Мое прекрасное искупление - Макгвайр Джейми

– Теперь ты выше того, чтобы ездить со мной в машине?

Я закатила глаза:

– Нет. – Я взглянула на Вэл. – Кто такой Чарли?

– Сойер, – скривилась она.

– Думаю, так и есть, – сказал Томас. – Думаю, что ты так и считаешь – ты выше многих вещей.

– Оʼкей, – отрезала я, и мой голос наполнился сарказмом. Раньше я проделывала этот трюк с мамой, чуть не сводя ее с ума. Она могла накричать на меня на японском только в ответ на это двусложное слово. Ей казалось, это было верхом неуважения.

– Томас, твоя задача напиться, мы же отведем тебя домой, и Маркс уложит тебя в постель.

– Для тебя я агент Мэддокс.

– Отлично. Я буду тебя так называть, когда ты протрезвеешь и перестанешь пускать слюни.

– Забыла, что сама привела меня сюда? – сказал Томас и сглотнул слюну.

Вэл и Маркс обменялись взглядами.

– Хочешь еще выпить? – спросила я Томаса.

Он выглядел оскорбленным.

– Нет. Пора нам домой.

Я изогнула бровь:

– В смысле тебе пора.

– Значит, все, что ты сказала на выходных, – чушь собачья? – спросил он.

– Насколько я помню, я была очень откровенна.

Он поморщился:

– Когда мы в последний раз здесь пили, ты пошла со мной домой.

Маркс вздрогнул:

– Эй, Томас, может, не стоит…

– Нет, это ты пошел со мной, – сказала я, стараясь не воспринимать его слова в штыки.

– Да что это вообще значит? – сказал Томас. – Говори по-английски!

– Я и так говорю по-английски. Просто не на его пьяной версии.

Мрачное лицо Томаса стало еще суровее.

– Не смешно. – Он посмотрел на Маркса. – То, что она говорит, не смешно. А это плохо, потому что я пьян, – сказал он, указывая на себя. – Для меня сейчас все смешно.

Энтони поднял руку, с которой свисало голубое полотенце.

– Не хочу дразнить гусей, но мое терпение на пределе, а Мэддокс его явно испытывает. Не могли бы вы все вместе удалиться?

Томас запрокинул голову и засмеялся, потом тыкнул в Энтони:

– А вот это смешно!

Я прикоснулась к руке Томаса:

– Он прав. Идем. Я провожу тебя до квартиры.

– Нет! – сказал он, отдергивая руку.

Я потянулась к нему:

– Ты хочешь, чтобы я проводила тебя или нет?

– Я прошу мою девушку пойти со мной домой!

Вэл распахнула рот от изумления, а взгляд Маркса забегал между нами с Томасом.

Я легонько тряхнула головой:

– Томас, мы вернулись в Сан-Диего. Задание окончено.

– Вот, значит, как? – Он поднялся, качаясь из стороны в сторону.

Маркс тоже встал, готовый поймать Томаса, если тот будет падать.

Я поднялась и махнула Энтони принести нам чек. Заранее выбив его, он взял чек возле кассы и положил на столешницу.

Я написала свое имя и потянулась к руке Томаса:

– Все, идем.

Томас отдернул руку:

– Ты меня отшила, забыла?

– Хорошо. А Марксу можно тебя проводить? – спросила я.

Томас указал на меня:

– Нет!

Он усмехнулся, дотянулся до плеча Маркса, и они вместе пошли к двери.

Я сдула волосы с лица.

– Хочу больше узнать про эти выходные, – сказала Вэл. – Но на этот раз не буду тебя допрашивать.

Мы присоединились к парням на улице, наблюдая, как Маркс с трудом помогает Томасу идти прямо по тротуару. Вчетвером мы доехали на лифте до шестого этажа, и Маркс выудил из кармана Томаса ключи, открывая дверь квартиры.

– Ладно, приятель. Пожелай девчонкам спокойной ночи.

– Подожди. – Томас схватился за ручку, но Маркс удержал его за талию. – Подожди!

Маркс отпустил его, и Томас чуть не упал вперед. Я ринулась навстречу, помогая ему сохранить равновесие.

– Ты обещала, что останешься, – сказал он. Мне было невыносимо видеть муку в его глазах.

Я взглянула на Вэл, которая замотала головой, и вновь повернулась к Томасу.

– Томас… – заговорила я, затем мельком глянула на Вэл и Маркса. – Ладно, я за ним присмотрю. Вы, ребята, отправляйтесь домой.

– Уверена? – спросил Маркс.

Я кивнула. Несколько раз обернувшись, Вэл присоединилась к Марксу, и они вместе спустились в холл.

Томас обнял меня так, словно отчаянно во мне нуждался.

– Я посплю на полу. Чувствую себя как кусок дерьма. Вся семья ненавидит меня, и есть за что. Да, есть за что.

– Идем, – сказала я, заводя его внутрь. Я пинком закрыла дверь, заперла ее на замок и помогла Томасу дойти до кровати.

Он упал на спину и прикрыл глаза ладонью.

– Комната кружится.

– Поставь ноги на пол. Это помогает.

– Мои ноги и так на полу, – невнятно произнес он.

Я дернула Томаса на себя и поставила его ноги на коврик.

– Вот теперь они на полу.

Он засмеялся, а потом свел брови вместе:

– Что я натворил? Лииз, что я, черт подери, натворил?

– Эй, – сказала я, забираясь на кровать рядом с ним. – Ложись спать. Утро вечера мудренее.

Он повернулся, зарываясь лицом на моей груди. Я дотянулась до подушки, подкладывая ее под голову. Томас набрал воздуха в легкие, и я крепко обняла его.

– Я облажался, – сказал он. – Серьезно облажался.

– Мы все исправим.

– Как мы можем это исправить, если ты меня бросила?

– Томас, прекрати. Выясним все завтра. А теперь спи.

Он кивнул, потом набрал в легкие воздуха и медленно выдохнул. Когда его дыхание выровнялось, я поняла, что он спит. Я подняла руку, посмотрела на часы и закатила глаза. Завтра утром мы оба будем измотанными.

Я снова обняла Томаса, потом наклонилась, поцеловала его в щеку и тоже уснула.

Глава 21

Барабаня по клавишам своего компьютера, я слушала идущий из наушников разговор. Говорили на ломаном японском, с обилием сленга, но агент Гроув опять предоставил неверные цифры. На этот раз он даже дезинформировал насчет местоположения – определил его как пустовавшее здание рядом с больницей, хотя на самом деле оно находилось рядом с медицинским центром в семи милях от нас.

Я подняла трубку своего офисного телефона и нажала первую клавишу быстрого набора.

– Кабинет помощника ответственного оперативного сотрудника. Констанция слушает.

– Агент Линди хочет поговорить с агентом Мэддоксом.

– Соединяю, – сказала Констанция.

Ее ответ застал меня врасплох. Обычно она сперва спрашивала у босса.

– Лииз, – ответил Томас. Говорил он тихим, слегка удивленным голосом.

– Я сейчас слушаю записи якудза. Гроув… – Я глянула через плечо, а потом отвернулась от открытой двери. – Он становится наглее и небрежнее. Неправильно определил местоположение. Такое чувство, что в скором времени что-то намечается.

– Я над этим работаю.

– Нужно устранить его, пока он не пронюхал о внедрении Трэвиса. Чего мы ждем?

– Инсценированного несчастного случая. Только так Тару не догадается, что мы на хвосте у него и Бенни. Иначе мы поставим под угрозу всю операцию.

– Понятно.

– Чем займешься в обеденный перерыв? – спросил Томас.

– Я… э… иду в «Фаззи» с Вэл.

– Ясно. – Он нервно усмехнулся. – А как насчет ужина?

Я вздохнула:

– Нужно наверстать упущенное. Буду работать допоздна.

– Я тоже. После отвезу тебя домой, а по пути купим что-нибудь перекусить.

Сквозь стеклянную перегородку я посмотрела на комнату отдела. Вэл разговаривала по телефону, даже не догадываясь, что у нас появились планы на обед.

– Я дам тебе знать, – сказала я. – Шансы того, что мы закончим в одно время, невелики.

– Просто предупреди меня, – сказал Томас и отключился.

Я вернула трубку на базу и откинулась на своем троне. Опять надела наушники и нажала на клавиатуре кнопку воспроизведения.

Сегодняшнее утро выдалось ничем не лучше других, только чувствовала я себя очень усталой и проснулась в одиночестве в кровати Томаса. Когда я собиралась на работу, он постучал в дверь. Я открыла, и Томас протянул мне рогалик, сливочный сыр и кофе.

Всю дорогу до работы между нами чувствовалась неловкость, и я стала перебирать в уме автомобильных дилеров и беспокоиться о том, что придется лететь обратно в Чикаго и гнать мою «Камри» до Сан-Диего.