Шопоголик спешит на помощь - Софи Кинселла

– О Бренте! Ну, ты сам знаешь. О вашей сделке!

– С-сделке? – запинаясь, уточняет Кори.

– А, да! – бодро заявляет Люк. – Мы как раз хотели к этому перейти. Брент Льюис – один из наших главных партнеров. Насколько я знаю, он сыграл важную роль в становлении вашей компании.

– Не понимаю, о чем вы, – сухо бросает Кори.

– Не надо скромничать, – негромко смеется Люк. – Синди, ваш великодушный супруг решил назначить Бренту пожизненную пенсию в знак признания его вклада в успех «Фейрлайт инноватикс». Разве это не чудесно? Адвокаты уже подготовили все документы, осталось лишь подписать.

– Кори, ты ангел! – расплывается Синди в счастливой улыбке. – Я всегда говорила: каждому рано или поздно воздается по заслугам!

– Еще как, – соглашается Люк.

– Это карма, – насмешливо вставляет Дэнни.

– Конечно, по закону Кори ничем не обязан Бренту, – продолжает Люк. – Но нельзя оставить старого друга умирать с голоду. – Он хлопает Кори по спине. – Не оставите ведь, да?

– Ни в коем случае! – возмущается Синди, шокированная самой этой мыслью. – Кори всегда думает о других.

– А пенсия не такая уж большая, – многозначительно добавляет Люк. – Вы даже и не заметите.

Люк с юристами тщательно все просчитали. Размер выплат такой, чтобы Брент смог полностью изменить свою жизнь, а Кори не испытал ни малейших затруднений. Люк говорит, по сравнению с его капиталом это сущая мелочь.

(Я-то не прочь стрясти с него парочку миллиардов, однако Люк считает, что надо быть прагматичнее. И, наверное, он прав.)

Кори кипит от ярости. Ноздри у него белеют. Он несколько раз открывает рот, порываясь что-то сказать, но все-таки молчит. Мы загнали его в ловушку. Он не посмеет отказать, потому что Синди не сводит с него влюбленного взгляда.

– Дорогой, мы должны пригласить Брента на ужин! Почему ты никогда о нем не рассказывал?

– Брента… на ужин? – выдавливает он.

– А вообще я вас всех приглашаю! – взбудораженно, сверкая глазами, объявляет Синди. – Давайте устроим сегодня праздник. Поставим у бассейна гриль, включим музыку, и…

– Мне кажется, не стоит… – начинает Кори.

– Кори, хватит уже. Мы так редко развлекаемся, – перебивает она и окидывает нас взглядом, подсчитывая гостей. – А дети у вас есть? Тоже приводите! Может, еще кого надо позвать?

Однако ей никто не отвечает, потому что открывается дверь, и заходит папа. Он замирает на пороге и молча, с легкой насмешкой, смотрит на Кори. Хочется, чтобы время замерло, навеки запечатлев этот миг. После стольких лет папа и Кори все-таки встретились.

Перед глазами у меня стоит то старое фото. Четыре парня, не знавших еще, куда заведет их жизнь. Может, Кори и стал самым богатым. Но мой папа превзошел его во всех отношениях.

– Здравствуй, Кори. Рад встрече, – коротко говорит он.

– А вы кто? – недоумевает Синди.

– Я от юристов, – ласково улыбается папа. – Просто хотел сказать вашему мужу: как замечательно, что он не забывает старых друзей.

Я зачарованно гляжу на Кори, надеясь увидеть хоть малейший проблеск эмоций. Может, сожаление? Или грусть? Стыд? Что-нибудь… Однако его лицо совершенно бесстрастно. Наверное, из-за подтяжки.

– Так что? – с улыбкой спрашивает папа. – Подписываем документы?

Он жестом приглашает Кори выйти. Тот не двигается с места.

– Это займет минут пять, не больше, – настаивает папа.

Кори не реагирует, только натужно о чем-то думает. Думает, думает…

– Лорд Клиф-Стюарт, я хотел бы узнать побольше о вашем благотворительном фонде, – заявляет он вдруг и демонстративно садится за стол рядом с Тарки. – Вы же принимаете пожертвования от частных лиц?

– Э-э… да, – смущенно отвечает Таркин. – А что?

– Я хотел бы пожертвовать полмиллиона долларов, – громко чеканит Кори. – Прямо сегодня. Давайте обсудим детали, и я оформлю перевод.

– О господи! – Голос Синди сиреной разносится по залу. У нее такое лицо, будто она вот-вот умрет от восторга. – Ты чудо! Настоящий герой!

– Что толку иметь состояние, если им не делиться? – натянуто говорит Кори, будто читая по памяти заученный текст. Он косится на папу и словно невзначай добавляет: – Давайте займемся бумагами в другой раз.

В другой раз?

Мы с Люком в ужасе переглядываемся. Нет. Только не это!

Вот ведь изворотливый гаденыш. Мы его прижали. А он взял – и выскользнул из ловушки.

