Мертвое царство - Анастасия Александровна Андрианова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты спишь с ним? – спросила я, сама удивляясь вопросу.
– С кем? – не поняла Солона.
– С князем-мертвецом. Делила ложе?
Я обернулась на служанку, чтобы видеть её лицо. Щёки Солоны румянились, не неясно, от горячего пара или от стыда.
– Нет у князя княгини, да и мне ею не быть, – расплывчато ответила она. – Держи полотенце, Ивель. Оботрись и одевайся.
* * *Волнение перед встречей с князем-чудовищем накалилось до предела. Я старалась не думать о том, кого встречу, иначе могла бы довести себя до обморока. Я сидела за столом, наперекор боли выпрямив спину, и слушала, как в висках стучит кровь.
Когда он вошёл, я сперва не поверила, что это он, а потом облегчённо выдохнула.
Князь не был чудовищем. В светлицу вошёл высокий молодой мужчина, хорошо сложённый, жилистый, но не худой, с длинными рыжими волосами, собранными в хвост. Он был красив, и это удивило меня. На его лице не было ни оспин, ни других изъянов, только озабоченная складка на лбу и несколько тонких, почти незаметных шрамов. Князь сел напротив меня и наполнил кружку пенным.
– Ешь. – Он кивнул на блюда и демонстративно откусил кусок пирога.
Больше не заботясь о приличиях, я принялась за еду. Какая разница, как меня убьют? Пусть лучше отравят, чем повесят. Пища успокоила меня, а пенное придало уверенности. С трудом заставив себя не взяться за очередной кусок дичи, я откинулась на спинку стула и с вызовом взглянула на князя.
Он всё это время внимательно разглядывал меня. На его лице застыло напряжённое выражение, словно он пытался понять, знаю ли я что-то, интересующее его самого. Я поняла, что он из упрямцев и убедить его в своей невиновности или неосведомлённости будет невероятно сложно. Что ж, я хотя бы подкрепилась перед словесной битвой, от исхода которой, вероятно, будет зависеть моя жизнь.
– Что ты делала в армии Царства? – спросил он. – Тебя нашли не в доспехах. Ты не воительница. Целитель?
– Лекарша, – хмуро ответила я. Полуправда, а иного князю и не скажешь. – В прошлом – падальщица, если тебе это о чём-то говорит.
Князь подался вперёд, впиваясь зрачками в моё лицо. Возможно, иную девушку этот взгляд смутил бы, но не меня.
– Вы пришли, чтобы насадить нам чуждые мысли. Я правильно говорю?
Я пожала плечами.
– Тот, кто сам не верит, не пошёл в этот поход. Мы не желаем вам зла.
Князь ухмыльнулся.
– Так уж и не пошёл? Неужто ваших воинов нельзя купить даже за монеты?
Я помедлила и глотнула ещё пенного. В кабаках Царства такого не подавали.
– Купить можно всё и всех, князь. Лучше скажи, я пленница или гостья? Из темницы в руки хорошенькой Солоны, да в новое платье, да за стол…
Князь предостерегающе вздел руку, и я поняла, что зашла далековато.
– Не дерзи. Ты пленница, пусть тебя не обольщают угощение и слуги. Я приказал вымыть и переодеть тебя, потому что мне неприятно было бы сидеть за столом с той, от кого разит. Первый разговор я предпочитаю проводить на равных, а дальше будет зависеть всецело от тебя.
Он красноречиво замолчал, и воцарилась тяжёлая, угрожающая тишина. Меня снова охватил страх, отступивший было тогда, когда я увидела перед собой не чудовище, а молодого мужчину.
– Я тебя услышала.
Князь равнодушно кивнул.
– Ты знаешь, где мой сокол?
– Что?
Лишь потом я вспомнила, что соколами в Княжествах называют особых гонцов, которые окутаны не меньшей тайной, чем мой сегодняшний собеседник. Князь вздохнул, и морщина на его лбу углубилась, выдавая крайнюю озабоченность.
– Он вёл отряд, который подобрал тебя. Ты должна была его видеть. Он исчез, едва доставил тебя, и если вокруг были ещё царские войска или если вы планировали новое нападение…
Князь закрыл глаза ладонью.
– Не знаю, для чего я это тебе говорю. Вряд ли тебе что-то известно, но знай: если чего утаишь, твоя смерть не будет лёгкой. Нечистецы любят играть с людьми, и я позабочусь, чтобы тобой занялись самые жадные до человеческой крови. Так что рассказывай, падальщица, всё, что знаешь. Пока я терпелив и прошу по-хорошему. Говори.
Он сам налил мне пенного, не зовя чашников, а я не сводила с него глаз. Напряжённо сжатые губы, сдвинутые брови и погасший взгляд – он был человечнее, чем я могла ожидать. Передо мной сидел человек: совершенно точно живой человек, не мертвец, не нечистец и не чудовище. И этот человек вызывал сочувствие, несмотря на то, что однозначно был опасен.
Я судорожно вспоминала, кого успела увидеть после битвы. Зелёный юноша на медведе – тот ли?
– Я видела странного человека. С янтарными глазами и серьгами в ушах.
Князь встрепенулся, и я поняла: точно, тот человек – и есть его сокол.
– Видела его лишь однажды. Потом твой командир ударил меня, а очнулась уже в подземелье. Я ничего не знаю о том, что планировали наши командующие. Могла бы придумать, чтоб угодить тебе, но хочу, чтоб ты, князь, видел: я честна перед тобой. Вернулась в лагерь как раз перед тем, как твои люди напали на нас.
Пальцы князя сжались в кулаки, костяшки побелели. Мне показалось, что он сейчас ударит меня за то, что я оказалась бесполезной, но он взял себя в руки и будничным тоном задал новый вопрос:
– Ходят слухи о том, что у армии Царства имеется ворожея. Ты слышала о ней? Чего она хочет?
Я сглотнула. Теперь наш разговор стал больше походить на допрос. Глаза князя погасли, хоть в них продолжала тлеть тревога, смешанная с усталостью. Я по-прежнему представляла для него интерес как член вражеского войска, но не смогла ответить на единственный вопрос, по-настоящему его волновавший.
И тут что-то будто кольнуло меня. Вот же он: князь-волхв. Восставший из мёртвых. Что, если понадеяться на удачу? Вряд ли мне станет хуже от того, что заикнусь о ворожбе.
– Я падальщица, князь. Но некоторые называют меня ворожеей. Это не совсем правда. Я работаю не с живыми, а с мёртвыми. Докапываюсь до сути смерти. И пытаюсь повернуть жизнь вспять.
– Как?
Меня передёрнуло от воспоминаний. Раскопанные могильники Перешейка, тела, осквернённые неведомой рукотворной хворью. Тела, что снова становятся тёплыми от моих прикосновений.
– Я много работала. Много видела – и живых, и мёртвых. Видела, наверное, всё, от чего может умереть человек. И вашу Морь видела на Перешейке.
Князь не сводил с меня подозрительного взгляда.
– Это неправильно.
– Что?
– Твои игры со смертью. Ты перечишь Господину Дорог и Владычице Яви. Может, в Царстве они за тобой не следили, но здесь таким лучше не заниматься, если сама хочешь остаться в живых.
Он говорил так серьёзно, что по моему хребту прошла дрожь. Я что-то слышала о Господине Дорог – на Перешейке о нём упоминали, но как-то вскользь, так, словно он был не более
