Тьма - Тед Деккер

— То есть ваша вакцина — вирус.

— Да, вирус. Вирус, иммунизирующий носителя изменением ДНК против других вирусов. Вирус, ведущий себя как микроробот, атакующий клетки носителя и модифицирующий его ДНК, что обычно завершается разрушением клеток. Мы нашли способ заставить этих микророботов работать на нас, а не против нас. Крохотные, стойкие, они быстро распространяются по воздуху.

— Но это вирус.

Типичная реакция обывателя на «ужасающий» термин. Большинству населения планеты идея полезного, дружественного вируса кажется дикой.

— Да, это вирус, но одновременно вакцина, которая отличается от обычных вакцин, основанных на ослабленных возбудителях заболеваний. И, хотя они достаточно устойчивы, при определенных условиях они все же погибают. При нагревании, к примеру.

— Но они могут мутировать.

— Да, любой вирус способен мутировать. Но ни одна из мутаций в наших тестах не выжила дольше, чем на протяжении двух поколений. Они мгновенно умирают, даже при благоприятных условиях. При нагревании же…

— Забудьте о нагревании. Скажите мне лучше о том, чего не знает никто, о… — Он предостерегающе поднял ладонь. — Нет, не надо. Не говорите. — Он прошелся до кровати и обратно. Остановился перед ней. Пистолет как будто сросся с рукой, стал чем-то вроде дирижерской палочки.

— Не могли бы вы следить, куда направляете эту штуку?

Он уставился на оружие, швырнул его на кровать, поднял перед собой обе руки.

— Предлагаю иной подход! Если я докажу вам, что все, сказанное мною, правда, что ваша вакцина действительно способна трансформироваться в нечто смертоносное, вы отзовете ее?

— Но как вы…

— Не отвлекайтесь. Отзовете?

— Разумеется.

— Клянетесь?

— Но…

— Клянетесь? Я, Моника де Рейзон… и так далее.

— Да! — раздраженно выкрикнула она. — Клянусь. В отличие от некоторых других, я не вру на каждом шагу.

Он не реагировал на ее выпад, и она пожалела о сказанном.

Том усмехнулся.

— Ну, хорошо. Вот что мы сделаем. Я сейчас засну и добуду во сне информацию, к которой не имею ни малейшей возможности доступа. Вы разбудите меня и проверите.

Он загорелся этой идеей, но от нее мудрость замысла как-то ускользнула.

— Чушь какая-то!

— Вы считаете это чушью, потому что не верите мне. Но если я проснусь и сообщу вам то, чего знать не могу, вы мне поверите? Почему мне это раньше не пришло в голову!

Он действительно верил, что может направиться в свой мир снов и добыть там какую-то информацию для дальнейшего использования. Однозначно, сумасшедший.

Но если он заснет… Перед ней откроются новые возможности.

— Ладно. Я согласна. Можете укладываться спать.

— Вот и отлично! Что бы вы хотели от меня услышать по возвращении?

— Что?

— Чем я смог бы вас убедить?

Она вздохнула и задумалась. Ох, ну и бред!

— Число базовых пар нуклеотидов моей вакцины, занятых приобретенным иммунодефицитом.

— Число базовых пар нуклеотидов, занятых приобретенным иммунодефицитом. О'кей. Что-нибудь еще, на всякий случай, если эта информация ускользнет от регистрации.

Энтузиазм этого молодого человека ее даже несколько развлек. Как будто она торговалась с ребенком из Нарнии.

— Дата рождения моего отца. Уж такие данные наверняка регистрируются. И конечно же, вы ее не знаете.

— Нет, не знаю. Договорились! Добуду больше, чем вы заказали.

Он схватил пистолет и снова подошел к окну.

— Что вы там высматриваете?

— Какой-то белый автомобиль торчит под окном уже не один час. Скоро стемнеет…

Он отошел от окна.

— Хорошо. Я сплю на кровати.

— Долго?

— Получаса хватит. Разбудите меня через полчаса. Время там и здесь не совпадает, естественно.

Он подошел к постели, откинул покрывало, одеяло, содрал простыню.

— Что вы делаете?

Он разорвал простыню надвое.

— Не могу же я оставить вас так запросто без присмотра. Уж извините, но придется вас иммобилизовать.

Она оскорбленно выпрямилась.

— Как вы смеете!

— Это мне нравится. Как я смею! Кто здесь вооруженный до зубов бандит, а кто бесправный пленник? Я вас свяжу. А если будете вырываться, орать и звать на помощь, проснусь и отстрелю все наличные мизинцы.

Кошмар какой-то!

— И я буду сидеть связанная, пока вы спите? А как я вас разбужу, если вы меня свяжете?

Он сгреб подушку, бросил ее к кондиционеру.

— Швырнете в меня подушкой. Идите сюда.

— Собираетесь привязать меня к кондиционеру?

— А что, солидный прибор. Консоль выдержит. У вас есть другие предложения?

— А чем я подушку швырну, коли руки связаны? Том почесал лоб.

— Умница. Хорошо, я привяжу вас так, чтобы вы смогли дотянуться до кровати ногой. Колотите по ней, пока не проснусь. Но рта не разевайте.

Она уставилась на Тома. Затем внимательно оглядела кондиционер.

— Шевелитесь! Чем скорее засну, тем скорее мы с этим покончим.

Пять минут ушло на то, чтобы разобраться с простынями и забинтовать жертву. Том заставил ее лечь на спину, примерил к кровати, убедился, что она достанет ногой до ножки. Руки ее он связал за спиной, обмотал каждый палец, чтобы исключить всякие непредвиденные возможности. Связал ноги. Работал быстро, не обращая внимания на то, что потный торс его елозит по шелковой кофте Моники. Ей все это напоминало театр абсурда. Он же воспринимал все абсолютно серьезно и шустрил, как тренированная крыса во время эксперимента.

Закончив, он оглядел плоды своих стараний, подошел к постели, растянулся на спине, закрыл глаза.

— Какая глупость, просто не верится, — пробормотала она.

— Тихо. Я сплю. Рот затыкать, что ли? — Он снова сел. Стянул обувь.

Зубы! Их-то она и использует.

— Вы сможете заснуть? Я не издам ни звука, обещаю, но… смешно как-то.

— Хватит пустой болтовни, вы уже достаточно высказались на тему моей глупости. Не мешайте, не то не смогу заснуть. Хотя я уже умираю от усталости. Хороший шанс хоть чуток отдохнуть.

Он снова улегся, закрыл глаза.

— Может, колыбельную спеть? — с удивлением услышала себя Моника.

Он повернул к ней голову.

— А вы поете?

Она отвернулась, уставилась в стенку.

Прошло пять минут, прежде чем она отважилась взглянуть в его сторону. Он лежал в той же позе, равномерно вздымалась и опускалась грудь… Отлично сложен. Темноволосый. Красавец.

Жаль только, мозги набекрень. Спит?

— Томас, — прошептала она еле слышно.

Он уселся, потом встал, подхватил обрывок простыни.

— Что такое? — испуганно спросила она.