Волшебная река - Марта Хикс

– Что ты сделал с моей книгой? – повторила Индия.

– Какая еще книга?

– «Тысяча и одна ночь». Это подарок, и я ею дорожу. Ты оставил ее на острове?

– Мир перевернулся, а ты думаешь о какой-то романтической белиберде.

– Что ты сделал с моей книгой?

– Сжег ее.

– Большое спасибо. – Она рассталась с мыслью о том, что Коннор сохранил книгу на память о том времени, которое они провели вместе. – Ты мог бы положить ее в седельную сумку. Или вернуть мне.

Попытка пробудить в нем чувство вины оказалась тщетной. Все ее вещи остались в Рок-Айленде, она увозила с острова лишь то, что было на ней, и щедрый дар Зика.

Зик. Этот добрый герой умел прощать, тревожился за нее. Должна ли она передать Коннору его предупреждение относительно Лоренса?

– Коннор, мне надо кое-что…

– Спи, – прорычал он и повернулся к ней спиной.

Как бы поступила в подобной ситуации Персия?

Индия не посмела пожаловаться на то, что ее руки скованы кандалами. Слава Богу, они находились впереди, а не за спиной.

Она посмотрела на отверстие, которое служило окном. На вбитом в потолок крюке покачивался фонарь. Резкий запах ударил ей в ноздри. Индия заглянула под перегородку, за которой Отважный исправно поглощал овес.

– Я не могу спать в поезде, – заявила она капризным тоном Персии.

Коннор натянул на плечо шерстяное одеяло.

– Тогда закрой рот и дай поспать мне. Индия знала: он недоволен тем, что она сдалась властям в лице Роско Лоренса. Но почему Коннор обращается с ней так, словно она – источник какой-то страшной заразы?

Он явно не желал с ней говорить. Сначала она спросила его о Мэтте, но не получила ответа. Вторая попытка привела к тому, что Коннор обрушил на Индию поток ругательств, который смутил бы даже самых грубых матросов ее отца.

Если бы ей удалось объяснить ему…

– Я сделала это ради тебя. Чтобы спасти твою жизнь. И мой замысел удался.

– Еще как.

– Коннор… мне нужно справить нужду, – соврала она.

– Это уже второй раз за ночь.

– Я не виновата.

Покинув Рок-Айленд, поезд сделал только три остановки. Каждый раз она боялась, что солдаты Союза ворвутся в товарный вагон. Однако этого не случилось. В эти минуты Индия оставалась одна – Коннор чистил стойло Отважного и уходил за едой и питьем.

Она предприняла еще одну попытку в стиле Персии.

– Мне неудобно делать это с кандалами на руках.

– Тебе следовало подумать об этом, когда ты шла к Лоренсу.

– Коннор, помоги мне.

– Тебе невозможно помочь.

– Тогда я написаю в трусики.

Он отбросил одеяло и вскочил на ноги.

– Коннор, ты давно не умывал меня. – Толку от этой процедуры было не больше, чем от обтирания крокодила влажной тряпкой. Он сделал это небрежно, на скорую руку. – Я бы хотела умыться.

– Сожалею. Здесь тебе не гостиница.

– Мне не нравится исходящий от меня запах.

– Он тебе мерещится.

– Смотри, я описаюсь, – снова пригрозила она.

– Пожалуйста. Меня это не волнует. Мочись в трусы, болтай всю ночь, испытывай мое терпение. – Он приблизился к ней вплотную. – Потребуется совсем немного, чтобы оно лопнуло. Мне не составит большого труда открыть эту дверь и выбросить тебя к чертям.

Впервые Индия испугалась его гнева. Она может в любое мгновение вылететь из вагона. Однако чего ей бояться? Перли Мэй, нож Зика, лежал внутри ее высокого ботинка. Только вот сумеет ли она воспользоваться им?

– Что ты сделаешь, когда мы доберемся до Вашингтона?

– Уеду.

– Как только закончится суд?

– Как только я сдам тебя военным властям. Ей не следовало рассчитывать на большее. А она-то по наивности надеялась, что он останется, выступит в ее защиту.

– Куда ты поедешь? Обратно в Рок-Айленд?

– Это будет зависеть от моего нового командира. – На его мужественном лице появилось выражение торжества. – Меня посылают в армию Гранта. Стю Льюис добился моего перевода.

Значит, он уходит на войну. Сердце ее сжалось.

– Вперед, легкая кавалерия, – печально произнесла Индия.

– Верно. Вперед, легкая кавалерия.

Ей стало ясно, почему Лоренс не обрушил на голову Коннора громы и молнии. Скоро Коннор будет сражаться с неприятелем. Он давно стремился к этому. И скорее всего погибнет.

Боль в сердце усилилась.

– Поздравляю.

Он снял свой френч, скатал его, словно собираясь сделать удобную подушку.

– Спасибо, – рявкнул Коннор.

– Ты умрешь, как те идиоты из бригады Пикетта. Погибнешь во имя вечной славы. Или просто погибнешь.

– Спасибо за твое предсказание, мисс Луизиана Маршалл. – Если бы можно было убить взглядом, она бы сейчас погибла. – Правда, ты забываешь, что я пережил атаку Пикетта. Забываешь, что под Геттисбергом я воевал на другой стороне.

Слабое утешение. Они оба обречены. Это сводило ее с ума.

– Здесь дурно пахнет.

Он подошел к ящику и поднял крышку. Взял лопату, сгреб конские испражнения и бросил их внутрь. Потом направился к окну и открыл его. Ворвавшийся в вагон воздух заставил их взбодриться, принес свежесть.

– Удовлетворена? – прорычал Коннор.

– Нисколько. Возвращайся в свою уютную кроватку, я буду вести себя хорошо. Больше ничего не скажу о моей нужде.

Коннор пробормотал что-то себе под нос. Индии показалось, что он сказал: «Это меня здорово удивит».

Раздраженно фыркнув, он задрал ей платье и закрепил подол на талии с помощью своего ремня. Пока ходил за горшком, ремень свалился на пол.

– Гораздо проще снять кандалы, – подсказала Индия.

– Проще снять платье.

– Я согласна.

– Ты замерзнешь.

– Я этого не боюсь.

Она провела в корсете столько часов, что ей стало казаться, будто все киты, погибшие во имя женского тщеславия, ожили, чтобы помучить ее.

– Корсет я тоже сниму.

– Если я отомкну кандалы… Черт возьми, брать с тебя слово бессмысленно. Я знаю, что оно ничего не стоит.

Он достал ключ и вставил его в замок у ее запястья.

Она услышала скрежет и поняла, что обрела относительную свободу.

– Спасибо.

Коннор положил ключ от кандалов на ящик, потом подошел к ключу от двери. Посмотрев на Индию, бросил этот ключ в окно.

– Мера предосторожности. Теперь ты доедешь до Вашингтона.

Они были заперты в вагоне. Это не худшее, что могло произойти с ней. Индии даже понравилась его идея. Они ехали навстречу своим печальным судьбам, но мужчина, которого она любила, находился рядом. Если ей удастся справиться с его гневом, почему бы им не попрощаться достойным образом?

Индия быстро скинула платье. Свернула его и положила на ящик с надписью «хрупкое». Помня о ноже и деньгах, решила остаться в ботинках.

– Ты поможешь мне развязать шнурки корсета? – спросила она, поворачиваясь к нему спиной. – Я не могу до них дотянуться.