Шизофрения - Наталия Вико

Зам согласно закивал и приоткрыл рот для произнесения очередного тоста, но не успел.

— Порядка и справедливости нет, — продолжил Иван Фомич. — Что ж это за порядок такой, когда на сотни миллионов от продажи наших природных ресурсов застенчивый еврейский мальчик иностранную футбольную команду покупает себе на забаву? И переживает только тогда, когда не знает, что бы еще прикупить. Бред какой-то! Чем они, олигархи, лучше нас? Может умнее? Не-ет — хитрее! Оказались в нужный момент в нужном месте с мешком денег для «нуждающихся» чиновников. А те их отблагодарили по полной программе. За счет народа и ресурсов земли русской.

— Ну, нет, Фомич, тут ты не прав, — вступил в разговор Зам. — Одного такого все же отправили варежки шить.

Иван Фомич поморщился.

— Вот именно, что одного. Для острастки остальных, не менее «достойных». Потому что цели такой не было — всех остальных прищучить. Ты молодой еще. Небось, не помнишь, как Никита Хрущев единоличным решением наш Крым к Украине присоединил. Под молчаливый единогласный «одобрямс». А я помню. Для того только присоединил, чтобы показать, кто в доме хозяин. И здесь тоже. Деньги и имущество на втором плане. На первом — задача на одиночном примере силу показать. Чтоб сомневающихся и непонятливых угомонить. Кабы не так это было — в варежечном цеху по тем же статьям сейчас живая очередь стояла на вакантные места. Коли государству нашему реально надо было бы кого-нибудь приструнить и неправедно нажитое изъять — нет проблем, только команду дай. И статьи найдутся, и псы верные цепные. Землю будут рыть…

— … но за свой кусок, — поспешил добавить прагматичный Зам.

— Значит, не надо государству, — сделал Иван Фомич вывод.

— Подожди, Фомич! — Зам помахал рукой, привлекая внимание. — У меня в диктофоне пленка закончилась, — со смехом процитировал он фразу из старого советского анекдота.

— Ничего, не переживай, потом у меня перепишешь, — парировал тот. — Хотя, сегодня на нашей кухне — свобода слова. Пока.

— За свободу слова! — Зам немедленно поднял стакан.

— Ответственности нет, — никак не мог остановиться разгорячившийся Иван Фомич и даже хлопнул себя рукой по колену. — Какая ответственность без обязательств? Одни слова. На заседания правительства без смеха не взглянешь. Лучше б не показывали. «Что-то вы, уважаемый, плохо сегодня к семинару по теме подготовились. Ай-яй-яй! Неплохо бы вам, голубчик, к следующему разу хотя бы учебник полистать, — передразнил он кого-то. — Отчислять вас мы, конечно, не будем, потому что к вам уже привыкли, но вопрос о переводе на младший курс поставить можно. Послушайте, милейший, а может вам вообще на другой факультет, а? Нам проверенные кадры там тоже нужны». А у него, студента, мысли о другом — где денег побольше к стипендии срубить…

— На пиво, — незамедлительно добавил Зам и загоготал.

— Да с такой «стипендией» и приработками озеро Байкал можно пивом наполнить! — воскликнул Иван Фомич.

— Не-е, Фомич, — Зам заулыбался, — пива, как и водки, много не бывает.

— А-а, — расстроено махнул начальник рукой. — В бизнесе том же, хоть и не люблю я наших дельцов, но все же человек за ошибки и долги деньгами, имуществом, а то глядишь, и жизнью отвечает. А наши пастухи чем? Шерстью овец, которых сами же и пасут.

— Браво! — захлопала в ладоши Александра. — Вы, Иван Фомич, неотразимы!

— Нар-родный трибун! — уважительно сказал Зам. — Ты чего не пьешь-то сегодня? — протянул шефу наполненный стакан. — Как в политику углубился — сразу завязал? Зря-я. Знаешь же, в политике без напитков никак нельзя. Народ не поймет, а значит, за своего не признает. Или может думаешь на трезвости этот… рейтинг поднимется?

— За ваше здоровье, Александра! И за успешное написание докторской, — Иван Фомич вытянул в сторону хозяйки руку со стаканом.

— И мы еще будем гордиться… — лукаво глянув на шефа, затянул было Зам.

Иван Фомич, сверкнув глазами, решительно пресек попытку плагиата.

— А вот скажи мне, — повернулся он к Заму. — По-твоему, какова главная функция государства?

Зам, издав нечленораздельный звук, пожал плечами, явно желая уклониться от ответа.

— Чего мычишь? — насел на него Иван Фомич. — Отвечай!

Зам, изобразив на лице напряженную работу мысли, сделал глоток виски, но вдруг поперхнулся и закашлялся.

