Перекресток - Андре Сир

Изгой провёл среди диких племён ещё не один десяток лет, но в конце концов добился своего — стал настоящим Мастером, которого уважали и побаивались даже гордые кара-маули. И все эти годы он ни на миг не забывал об испытанном унижении и готовил план мести. Теперь Халит знал — чтобы добиться желаемого, он должен вернуться назад и стать Верховным Магистром. В том, что никто не узнает в нём прежнего строптивого ученика, он не сомневался — искусством превращения Чужак овладел в совершенстве…

…Ничего этого Мадук, конечно же, не вспомнил, а кем стал Халит попросту не догадывался. Сейчас Маг напряжённо раздумывал над тем, как осторожно подобраться к искушённому в интригах Глану и узнать, что же тот замышляет. Через некоторое время у него, наконец, появилась неплохая идея — необходимо было только дождаться возвращения Агриэля. Но так уж странно устроена судьба: по старым долгам приходится платить именно в тот момент, когда рассчитываться с ней почти нечем. А Халит был настроен решительно и собирался получить всё, чего лишился из-за малодушия старого Магистра. Председателю в игре Чужака отводилась ничтожная роль, поэтому тот факт, что внимание Мадука целиком сосредоточилось на Глане, устраивал изгоя полной мерой…

8. На границе

Сразу за переправой тропа свернула в лес, и темнота вокруг моментально сгустилась до такой степени, что нормальный человек с трудом смог бы разглядеть собтвенные руки. А вот команде кровососа мрак, похоже, совершенно не мешал — люди (если, конечно, их можно было так называть) с прежней скоростью молча неслись вперёд. Складывалось впечатление, что останавливаться на ночлег они не собираются, и это меня начинало серьёзно беспокоить — я чувствовал себя измотаным до самой последней степени. Провести целый день в дороге что-то да значит! Думаю, Хельга выглядела не лучше, а про состояние уахов можно было только догадываться — малыши вообще никогда так долго не путешествовали. Да ещё в таком крайне неудобном положении. Стоит, пожалуй, набраться наглости и попросить командира остановиться, передохнуть самую малость — может, даже вздремнуть с полчасика. Заснуть и упасть под копыта бегущей сзади лошади девушки совсем не хотелось, поскольку жить мне пока не надоело.

— Хельга, — не выдержав, бросил я во тьму за спиной, — давай попросим начальника, чтобы остановился! Никаких сил уже не осталось — того и гляди грохнусь на землю.

А что остаётся делать, если до сих пор кровосос общаться с нами не спешил, а открывал рот только для того, чтобы отдать очередной приказ? Тут уж выбирай — или терпи пытку до конца, или бери инициативу в свои руки. Наверно, девушке в голову пришли такие же мысли или она сама держалась из последних сил, но согласилась Хельга неожиданно легко:

— Хорошо, как только выберемся на открытое место, попробуем.

Что верно, то верно — на узкой тропинке, да ещё в кромешной темноте добраться до чёрного командира нереально. Пришлось стиснуть зубы и, собрав остатки воли, терпеливо двигаться вперёд в надежде, что наши мучения продлятся недолго — всё-таки мы находились близко к горам, поэтому лес должен был вот-вот закончиться.

Предчувствие меня не обмануло — вскоре отряд действительно выбрался на большую поляну (по крайней мере, противоположного края не было видно вовсе). Посредине, в слабом свете фиолетового неба возвышался какой-то циклопического размера столб, судя по всему, каменный. Не в силах больше сдерживаться и желая привлечь внимание, я резко свернул в сторону — Хельга без промедления последовала за мной, словно нитка за иголкой. Находившиеся рядом нечеловеки мгновенно окружили нас плотным кольцом и угрожающе размахивали тускло сверкавшими клинками, заподозрив строптивых пленников в желании скрыться. Шустрые пацаны, что и говорить! И почти сразу же перед нами возник смутный силуэт предводителя захватчиков, чёрным пятном выделявшийся на фоне чуть более светлой земли.

— В чём дело? — его голос ничего хорошего не обещал. Комндир усмехнулся. — Онемел? Сбежать захотел? Заранее предупреждаю — бесполезно, солдаты не позволят вам даже вздохнуть без моего приказа.

Интересно получается, почему именно из меня всегда пытаются сделать крайнего? Мёдом что ли где намазано или на лбу сорок восьмым кеглем написано "стрелочник"? Не спорю, в данном случае идея моя, но как-то раз за разом в этом мире спрашивают с меня, а не с кого-то ещё! Чувствую, что если бы даже лошадь сдуру понесла, всё равно пришлось бы отвечать по полной программе.

— Нет, бежать мы не собирались, — ответил я слегка обиженным голосом. — Просто не нашёл другого способа привлечь ваше внимание.

— Будем считать, что тебе удалось, — вновь усмехнулся кровосос. — Так что ты хотел?

— Мы очень устали. Ещё немного и меня, например, никакая сила не сможет удержать в седле — я просто свалюсь с лошади. Поэтому маленькая просьба — остановиться здесь и передохнуть хотя бы пару часов.

Просить, как известно, надо много — тогда хоть что-нибудь дадут. Командир немного помолчал, оценивая наше состояние.

— Мне говорили, что люди слабы, но не думал, что настолько. Хорошо, восстановливайте свои ничтожные силы — Повелитель приказал доставить вас здоровыми.

Опять он про неведомого Повелителя! Подозреваю, это и есть та самая вторая сила, о которой говорил Серхио. Если моя догадка верна, то лучше уж сотрудничать с Мадуком — идеалом его назвать трудно, но Магистр хотя бы не позволял себе в отношении нас никакой грубости.

— А кто он, этот ваш Повелитель, и чего хочет?

— Ты слишком любопытен, смертный, — кровосос дал понять, что разговор закончен. — Побереги язык, если не хочешь его лишиться…

Надо же, какая самоуверенность — "смертный"… Себе он что, тысячу лет отмерил?!

— Ещё один вопрос, — сказал я, пьянея от собственной наглости. — Костёр можно развести? Вам-то хорошо, как кошки в темноте видите, а я собственных рук разглядеть не могу. Опять же, погреться не помешает — рыбки наловить, уху сварить…

— Грейтесь, — презрительно фыркнул он и что-то крикнул на своём вороньем языке стоявшим неподалёку солдатам.

Нас, не особо церемонясь, поставили на землю. Рядом солдат опустил уахов: вид у них был, прямо скажем, прескверный — вот уж кого дорога вымотала окончательно, так это их. Хельга тут же присела возле малышей, как-то уж очень неловко обняв обоих — всё-таки веревки ей здорово мешали. Чёрт бы побрал всю эту банду вместе с Повелителем! Я протянул в сторону командира руки:

— Может, развяжете? Клянусь, я никуда не побегу, а собирать дровишки в таком положении очень неудобно. Или вы натаскаете их сами? — добавил я, стараясь вложить в голос как можно больше ехидства.