В лапах Ирбиса (СИ) - Ласк Елена

— Зря ты так. Это было больше, чем по-настоящему. За деньги уважение знающих людей не купишь. Два профессора, наблюдавших твою сдачу с моим другом, интересовались можно ли тебя заполучить к себе.

— Надеюсь их молчание входит в стоимость шоу.

— За это не переживай.

— Может не поедем в ресторан? Я устала. — Предложила, окончательно расстроившись. Виктор говорил про академиков и профессоров, которых я не видела, а ведь с кем-то из них я могла быть знакома. Вряд ли они меня запомнили, но вот псевдоним я выбрала себе броский.

— Это не обсуждается. Расслабляться, как оказалось ты умеешь, как улыбаться, так и смеяться. — Эти слова были сказаны с нотками обиды, что заметила не только я, но и Шмель, помотавший головой.

Никогда не пойму, что особенного в этих лучших ресторанах. Везде одно и то же. Эта мысль не давала мне покоя, пока я ковыряла вилкой свой салат. Что ел Виктор не обратила внимания, надеясь, что ему надоест мой кислый вид или испортит аппетит. Очень хотелось в уединение.

— Помнишь наш уговор? — Спросил, когда официант унёс посуду и на столе остался только алкоголь.

— Какой?

— Про вопросы, которые я тебе задам за глоток свободы. Так вот, хочу получить ответы сегодня. Или договор отменяется.

— Что вы хотите знать? — Пробормотала устало, напряжённый день и постоянное недосыпание сказывались, скопившись за последние недели.

— Он был у тебя первым? — Этот вопрос привёл меня в себя похлеще ледяного душа. Не такого я ожидала допроса. Да и допросом это не назовёшь. — Я жду.

— Идите вы к чёрту со своей заботой, защитой и покровительством! — Отчеканила, сжав кулаки на столе. — Мне ничего от вас не нужно. Ни о чём подобном я вас не просила, никакой благодарности не требовала. Можете подарить мой диплом своему другу на память, а меня оставьте в покое со своими вопросами и допросами. — Внутри всё бурлило от бешеной смеси эмоций. Виктор перешёл все границы, и я дошла в своём терпении и понимании предела.

Встала из-за стола и направилась к выходу, чтобы банально уйти куда глаза глядят. Виктор не стал меня задерживать, что уже было подозрительно. Напрасно он думает, что я не настолько сумасшедшая, чтобы уйти ни с чем и в никуда, я именно такая.

На выходе из ресторана не было ни одной знакомой мне машины или человека. Люди Виктора, остававшиеся ждать нас на парковке у ресторана, куда-то подевались. Шмеля тоже нигде не было видно. Я плюнула на свою паранойю и направилась в сторону дома, мне не нужны были вещи или деньги, но Кусю я оставить не могла, как и книги, подаренные доктором Разумовским. Осмотрелась по сторонам, пытаясь сориентироваться. Не сразу обратила внимание, что ресторан находится недалеко от набережной, которая будто загипнотизировала меня. Медленно подошла к парапету, облокотившись как когда-то. Виктор не представляет, как будет больно ответить на его вопрос. Я не признавала этот факт. Глупо. Но так мне было спокойнее. Да, физически Ирбис был у меня первым, но то, что он со мной делал нельзя назвать сексом, это было жестокой пыткой. И я не хочу произносить это вслух, выпускать на волю из своего разума и тела.

Глава 37

Шум воды и вечерняя прохлада успокаивали. Первые эмоции утихли. Нельзя так остро реагировать. Нельзя. Нужно заставлять себя хотя бы не показывать истинные эмоции. Может так я и сама когда-нибудь поверю, что всё в порядке, что не больно, что всё в прошлом. Будущее. Я должна думать о своём будущем и не кромсать его тупыми, заржавевшими, неровными ножницами из прошлого. У меня же появился шанс, значит нужно его использовать, какой бы не была цена, а не вести себя так, как я сейчас. От меня хотят правды. Что ж, я привыкла с ней жить, если кто-то добровольно хочет окунуться в эту топь, кто я такая, чтобы отговаривать.

За спиной послышались шаги. Виктор встал рядом, повторив мою позу.

— Успели проконсультироваться с психологом. Напрасно думаете, что я не обращалась к специалистам. Мне уже задавали все эти вопросы. — Произнесла своё откровение, глядя на волны, как они красиво мерцают.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Есть разница, кому ты отвечаешь. Ты постоянно борешься, причём с самой собой. — Он пристально смотрел на меня, а я на него не могла.

— И кто, по-вашему, выигрывает?

— Пока бой идёт на равных.

— Я могу спокойно рассказать, что он со мной делал, помню каждую деталь, но остаться у вас после этого не смогу.

— Я не об этом прошу.

— Я отвечу на пять вопросов. Я же с сегодняшнего дня круглая отличница. Ответ на первый — да. — Старалась дышать как можно глубже, чтобы не накрыло, пора учиться с этим справляться.

— Он был один?

— Да.

— Он делал с тобой что-то извращённое?

— Нет. — Этот ответ дался труднее остальных, на нём голос начал садиться. Не каждый пытается убить жёстким сексом. Только Виктора интересовало иное и он получил ответ именно на свой вопрос. Отвечай я самой себе, ответ был бы другим.

— Вы были знакомы?

— Да.

— У тебя были к нему чувства? Ника? — Я молчала. Не знала ответа на этот вопрос. Мне нравилась та часть Ирбиса, которую он мне открыл. Я мечтала о путешествии с ним на юг Франции и впервые позволила себе романтические мысли. Точно знаю, что он не играл и не притворялся. Возможно, до меня ни одна девушка не знала его таким.

— Да. — Призналась не Виктору, а самой себе, впервые с вечера, когда Ирбис хотел меня убить.

— Он пытался тебя убить? — Виктор будто прочитал мои мысли, и я испытала облегчение от того, что не смотрю на него, и поэтому он не видит моих глаз, которые помнят последний взгляд Ирбиса, человеческий, которым он всегда смотрел на меня, когда я что-то делала неправильно.

— Перебор.

— Что?

— У вас перебор. Это шестой вопрос.

— Ты можешь ещё о чём-нибудь попросить. — Я смотрела вдаль, а Виктор на меня. На улице холодало и моё платье перестало казаться тёплым. Непроизвольно поморщилась от мурашек, потерев плечи, чтобы чуть согреться. Виктор не упустил это из внимания и сняв пиджак накинул мне на плечи. Привычное напряжение пронеслось по телу, я крепко вцепилась в парапет, стараясь не отпрянуть. Помнила, как Виктор крепко обнимал меня, когда успокаивал в лесном домике, как ровно дышал, каким был тёплым. Его слова помнила, а ещё, поняла, что так и не поблагодарила его. Прав был Клим, только о себе и думаю, а ведь этот человек тратит на меня не только деньги, а часть своей жизни, в которой и без меня много проблем.

— «Никогда и ничего не просите. Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут», Булгаков «Мастер и Маргарита». — Надеюсь, он понял, что это был комплимент, в котором я признавала его превосходство. Мужчины это любят. Только Виктору было этого мало. — Можете спросить, только не про него.

— Мне поменять автопарк?

— Кажется я просила не про него. — Нахмурилась, плотнее кутаясь в пиджак, развернувшись на сто восемьдесят градусов, облокотившись о парапет, Виктор продолжил стоять неподвижно, наверно надеясь, что я отвечу на его пристальный взгляд, который он не отводил.

— Значит, у него такая же машина. Я всю голову сломал, что с тобой происходит, когда ты видишь мои машины, но с радостью бежишь в развалюху Шмеля, усаживаясь на соседнее с ним сиденье.

— Он меня на ней… и в ней. — Призналась вполголоса, чтобы закрыть тему.

— Надо было сразу сказать. Тебя будут возить на другой машине, когда мы вернёмся.

— Меня устраивает развалюха Вжика.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это меня и беспокоит. Ты слишком к нему привязалась.

— Не вижу в этом ничего плохого.

— Зато я вижу. Зачем попросила жить с тобой? Домашней едой кормишь? Прикасаться к себе позволяешь?

— Кажется, это называется простое человеческое общение. И прикасался он ко мне только раз, пока я была не в себе, как и вы.

— А как же моменты изучения его тела? Прощупывание аппендицита.