История Мальтийского ордена - Владимир Захаров

18 ноября 1803 г. появился именной Указ, объявленный министром юстиции «О приеме в статскую службу кавалеров Ордена св. Иоанна Иерусалимского»[281]. А именным Указом от 26 февраля 1810 г., объявленным генерал-фельдмаршалу графу Салтыкову, «О распорядке сумм Ордена св. Иоанна Иерусалимского»[282] была, по сути, произведена конфискация казны Ордена и орденского дома.

20 ноября 1811 г. состоялся Сенатский указ «О родовых имениях фамильных командорств Ордена св. Иоанна Иерусалимского»[283].

И, наконец, запрет 1 февраля 1817 г. ношения знаков Мальтийского ордена, объявленный в Высочайше утвержденном Положении комитета министров «О недозволении получающих в нынешнее время Орден св. Иоанна Иерусалимского носить оный»[284].

Причины, обстоятельства с комментариями и приложением текстов документов излагались в литературе неоднократно.

После убийства Павла I интерес к Державному ордену у нового императора Александра I угас. Точнее, у него его попросту не было. Веских причин для объяснения такой позиции мы не обнаруживаем. Скорее всего, здесь присутствовали какие-то личные мотивы нового императора. Его решения то вмешиваться, то не вмешиваться в дела Ордена видны в его резолюциях, оставленных на дошедших до нас документах.

В «Журнале исходящих бумаг за 1801 г., по Державному ордену св. Иоанна Иерусалимского», хранящемуся в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ), после последнего Указа Павла I по Ордену, датированного 10 марта, за день до убийства, о пожаловании «походного атамана войска Донского генерал-майора Краснова 1-го, почетным командором Державного ордена св. Иоанна Иерусалимского»[285], сохранилось только две записи резолюций Александра I, от 19 мая и 13 июля. Они настолько интересны, что их следует привести полностью. Их автором является чиновник, служивший в канцелярии Державного ордена, Ф. Енгель:

«Мая 19. Гр. Салтыкову. Г<осударь> И<мператор>, выслушав доклад мой по возвращаемому у сего бумагами, соизволил мне указать сообщить вам, М<илостивый> Г<осударь>, что Е<го> И<мпера-торское> В<еличество> не находит еще теперешний момент удобным для приступления к выбору нового Великого магистра, и что сие должно быть отложено до общего мира. В прочем же Е<го> И<мпсраторское> В<сличество> представляет совершенно Священному совету принять в свое время нужные по сему отношению меры, желая, чтобы высочайшее Его имя не было упомянуто в прокламациях и грамотах к разным великим приорствам, посылаемыми быть имеющими. Ибо Е<го> И<мператорское> В<еличество>, быв единственно Протектором Ордена, отнюдь не намерен мешаться в дела до внутреннего в оном и распоряжения касаться могущие. Прямо В<ашему> С<иятельству> объявить о сем Священному совету. Пребываю и пр<очее>.»

Однако дела в Державном ордене святого Иоанна Иерусалимского шли своим чередом. Канцелярия Лейтенанта Великого магистра графа Салтыкова постоянно получала различные письма, в том числе и от зарубежных мальтийских рыцарей. Все продолжали обращаться в Петербург, зная, что там находится руководство Ордена. Однако никто не догадывался, что новому Протектору Ордена все это совершенно не нужно.

Вторая запись в «Журнале исходящих бумаг» касалась поданного на имя Императора-Протектора прошения от рыцаря Рассанта, с просьбой заставить Французское правительство вернуть его Командорство, расположенное во Франции. Ответ был также обращен к графу Салтыкову:

«По просьбе шевалье Рассант, доставленный к нам при почтеннейшем отношении В<ашего> С<иятельства> 30-го минувшего мая, я имел счастие докладывать Г<осударю> И<миератору>, и Е<го> И<мнераторское> В<еличество> не соизволил уважить оную по той причине, что Французское правительство, наложив секвестр на все имения, принадлежавшие Державному Ордену, не уповательно, чтобы для него одного сделано исключение.

Сообщаю Вам, Милостивый Государь, таковую Высочайшую волю, возвращаю при сем и означенное прошение. Имею честь быть…».

К сожалению, до нас дошло лишь незначительное количество документов, касающихся этой проблемы. Мы с уверенностью можем утверждать, что в 1801-м и даже в первый месяц 1802 г. Александр I еще не решил для себя окончательно, как он будет вести себя по поступающим к нему делам Державного ордена, требующим его, Императора-Протектора, решения.

Эта нерешительность в поведении отразилась в некоторых делах, хранящихся в фонде Ордена в РГАДА.

Обратимся к документам в хронологической последовательности. Первым приведем документы из дела «Об учреждение в роде князей Хилковых Командорства Ордена св. Иоанна Иерусалимского». Оно датировано январем — февралем 1802 г. и содержит всего несколько документов. Они настолько интересны и характерны, что позволим себе их процитировать. Тем более, что это — первая публикация указанных документов.

Первое из них — личное письмо князя Хилкова императору Александру I:

«Пад пред стопами Вашего Императорского величества, осмеливаюсь вас трудить просьбой, которая состоит в том: имея в собственного моего недвижимого имения в Тульской губернии, Новосильского уезда, в селе Михайловском триста душ крестьян, свободных и нигде не заложенных, а как возымел ныне желание учредить в Ордене святого Иоанна Иерусалимского Командорство, для себя и грех моих сыновей, которые все в службе Вашего Императорского величества, на что и посвящаю вышереченное мое недвижимое имение, то и всенижайше прошу, дабы высочайшим Вашего Императорского Величества указом дозволено мне было оное мое недвижимое имение в Капитул того Ордена в залог на учреждение родового Командорства представить на основании Высочайших Вашего Императорского Величества конфирмованных прав и преимуществ Ордена святого Иоанна Иерусалимского в России. Пад пред стопами Вашего Императорского величества, имею щастье навсегда пребыть с наиглубочайшим почтением и рабской преданностью и верностью.

Вашего Императорского Величества всеподданейший раб, князь Александр Хилков. С-Петербург, генваря 4 дня 1802 г.»[286]

7 января 1802 г. Великий канцлер Ордена князь А.Б. Куракин отправил предписание орденскому чиновнику Ф. Енгелю:

«М<илостивый> Г<осударь> м<ой> Федор Иванович! Покорно прошу В<аше> Пр<евосходительств>о поднесть Его Им<ператорскому> Вел<ичеству> приложенное здесь прошение Князя Хилкова на учреждение фамильного Командорства в ордене св. Иоанна Иерусалимского и испросить Высочайшее на оное соизволение. Таковое учреждение, будучи согласовано с постановлениями и статутами сего Ордена, позволительно и во время вакансии Магистерства составление подобных актов, надеясь, что воспоследует монаршее благоволение, взирая на него, что сие богоугодное дело сотворит к приращению доходов Ордена. В прочем пребываю…»[287]

К письму было приложено разъяснение орденского Совета: «Священный совет управляя с согласия всех языков, Орденом во время ваканции Магистерства, и имея всю власть Великого магистра кроме определения новых расходов или милостей, по статутам и по точному смыслу его постановления обязан пещись о пользе и приращении доходов Ордена. На сем основании принимались по сие время юстицкие кавалеры, заплатившие приемные пошлины; и доказавшие древность своего дворянства, и на сем же основании Священный совет ныне с ВЫСОЧАЙШЕГО Его Императорского Величества заключить с ним акт об учреждении родового Командорства, тем паче что от такового со всеми статутами сходного учреждения происходит всегдашний доход и другие прибыли Орденской казне»[288].

Федор Енгель, доложив императору суть дела и получив устное разрешение Александра I, известил об этом князя А.Б. Куракина письменно:

«Сиятельнейший Князь. Милостивый Государь! Возвращаю обратно к Вашему Сиятельству, что Государь ИМПЕРАТОР позволяет ему употребить имение на учреждение родового Командорства.

Пребываю в прочем с совершенным высокопочитанием и таковою преданностию

Вашего Сиятельства милостивого Государя всеподданейший и послушный слуга Феодор Енгель.

№ 51

четверга 17 дня 1802 г.

Его Си<ятельс>тву Князю

А.Б. Куракину»[289].

Великий канцлер Державного ордена князь А.Б. Куракин на следующий же день отправил в Священный совет извещение, копия которого сохранилась в деле:

«Государь Император, снисходя на прошение отставного подполковника князя Александра Хилкова, Всемилостивейше дозволяет ему посвятить имение свое на учреждение родового Командорства в Державном ордене св. Иоанна Иерусалимского. Подписано по сему Великий канцлер князь Куракин Генваря 18-го дня 1802 года В Св<ященный> сов<ет> Держ<авного> Орд<ена> св<ятого> Иоанна Иерусалимского»[290].