Шопоголик спешит на помощь - Софи Кинселла

«Ты ему должен, Кори. ДОЛЖЕН!!!»

А потом она демонстрирует табличку, которую мы не писали. Она поднимает ее, яростно сверкая глазами:

«Я могу превратить твою жизнь в ад. Я ХОЧУ превратить твою жизнь в ад».

Вот это да! Хотя… вполне заслуженно.

На лбу у Кори выступают вены. Он сжимает кулаки. Еще чуть-чуть, и он кинется на нее.

«Просто подпиши, и я исчезну из твоей жизни».

Ребекка смотрит на него долгим, тяжелым взглядом и начинает листать таблички быстро-быстро, словно колоду карт.

«Просто подпиши», «Подпиши документы, Кори». «Давай», «Подпиши, подпиши, подпиши».

Кори шумно дышит, словно готов взорваться.

«Подпиши документы», «Живо, Кори», «Подпиши», «Подпиши, подпиши, подпиши».

– Хорошо, – ревет он, словно рассвирепевший бык. – Я заключу эту чертову сделку. Дайте ручку.

Господи… Неужели?..

Я перехватываю взгляд Ребекки, и горло сжимает от наплыва чувств. Неужели получилось?..

Кажется, мы победили!

Ребекка бесшумно закрывает за собой двери, будто ее никогда и не было.

– Вот и славно, – непринужденно говорит Люк. – Очень любезно с вашей стороны. Давайте не будем затягивать оформление бумаг.

– Все хорошо, малыш? – спрашивает Синди, отвлекаясь на секунду. – У тебя такой странный вид. Что-то случилось?

– Все в порядке, – выдавливает он улыбку. – Просто хочу поскорее закончить с делами.

– Отличная идея, – чуть насмешливо соглашается папа. – Давайте пройдем к моим коллегам.

Кори покорно шагает к выходу. Я перехватываю папин взгляд – и ноги отчего-то враз слабеют. Не пойму, что это… Облегчение? Запоздалая истерика? Сомнение в успехе?

Синди болтает о многочисленных талантах Пейтон, а я смотрю на Сьюз… Потом на маму… и на всех остальных. Тарки. Дэнни. Уллу. Элинор. И наконец, Люка. Он торжествующим жестом поднимает чашку с кофе, словно предлагая безмолвный тост. Я невольно улыбаюсь во весь рот. Надо же, у нас получилось. В конце концов, после стольких испытаний мы выиграли.

Какие же мы молодцы!

Девятнадцать

Фонтаны «Белладжио» – это чудо! Да, знаю, из них сделали приманку для туристов, и на площади вокруг нас толпа зевак. Однако у меня такое чувство, будто мощные струи вновь и вновь взмывают лишь для нас десятерых. Будто это наша награда.

Мы стоим возле перил, выстроившись в ряд, как в конце фильма. В голове играет фортепианная музыка, все молчат, только смотрят друг на друга и улыбаются. Еще никогда мне не было так хорошо. Мы добились справедливости. И пусть Брент пока не знает (что даже забавно) – все это неважно.

Жизнь давно не была такой чудесной!

Мой план сработал идеально. Все прекрасно отыграли свои роли: от Таркина до Дженис. Особенно Дженис (представляете, она заперлась в кабинке женского туалета и начала громко стонать, а когда Лори ушла-таки за врачом, тихонько сбежала).

Распрощавшись с Кори и его супругой, мы решили отпраздновать победу. Я лично поблагодарила каждого. Все жутко смущались и торопливо пили шампанское. Заодно рассказывали, что именно у них происходило. А папа настойчиво расспрашивал, ведь большую часть времени он просидел в пустом номере. На десятый раз мама вспылила: «Еще скажи, что мы должны были для тебя снять видео!», а Люк иронично добавил: «Отличное вышло бы доказательство для обвинения в вымогательстве».

Я так и не поняла, пошутил он или нет. Впрочем, неважно. Документы подписаны. Брент получит деньги и сможет купить себе дом. Вот что главное.

Ребекки с нами нет. Она даже не попрощалась. Впрочем, неудивительно. И если честно, я рада, что так вышло. Надеюсь, наши дорожки больше никогда не пересекутся. Не хочу жить прошлым, надо двигаться вперед. Пора нам с Люком и Минни ехать домой. Не в Лос-Анджелес – в Англию.

Сьюз и Тарки тоже возвращаются. Заберут детей и сядут на первый же рейс. Назад – в Летерби-Холл, к реальной жизни. Тарки спешит воплотить свои планы, а Сьюз не терпится найти «Совиную башню». Она обещала каждую неделю подкармливать ее удобрениями. Так, на всякий случай. (Боюсь, как бы она не перестаралась и не угробила несчастное дерево.)

Нам с Люком надо упаковать вещи, сообщить в детский садик и переделать еще много дел, которые знаменуют начало нового этапа жизни. Пожалуй, чуть-чуть грустно… но так надо. В свете фонтанов я улыбаюсь Люку, и он обнимает меня за плечи.

