Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах - Евгений Юрьевич Спицын

записка Ю. В. Андропова «О вражеской пропаганде и задачах идеологической борьбы», где он, в частности, потребовал предоставить КГБ более широкие права в борьбе с националистами и диссидентским движением. П. Е. Шелест довольно остро выступил по данному вопросу, а Л. И. Брежнев во время этого выступления «подал несколько реплик». Одна из этих «реплик» была связана с книгой самого П. Е. Шелеста «Україно наша Радянська», в которой якобы «воспевается казачество» и «пропагандируется анархизм», что, кстати, было не так далеко от истины. Вторая «реплика» касалась того, что в ЦК КПУ «так и не приняли решительных мер» по опасному «трактату» И. М. Дзюбы «Интернационализм или русификация?», опубликованному еще в 1965 году[357]. И, наконец, третья «реплика» генсека касалась того, что «на западе Украины кое-где поднимают голову бандеровцы и оуновцы». Во время дискуссии по этому вопросу целый ряд выступающих, в частности М. А. Суслов, А. Н. Косыгин, М. С. Соломенцев, П. Н. Демичев и В. В. Щербицкий, отличились «антиукраинскими пассажами», что вызвало бурную реакцию не только П. Е. Шелеста, но и самого Н. В. Подгорного. Поэтому Л. И. Брежнев не раз вставал из председательского кресла и, подходя к Первому секретарю ЦК КПУ, «дружески» клал ему руку на плечо, пытаясь якобы поддержать его. Хотя, конечно, сам П. Е. Шелест прекрасно понимал, кто был реальным «заказчиком» всех этих речей, в том числе «предательского выступления В. В. Щербицкого», который «совсем себя раскрыл как подхалим, карьерист и беспринципный человек». Именно после этого заседания, которое оставило «очень тяжелый осадок», П. Е. Шелест сделал в своем дневнике такую запись: «Я впервые задумался, как быть дальше, и пришел к выводу, что надо уходить, ибо в таком ералаше дальше работать было невозможно»[358].

Развязка наступила 19 мая 1972 года, когда во время очередного Пленума ЦК Л. И. Брежнев пригласил П. Е. Шелеста на приватный разговор в комнату Президиума, в ходе которого под предлогом «омоложения кадров» предложил ему переехать на другую работу в Москву, где у него «будет все», в том числе его «личная дружба» и совместные «поездки на охоту». Однако П. Е. Шелест с ходу заявил, что готов уйти на пенсию и не создавать проблем генсеку. В ответ на это Л. И. Брежнев пожурил своего визави, напомнив ему аналогичную «выходку» Г. И. Воронова, и заявил, что он предлагает ему пост «зам. главы союзного правительства», который будет «заниматься промышленностью, в том числе военной». После этого «с большой болью в сердце» П. Е. Шелест дал добро на свой переезд в Москву, чем вызвал неописуемый восторг генсека.

Вечером того же дня состоялось заседание Политбюро ЦК, где Л. И. Брежнев сообщил о состоявшемся разговоре, итоги которого, как считает П. Е. Шелест, заранее были известны только пяти членам высшего ареопага — А. Н. Косыгину, М. А. Суслову, Н. В. Подгорному, В. В. Щербицкому и Д. А. Кунаеву. Однако все «было разыграно как по нотам» и вскоре в Протоколе решения Политбюро ЦК появился еще один пункт за № 47 «Об утверждении тов. Шелеста П. Е. заместителем председателя Совета Министров СССР и об освобождении его от обязанностей Первого секретаря ЦК Компартии Украины»[359].

Кстати, на том же майском Пленуме ЦК, где по докладам Л. И. Брежнева и И. В. Капитонова были приняты два Постановления ЦК — «О международном положении» и «Об обмене партийных билетов», состав кандидатов в члены Политбюро был пополнен секретарем ЦК Б. Н. Пономаревым, который уже давным-давно курировал международное рабочее движение и связи со всеми компартиями буржуазных держав[360].

