Сумма наших жизней - Софи Астраби

– Я хочу…

Он замолкает на полуслове и возвращается в свой кабинет. Камилла снова одна посреди комнаты. Она чувствует, как горит лицо, и оглядывается, куда бы присесть, но Тома уже идет, в левой руке он несет мотоциклетный шлем и протягивает его Камилле.

– Пойдем, я хочу кое-что тебе показать.

77

Тома

Скутер останавливается на незнакомой улице. Камилла снимает шлем и ступает на тротуар, ожидая, когда Тома присоединится к ней. Он смотрит ей в глаза, и в уголках его губ играет легкая улыбка. Ей кажется, что он ее немного поддразнивает. Не говоря ни слова, он набирает код и проскальзывает в здание, не включив свет. Перед второй дверью он запускает руку в карман пальто, достает связку ключей и отыскивает брелок. Одно небрежное движение руки, и раздается короткий звук – дверь открыта. Тома направляется к лифту и пропускает Камиллу вперед. Он нажимает на цифру семь, решетка закрывается. Пространство настолько тесное, что у них слегка кружится голова. Но короткий толчок лифта прерывает напряженную паузу, сообщая, что они прибыли. Последний этаж. Тома выходит на лестничную площадку и, не проронив ни слова, продолжает путь. Камилла следует за ним в тишине, которая, похоже, является частью обряда посвящения. Он делает несколько шагов и останавливается перед дверью. Пробует один ключ, другой, наконец третий подходит. Камилла делает вывод, что это место ему плохо знакомо и что оно точно совершенно необычное. Замок щелкает один раз, второй, и Тома распахивает дверь. Он приглашает Камиллу войти и закрывается на два оборота. Он не включает свет. Нажимает на кнопку, и где-то в глубине квартиры слышится звук поднимающихся рольставен. Тома смотрит на Камиллу, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте и он увидит, как луна окутывает ее лицо тонкой серебристой вуалью. Ей хочется задать тысячу вопросов, но она молчит. Она в сладостном предвкушении неведомого, и это чувство сразу же погружает ее в детство. В ожидание и неведение.

Тома протягивает ей руку, и она еле успевает ухватиться, как он увлекает ее в глубь квартиры. Они поднимаются по крошечной винтовой лестнице, всего шесть или семь ступенек, и Камилла начинает догадываться, что впереди. Она поднимает голову и видит стеклянный потолок, который повторяет все изгибы стены до фасада. Она проходит в мезонин и оказывается среди множества разнообразных растений и цветов. Внезапно до ноздрей доходит их запах – и по позвоночнику пробегает дрожь. Стеклянная крыша, или, скорее, оранжерея. В самом сердце Парижа. Камилла смотрит вверх. Ей жаль, что городские огни затмевают звездное небо, но она видит перед собой сотни освещенных окон, и эта другая галактика ее завораживает.

– Невероятно, – шепчет она.

– Я хотел показать тебе эту квартиру с первой минуты, как переступил порог. Такое место… это большая редкость!

Тома наблюдает, как тяжелая, густая ночь накрывает стеклянный потолок.

– Ах, так это не твоя вторая квартира?.. – спрашивает она с разочарованным видом.

– Ты смеешься? Моя намного больше!

Камилла смеется, а Тома слегка смущен. Он снова поднимает голову и погружается в глубины ночи.

– Владельцы разводятся. Никак не могут договориться о квартире, поэтому им придется с ней расстаться.

Камилла вспоминает историю Маргариты, ее слова о ссорах, от которых не спасают самые красивые интерьеры.

– Может, пойдем? Моя квартира чуть поменьше, зато найдется что-нибудь в холодильнике.

* * *

Начал накрапывать дождь. Устроившись на заднем сиденье скутера, Камилла представляет себе звук капель, падающих на стеклянную крышу. На месте будущих хозяев она повесила бы гамак и забиралась в него, чтобы слушать этот умиротворяющий звук. Как можно не любить друг друга, если живешь в таком невероятном месте? Двигатель замолкает, и это отвлекает ее от размышлений. Камилла узнает улицу, по которой бежала две недели назад. Она слезает со скутера и не ждет, пока ее спутник припаркует его у тротуара. В прошлый раз она не заметила маленький ресторанчик в двух шагах от дома Тома. Внутри уютно, за деревянными столиками сидят несколько пар. Камилла наблюдает за официанткой, красивой женщиной с длинными каштановыми волосами. Кажется, что она танцует «Калинку» с блюдом в каждой руке. Посетители выглядят счастливыми, и Камилла говорит себе, что не готова отказаться от зрелища чужого счастья. Но какое это имеет значение, в конце концов, если это счастье прилагается в дополнение к ее собственному?

Появляется Тома. Она ощущает нежное прикосновение его руки. Дождь льется на их головы, но ни он, ни она не двигаются с места. Его ладонь обхватывает ее ладонь, и Камилла чувствует, как по руке поднимается тепло.

– Пойдем? – шепчет он.

Она не успевает ответить, потому что Тома уверенным движением поворачивает ее к себе и целует. Поцелуй очень нежный, и у Камиллы кружится голова. Дождь продолжает лить, но ей уже не надо ничего прятать. Капли скользят по ее щекам, ныряют в незаметные ямочки и исчезают в уголках губ. Тома отступает на шаг, серьезно смотрит на Камиллу и заправляет ей за ухо прядь волос. Из его груди вырывается легкий вздох.

– Пойдем.

Он набирает код и распахивает дверь в свой подъезд.

78

Тома

– Сюда.

Тома решительно шагает по улицам Шартра, и Камилла прибавляет шаг, чтобы не отстать. По тому, как он все время прикусывает нижнюю губу, ей понятно, что он нервничает, но она предпочитает помалкивать. В конце переулка на фоне погруженных в ночную темноту домов выделяется единственный освещенный магазинчик. Тома замедляет шаг.

– Пришли. Вот она, новая блажь…

Камилла заглядывает в магазин и видит, что там полно людей. Каждый раз, когда открывается дверь и кто-то выходит покурить, изнутри доносится веселый гам и взрывы хохота. Мимо со смехом проходит пара, и Тома следит за ними взглядом, пока они не поворачивают за угол. Камилла никогда не видела его таким угрюмым. Она легонько подталкивает его локтем и робко улыбается.

– Я даже не могу сказать, на скольких новосельях я побывал.

– Кажется, это вполне удачное.

– Ну да. Пять лет в одном и том же городе – это неслыханно. Удивительно, что он еще не стал мэром!

У его отца был дар заводить друзей в любом месте. Иногда ему достаточно было отстоять длинную очередь в булочную, чтобы за обеденным столом появился дополнительный прибор. Так что за месяц, проведенный на больничной койке, он успел подружиться с разными соседями по палате. Один из них, адвокат, взялся за его дело и выиграл суд. Тома больше не нужно платить за устричную ферму. Отец даже вернул ему деньги, которые Тома переводил раньше. Что-то вроде небольшого