— Ой, не могу, подавился, дайте скорее что-нибудь попить, а то помру! — запричитал он.

Александра дернулась было за водой на кухню, но остановилась, заметив хитрый взгляд притворщика.

Иван Фомич, поднявшись с места, пару раз, как показалось Александре, с удовольствием, ударил его ладонью по гулкой спине и, вернувшись на место, продолжил:

— Главная функция государства — землю, предками завоеванную, вместе со всеми природными богатствами сберечь для детей и внуков и богатствами этими, если народ доверил, правильно распоряжаться. В интересах народа. Потому, что кому эти природные богатства принадлежат?

Зам незамедлительно похлопал себя ладонью по груди.

— Вот именно, народу, то есть и тебе, и мне, и вот ей, — кивнул в сторону Александры, — и потомкам нашим. Значит, если государство нефть, газ, лес продает само или через посредников, кому прибыль должна поступать?

Зам, поднявший было руку, чтобы снова постучать себя по груди, остановился. Видно по части прибыли от продажи нефти и газа у него все же были сомнения.

— Людям. Гражданам России, — торжественно заявил Иван Фомич. — Как в некоторых нефтяных арабских странах. — И напрямую, минуя посредников в виде жадного чиновничьего аппарата, который не меньше десяти процентов всего бюджета страны отпиливает. Не говоря уже о взятках.

— Ругать да поносить власть на кухне — все горазды! — хитро посмотрел на оратора Зам. А вот скажи, Иван Фомич, конкретно ты, чего б сделал, если б президентом стал?

— Я? Если б прямо сейчас — осенью 2006 года стал? — Иван Фомич потер рукой живот, видно, переваривая предложение.

— Да, ты Иван Фомич, — Зам снова разлил виски по стаканам, — расскажи нам, избирателям, — подмигнул Александре, — свою программу.

Иван Фомич задумался, покручивая в руках стакан.

Александра, с интересом поглядела на Ивана Фомича, почти не сомневалась, что ответ — плод долгих размышлений совестливого человека, у него есть. Искренний разговор разительно отличался от ее перепалок с циничным Кузей.

— Граждане! — Зам сделал попытку подняться, но слишком узкое кресло его не отпустило. — Кампанию по выборам Фомича в президенты объявляю открытой. Заслушаем же, товарищи, программу нашего кандидата. Прошу вас, Иван Фомич.

— Все рассказать не смогу, но если вкратце… — Иван Фомич расправил плечи и приосанился. — Первым делом, вывел бы государственные, то есть народные денежки из долларов, которые существуют, сами знаете, в виде электронных записей на счетах американских банков, и запустил бы их в работу в России. В крайнем случае, обменял бы на золото, которое только у себя на территории хранил, а лучше — на новые технологии. Ведь что сейчас получается? Мы свои реальные природные ресурсы меняем на практически ничем не обеспеченные американские фантики, которые их Федеральная Резервная Система выпускает столько, сколько считает нужным. И у них же храним. В виртуальном виде, — он усмехнулся. — Оставил бы только на обслуживание внешнего долга. Он ведь в долларах. В долларах и отдавать. Сколько б они не стоили в будущем, — хитро глянул он. — А перспективы у долларов нет — дураку понятно. Во-вторых, считаю, что каждый гражданин России с момента рождения имеет право на ежегодную равную долю в чистой прибыли от продажи и эксплуатации природных богатств.

— Ну и как вы, товарищ кандидат, предлагаете это реализовать технически? — заинтересованным тоном спросил Зам.

— Очень даже просто! — вдохновенно продолжил Иван Фомич. — Каждому россиянину с рождения должен открываться банковский счет для ежегодного начисления денежных средств от продажи нефти, газа, леса и других природных богатств. Право распоряжаться счетом — установил бы с восемнадцатилетнего возраста. Накопления с процентами могут быть потрачены по усмотрению каждым совершеннолетним гражданином на получение, скажем, высшего образование или покупку жилья, машины, или на начало собственного дела. Стартовые возможности будут у всех, в том числе сирот. А ежели кто захочет проесть или прогулять, — бросил взгляд на Зама, отчего тот заерзал в кресле, — это есть его собственный выбор. Шанс у него был. А то у нас ведь как выходит в социальном государстве? Алкашу и бездельнику такие же блага полагаются, что и трудяге, который за всю жизнь пару раз к врачу с простудой сходит. Где ж справедливость, если за его счет другие кормятся? Не говоря уже о чиновниках. Не-ет, каждый гражданин сам должен своей долей от природных богатств распоряжаться. Без посредника, который за него все решает. Вот тогда по справедливости будет. А дети бездомные да беспризорные? Их-то доля кому уходит? Почему они на нищенскую судьбу обречены, откуда выход только в тюрьму или в наркотики? Не по правде живем. Пакостно.