Что касается его сменщика на Украине, то, как вспоминал сам П. Е. Шелест, во время его разговора с Л. И. Брежневым он посоветовал ему «на пост первого секретаря брать Ляшко», «на второго — Иващенко из Харькова (правильно Ващенко — Е. С.) или Дегтярева из Донецка», а на пост председателя Президиума Верховного Совета УССР «Лутака или Кальченко»[361]. По всем этим рекомендациям Л. И. Брежнев промолчал, однако «по первому секретарю не выдержал» и заявил: «у нас там есть член Политбюро». Этим членом, как известно, был давний брежневский товарищ, глава украинского правительства В. В. Щербицкий.

25 мая 1972 года, как только П. Е. Шелест «силком» покинул Киев и уехал на новое место службы в Москву, по указанию М. А. Суслова был срочно созван организационный Пленум ЦК КПУ, на котором были решены все важнейшие кадровые вопросы. Итак, новым Первым секретарем ЦК КПУ был избран Владимир Васильевич Щербицкий, который, по мнению Москвы, «твердо стоял на позициях Богдана Хмельницкого», главой Совета Министров УССР стал Александр Павлович Ляшко, а в кресло председателя Президиума Верховного Совета УССР была усажена компромиссная фигура Ивана Самойловича Грушецкого, занимавшего до этого пост председателя Партийной комиссии при ЦК КПУ.

В середине июля 1972 года, как явствует из рабочих и дневниковых записей Л. И. Брежнева[362], находясь на отдыхе в Нижней Ореанде, он провел встречу с В. В. Щербицким и А. П. Ляшко, которая была посвящена вопросам сельского хозяйства, в частности хлебозаготовкам и животноводству, и продолжалась более 5 часов. Этим же острым проблемам были посвящены и его телефонные разговоры с Д. А. Кунаевым, Д. С. Полянским и Ф. Д. Кулаковым, поскольку во время аномальной летней жары во многих регионах страны установилась жуткая засуха, а в ряде регионов, например в Тюмени, напротив, все лето шли проливные дожди. После проведенных консультаций Л. И. Брежнев тут же сел писать записку в Политбюро с перечнем конкретным мер по спасению урожая, которая в тот же день, 20 июля 1972 года, была одобрена на заседании высшего ареопага под председательством А. П. Кириленко, оставшегося «на хозяйстве» в Москве, и сразу разослана во все рескомы, крайкомы и обкомы партии для принятия срочных и конкретных мер.

Судя по тому же брежневскому дневнику, весь август 1972 года, помимо встреч в Г. Гусаком, Э. Хонеккером и Н. Чаушеску, которые тоже отдыхали в Крыму, генсек постоянно контролировал уборку урожая и заготовку кормов и периодически созванивался по всем этим вопросам с секретарями крайкомов и обкомов партии, а также рядом членов высшего руководства, в том числе с А. П. Кириленко, Д. А. Кунаевым, Ф. Д. Кулаковым и М. С. Соломенцевым. А 25 августа он отправился в 10-дневную рабочую поездку по стране, в ходе которой посетил Барнаул, Красноярск, Новосибирск, Омск, Кокчетав, Алма-Ату и Ташкент[363].

Между тем 10 октября 1972 года с поста секретаря ЦК КПУ по идеологии был снят Федор Данилович Овчаренко, которого в Москве считали главным «украинствующим», поскольку именно с его подачи были напечатаны роман Олеся Гончара «Собор» (1968) и две научные монографии: Елены Апанович «Вооруженные силы Украины первой половины XVIII века» (1970) и Раисы Иванченко «Михаил Драгоманов в общественно-политическом движении России и Украины» (1971), которые были крайне негативно оценены в Москве как ярчайшие образчики свидомого национализма. Тогда же на место главного идеолога украинской Компартии пришел заместитель министра высшего образования УССР, доктор исторических наук, профессор Валентин Ефимович Маланчук[364], который стал вести непримиримую борьбу против любых проявлений украинского национализма, поскольку его отец, будучи