осторожно, ведь последний раз делал это еще в прошлом году. С домашними делами справляется слуга, а колдовать можно и на верхнем этаже башни, отведенной городом для волшебника.

Маг медленно шел по улице, опираясь на посох. Когда есть что-то в руках, не так заметно, что они дрожат. Вне дома еще холоднее, низкое ноябрьское солнце совсем не греет. «Драконы. Самое большое зло нашего мира. Думали, что нет их больше. Ан нет. Прилетел вот один неведомо откуда. А ведь более ста лет ничего не было слышно об огнедышащих ящеров» — думал Гистольф, шагая по мостовой.

Стража на воротах почтительно отсалютовала магу, он вежливо поклонился в ответ. Маг-тот же боец, только бьется он с существами такими, с которыми обычным людям никак не справиться. У ворот собралась вся городская власть: капитан стражи, бургомистр, все купцы из Городского Совета. «Смотреть пришли» — думал Гистольф, проходя мимо — «Пусть смотрят. Какая разница».

Недалеко от ворот, на поле, грязно-серым пятном на черном платье земли, сидел дракон. Для тех, кто никогда в жизни не видел драконов, он был действительно страшен: огромный, размером с двух хороших быков, пасть полна зубов, острые когти и могучий хвост. Но Гистольф едва сдержал возглас удивления, настолько жалко выглядел летающий ящер. Зубы сточены, что видно издалека, чешуя местами осыпалась, крылья висят жалкими тряпками. Он был стар, этот дракон, очень стар, и столь же близок к смерти, как и маг.

Когда Гистольф подошел, дракон заговорил. Слова давались ему с трудом, видимо давно не практиковался.

— Приветствую тебя, маг Гистольф, убийца многих моих братьев.

— Привет и тебе, дракон. Зачем прилетел ты сюда?

— Я, дракон Фоснир, последний из рода Парящих в Пламени, прилетел умирать.

— Ты последний? Значит, этому миру не нужны более драконы?

— Не нужны, и маги тоже, — в словах рептилии не было издевки, лишь печаль.

— Ты прав, маги тоже не нужны, — теперь слова с трудом давались уже человеку. — Вы, драконы, всегда несли людям смерть и разрушение, а мы лечили и строили. Так было всегда. Но уже не будет. Все меняется. Люди научились убивать, производя разрушения большие, чем десятки драконов, и научились восстанавливать разрушенное, лучше, чем это сделали бы маги. Им не нужны маги и не нужны драконы. А мы? Мы истребили друг друга. Триста лет назад была уничтожена Школа магов. Чуть позже начали исчезать, вырождаясь, драконы. И что осталось теперь? Что делать нам, оставшимся?

— Нам остается только уйти. Уйти достойно, — ответил дракон. — Для этого я и прилетел к людям.

— Да, уйти достойно. Словно эхо, отозвался маг. — Спасибо тебе, дракон, что подарил такую возможность и мне.

— Не надо благодарностей. Я — последний дракон, ты — последний маг. Если мы погибнем, как полагается, в бою, а не от старости, то очередная страница мировой истории, на которой было отведено место магам и драконам, будет дописана, и можно будет переходить к следующей. В этом случае есть шанс, что когда-нибудь мы сможем вернуться. Если же сгинем без памяти, то недописанная страница сделает будущее мира ужасным, и у нас не будет возможности возродиться в будущем.

— Тогда начнем, — маг поднял посох. — Прощай, дракон.

— Прощай, маг, — и пламя зарокотало в глотке дракона.

Через час люди осмелились приблизиться к месту схватки. Оба участника были мертвы, хотя повреждений и ожогов на телах не было видно. Земля вокруг бойцов опалена и разрыта, словно после пляски огненных великанов. На губах мага застыла легкая улыбка, и на всю жизнь запомнили городовые стражники, то счастливое выражение, что навеки застыло на невыразительной морде мертвой рептилии.