В общем-то, теперь мы должны разойтись в разные стороны, унося свои миллионы. Вот только это не «Одиннадцать друзей Оушена», а реальная жизнь, и мы не можем уйти молча, не прощаясь, потому что у нас заказан столик в хорошем ресторане – Люку его очень рекомендовали.

Да и миллионов у нас нет.

Так что я переглядываюсь с мамой, она толкает папу в бок, а Дженис вытаскивает из кармана телефон.

– Самолет Мартина только что сел в Хитроу. Он скоро будет здесь!

Мартин, муж Дженис, прилетел на несколько дней, и они вчетвером с моими родителями хотят посмотреть виноградники Калифорнии. Им будет весело, заодно папа с мамой отблагодарят Дженис. Она заслужила.

– Идем? – спрашивает мама.

– Только сперва сфотографируемся, – командует Дженис. – Так, все выстраиваемся перед фонтанами!

Пожалуй, здесь начинается главное расхождение с фильмом. Не могу представить, чтобы Брэд Питт ловил туриста и протягивал ему фотоаппарат.

Потом мама хочет сфотографироваться вдвоем с папой, затем с Дженис, а я думаю, не попросить ли Сьюз щелкнуть меня с Люком, как вдруг замечаю неподалеку коренастого мужчину. Он ничем не отличается от других туристов, и я бы вовсе не обратила на него внимания, если бы он не разглядывал так пристально моего отца. Незнакомец поворачивает голову, на его лицо падает свет, и…

Я выдыхаю так громко, что Люк тревожно оборачивается.

– Гляди! Вот там! Это же Брент?

Мужчина испуганно пятится – значит, это и впрямь он. Брент мало изменился, только стал более морщинистым и грустным. А еще у него такой вид, будто он жалеет о том, что пришел сюда.

– Не уходите, пожалуйста, – торопливо говорю я, спешу к папе и дергаю его за рукав. – Папа, смотри, кто здесь!

Он оборачивается, и в его глазах расцветает удивление.

– Брент! Я и не думал…

– Ребекка прислала сообщение. Она сказала, что… – Брент хмуро трет лоб. – Сказала, что ты здесь. И еще много чего наговорила. Я толком и не понял.

К нам стягиваются все остальные, во все глаза глядя на Брента. Мы провели столько времени, пытаясь понять этого человека, – и вот он перед нами.

Выглядит, если честно, он так себе. Лицо одутловатое, глаза запали, а волосы поседели. Судя по всему, жизнь здорово его потрепала. На нем старая заношенная куртка, на спине рюкзак.

Он подозрительно косится на нас, словно ожидая подвоха.

– Ребекка рассказала о сделке?.. О деньгах? – осторожно уточняет папа.

Брент расправляет плечи и стискивает зубы. Наверное, это логично. На его месте я бы тоже не поверила. Потребовала бы сперва доказательств.

– Странно. С чего это Кори вдруг расщедрился? Я ведь приезжал к нему лет пятнадцать назад – и ничего.

– Брент, я понятия не имел, что ты обращался к Кори. Я бы никогда… Вот, сам гляди. – Папа достает из кармана копию соглашения. – Тебе вернут долг. И все будут в расчете.

Туристы напирают на нас, пытаясь пробиться к фонтанам, но мы не обращаем на них внимания. Все смотрят лишь на Брента, который изучает бумаги.

Он читает документы, наверное, раза три. Затем, кивнув, поднимает глаза.

– Ясно. Я понял. Можно оставить это себе?

Случайный наблюдатель подумал бы: до чего же черствый и неблагодарный тип! Вот только руки у Брента заметно дрожат. Он складывает листы, и бумага вдруг с треском рвется, но мы делаем вид, будто ничего не заметили.

– Конечно, – кивает папа. – У нас есть копия.

Брент тщательно сворачивает документы, запихивает их в рюкзак и снова молча на нас смотрит.

– Наверное… надо сказать тебе спасибо, а, Грэхем?

– Всем нам. Мы действовали сообща.

– Но кто вы такие? – удивленно разглядывает нас Брент.

– Друзья Грэхема, – отвечает Дженис.

– И Бекки, – вставляет Дэнни, а Улла кивает.

– Я свекровь Ребекки, – представляется Элинор.

– Это Бекс придумала, как прижать Кори, – хвастается Сьюз.

– Мы назвали себя «Одиннадцать друзей Бекки», – поясняет мама. – Как в том в фильме, смотрели?

– И кто из вас Бекки? – спрашивает Брент, и я неловко шагаю вперед.

– Привет. Я встретила вашу дочь, Бекку. В трейлере, случайно, я не знала, кто она такая. И она сказала отцу, что вас выселили… Тогда все и закрутилось.

– Мы хотели добиться справедливости, – вступает в разговор Дженис. – До чего же мерзкий он гад, этот Кори, уж простите за выражение.

– Вы что, из Англии? – все больше теряется Брент.

– Из Оксшотта. Но сразу же примчались на помощь! – горделиво заявляет Дженис. – Для Грэхема и Джейн – все, что угодно.