История Мальтийского ордена - Владимир Захаров

«Соболезнуя о малодушной, буде не изменческой сдаче острова Мальты, которые законные владетели, служившие доныне немалою христианству подпорою, еще в прошлом годе в благодарность за Наши благодеяния к ним нарекли Нас покровителем Ордена святого Иоанна Иерусалимского, призвали мы членов сего общества, в столице Нашей находившихся, для нужных распоряжений в столь важных и затруднительных обстоятельствах, и вняв гласу их, приняли Мы верховное начальство над сим славным Орденом, утвердив, с одной стороны, все установления оного, все те отношения, которые по исповедуемой кавалерами Римского закона вере к вам, Державнейший Государь, яко верховному той церкви Пастырю, существовали, с другой же — чтоб здание сие пребывало на твердейшем основании, распространили Мы оное учреждением новых командорств, в пользу Российского Нашего дворянства усердием к Богу, верностию к Престолу Монаршему и храбростию издревле знаменитого»[260].

Необходимо также отметить, что русский император, являясь одновременно главой Мальтийского ордена, вправе был утверждать орденские акты. Ведь многие из них требовали немедленного разрешения, а не совета или согласия папы. Правда, многое проводилось, как это полагалось орденскими узаконениями, решением Священного совета, куда император адресовал многочисленные бумаги.

Указы об образовании Великого приорства Российского (православного) и о составлении Ордена из двух Великих приорств, по мнению А.М. Станиславской, четко выразили желание Павла I, во-первых, превратить Мальтийский орден в орудие русской политики, а во-вторых, использовать его для своего рода «политического воспитания» дворянской молодежи. В результате Орден терял «свой традиционный характер воинствующего католицизма и становился какой-то смешанной католическо-православной организацией»[261].

Все тот же Кирилл Туманов утверждал: «Известно, что после смерти Павла I его сын Александр I по дипломатическим каналам обращался к папе с тем, чтобы его отец был все-таки признан Великим магистром и были бы утверждены все акты, подписанные им в этом качестве. В качестве аргумента фигурировало восстановление в 1799–1802 гг. дипломатических отношений со Святым престолом. Однако ни папа Пий VI, ни папа Пий VII не сделали никаких официальных шагов. В то же время с их молчаливого согласия все указы русского Императора-Гроссмейстера не были дезавуированы. Император Павел I признан Великим магистром Суверенного Ордена святого Иоанна Иерусалимского «де факто»»[262]. Но вышеприведенные документы не подтверждают эти измышления г-на Туманова.

Подобные утверждения необходимы были историографу Мальтийского ордена для обоснования утверждения, что русский Император был всего-навсего главой Ордена не «де юре», а «де факто». А поскольку магистерство Павла I незаконно, то его действия следует рассматривать как захват Ордена. Однако вызывает недоумение тот факт, что акты Павла I действительны в Суверенном Мальтийском ордене до сих пор. Видимо, поэтому и появилась фраза в книге К. Туманова о том, что акты государя «не были дезавуированы»[263]. Таким образом, руководство нынешнего Мальтийского ордена манипулирует: признавая то, что их устраивает, и не признавая то, что их в какие-то моменты не устраивало.

Но вот известный дореволюционный биограф Павла I, Н.К. Шильдер, приводит в своем исследовании текст депеши Якима Григорьевича Лизакевича из Рима, датированной 24 января/5 февраля 1801 г. В депеше, хранившейся в архиве МИДа Я.Г. Лизакевич сообщал, что новый папа Пий VII, пригласив его на аудиенцию «высказал при этом случае чувства преданности государю и полную готовность служить ему всеми силами. Папа присовокупил, что ему весьма приятно видеть императора Великим магистром Мальтийского ордена и что он сам готов, в случае гонения со стороны французов, поселиться в Мальте, когда этот остров будет возвращен Ордену; здесь он намерен жить спокойно под защитою Великого магистра, русского императора… Папа называл во время разговора императора Павла другом человечества и бескорыстным защитником и покровителем гонимых и угнетенных»[264].

Да, «мальтийская политика» Павла I не только не всегда была понятна его современникам, но ее неверно трактуют до сих пор. Вот почему даже его сын — Николай I, будучи уже императором, тоже никак не мог понять, почему его Отец, будучи русским православным государем, был провозглашен в Петербурге Гроссмейстером католического Ордена, зависимого от Святого престола в Риме. На его вопросы ответил известный русский дипломат барон Ф.И. Брюннов, объяснивший значение происшедшего тем, что «новый Великий магистр смотрел на это учреждение как на послушничество (noviciat), в котором дворянство всех европейских государств должно было почерпать чувства чести и верности, необходимые ему для того, чтобы противиться воцарению идеи равенства, которая уже готова была охватить все слои общества»[265].

Подводя итоги, можно констатировать, что Павлу I как покровителю Мальтийского ордена было необходимо как можно скорее решать проблему выживания Ордена, его дальнейшего существования, и Павел I решил ее так, как ему подсказывала его христианская совесть.

Да, русский император понимал всю стратегическую и геополитическую значимость владения островом Мальтой. Но в то же время он был человеком высоких идейных и нравственных качеств, оказавшийся в то время единственным, кто протянул руку помощи погибающему католическому Ордену. Именно это больше всего не устраивает нынешнее руководство Суверенного Мальтийского ордена. Ну что теперь поделаешь, если рука эта принадлежала не католику, а православному, и можно ли за это обвинять русского императора Павла I?

Мы считаем совершенно уместным привести справедливое мнение старейшего историка Мальтийского ордена графа Мишеля де Пьерредона из его книги «Политическая история Суверенного ордена святого Иоанна Иерусалимского»:

«Мы должны от всего сердца воздать дань той роли, какую сыграл Император в то время, когда он держал под контролем большую часть Ордена, не открыв кредита для его памяти, которая имеет точное определение. И хотя его избрание произошло не по всем правилам, статутам и законам Ордена, оно было безоговорочно признано. С позиций самого Ордена, следует сказать по правде, что после падения Мальты Орден нашел пристанище в Санкт-Петербурге с уцелевшими членами Ордена и, вне всякого сомнения, благодаря этому Орден избежал полного уничтожения. И за это Орден обязан ему благодарностью»[266].

Глава 10

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

ПЕТЕРБУРГСКИХ СОБЫТИЙ

Проблема принятия Павлом I титула Великого магистра Ордена св. Иоанна Иерусалимского имеет еще один аспект, на выяснении которого нам хотелось бы остановиться. Речь идет о психологическом, мировоззренческом восприятии Павлом своего места не только в российской, но и мировой истории. Да, русскому православному императору был присущ некий налет мистицизма, что вполне оправданно, таким было его воспитание. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов общий идейный настрой европейского общества. Конец века ознаменовался падением династий, общей европейской смутой и, как всегда бывает в таких случаях на Руси, не только в народе, но и во всех сферах общественной жизни бродили самые неимоверные слухи, существовали разнообразные мессианские представления и пророчества. Не обошли они и императора Павла Петровича.

Каков же был численный состав Ордена в России? На январь 1801 г. в Великом приорстве Российском (католическом) находилось всего 175 командоров и кавалеров. Большая часть из них представляла собой иностранцев, старых членов Мальтийского ордена, бежавших в Россию. А вот в православном Приорстве состояло:

Кавалеров «Большого Креста» 46 Командоров «по праву» 107 Командоров с пенсией 78 Командоров почетных 237 Командоров семейных 21 Кавалеров «по праву» 120 Кавалеров почетных 231 Итого: 822[267] Орден св. Иоанна после Павла I

После убийства Павла I в марте 1801 г., явившегося следствием заговора, который имел полное основание называться «английским заговором»[268], Мальтийский орден входит в новую фазу своего дальнейшего существования.