Синди – его самое слабое место. Она заставила бы его заключить сделку. В этом и был наш план. Но теперь она пленилась суперщедрым пожертвованием в фонд Тарки и о Бренте просто-напросто забыла. Кори выкрутился и теперь никогда не подпишет документы.

До чего же омерзительный тип! Нет, вы представляете: готов отдать целых полмиллиона в первый попавшийся фонд, лишь бы не исправлять давнюю ошибку. И все – из-за женщины. Ужасно. Трагично. И подло.

К счастью…

Не хочу хвастаться, однако…

Я это предвидела. Ха-ха!

Ну ладно, не совсем так. Не то чтобы предвидела. Но на случай внезапных обстоятельств составила запасной план. И, похоже, пора приводить его в действие.

Я бочком пробираюсь к дальней стене в зале Джерри, где есть еще одна дверь, ведущая в третью комнату (ее я назвала «Хаген-Даз»[4]). Потому что в нашей команде есть одиннадцатый член. И сейчас он терпеливо ждет своего выхода.

Медленно, стараясь не шуметь, я открываю дверь и подаю знак.

На то, чтобы убедить Ребекку, ушел целый вечер. Она терпеть не может Брента, и ей безразлично, что с ним станет. И папу она не любит (скорее всего, он когда-то разбил ей сердце. Хотя, конечно, родителям я свои соображения не высказываю). Однако Кори она ненавидит еще сильнее – и это перевесило чашу весов. Иногда приходится взывать к худшим инстинктам. Печально, конечно, но по-другому никак.

Ребекка подходит к дверям, разделяющим «Хаген-Даз» и «Джерри», и все дружно приступают к плану Б. Мы тщательно его отрепетировали. Сьюз возвращается на исходную позицию, Дэнни и Улла занимают места рядом с ней. Они знают свои инструкции. Строго говоря, инструкция у них только одна: ни в коем случае не допустить, чтобы Синди обернулась. Она не должна видеть Ребекку.

– Так что, Синди? – громко восклицает Сьюз. – Сколько, вы говорили, у вас детей?

– Может, вам взять мои эскизы домой? – добавляет Улла, поднимая свой альбом. – Посмотрите внимательнее, выберите самые лучшие.

– О, только взгляните, – выдыхает Дэнни. – Вот здесь вы в моей куртке. Божественно!

– Какая прелесть! – восторгается Синди. – Можно ведь, да? Ой, до чего же я элегантная! У меня одна дочка, – добавляет она для Сьюз. – А у вас? У вас есть дети?

Ребекка стоит на пороге. Не машет, ничего не говорит. Просто стоит и ждет, когда ее заметят.

Я впиваюсь взглядом в Кори. Вот он слушает Таркина… смотрит на потолок… хмурится… А затем опускает глаза – и медленно белеет от ужаса.

Да. Он ее увидел!

В этот раз реакция Кори меня не разочаровала. У него отвисает челюсть, с лица отливают краски, будто он встретился со своим худшим кошмаром. Мне даже его жаль. Этот человек всячески старался избавиться от прошлого. Сделал пластическую операцию. Лгал насчет возраста. Бросил старых друзей. В общем, сделал все, чтобы прошлое начисто стерлось из его жизни. И вот оно здесь – стоит перед ним в длинном сиреневом платье, щуря кошачьи глаза.

Несколько секунд Ребекка буравит его хитрым насмешливым взглядом. А затем молча достает картонные таблички, которые мы для нее сделали, крупными буквами написав нужные фразы.

(Конечно, в «Одиннадцати друзьях Оушена» такого не было. Эту идею я позаимствовала в «Реальной любви». Сьюз предлагала дать этому плану условное название «Реальная Бекки», но я отказалась.)

На первой табличке написано просто:

«Здравствуй, Кори».

Ребекка держит ее пару секунд, а потом меняет на следующую.

«Давно не виделись».

Ее взгляд при этом становится другим – теперь она смотрит на Кори с неожиданной злобой. Затем Ребекка показывает третью табличку:

«Я хотела бы познакомиться с твоей женой».

Она многозначительно косится на Синди, и Кори против воли следит за ее взглядом. На шее у него начинает биться нервная жилка. Однако сказать он ничего не может, иначе Синди заметит. Его загнали в угол. Опять.

«Мы поболтали бы о прошлом. Или ты против?»

У Кори такой вид, будто его пытают. Хотя так оно и есть. И Ребекка наслаждается каждой секундой этой пытки.

– А у вас есть детские сады? Или как они здесь называются? – доносится до меня голос Сьюз. – В Великобритании так трудно устроить ребенка…

– А расскажите подробнее о ваших школах! – восклицает Синди, не обращая внимания на разворачивающуюся вокруг драму. – Знаете, Пейтон – очень талантливая девочка, я думаю, может…

«Так что насчет сделки?» – помахивает Ребекка табличкой, затем достает следующую: