В лапах Ирбиса (СИ) - Ласк Елена

Укутала пледом свою няньку и его подружку, после чего направилась в спальню. Долго осматривала комнату, разыскивая камеры, нашла только две, хотя уверена, их было больше. Ко сну переодевалась в ванной, где был уголок, который, как я надеялась, не попал в обзор всевидящего ока. А упав в кровать моментально вырубилась.

Глава 38

— Держи. — Виктор протянул мне маленькую красную книжечку из натуральной кожи, внутрь которой был вложен билет на самолёт. Мы только приехали, и я с нетерпением ждала, когда можно будет доспать недоспанные часы. Шмелю с большим трудом удалось меня разбудить с помощью будильника на его телефоне. Хотя вой сирены показался мне очень странным выбором для пробуждения, комментировать не стала, увидела время на экране и принялась хаотично собираться — до назначенного времени оставался лишь час. В итоге собраться успела, удовлетворив пунктуальность Виктора, но чувствовала себя зомби.

Я взяла из протянутой руки маленькую красную книжечку, догадываясь, что это. Виктор стоял, улыбаясь мне, пока я медлила. Даже руки задрожали от переизбытка эмоций. Там внутри была целая жизнь, новая, никем не тронутая, с будущим и возможностями. С фото в паспорте на меня смотрела Николь Викторовна Разумовская, родившаяся 25 декабря двадцать два с половиной года назад в городе Рованиеми. У этой девушки был взгляд человека, который точно знает, что хочет от жизни, и знает, что добьётся этого.

— Я хотел отдать весь комплект вместе, но решил не ждать. Учёл твои цветовые предпочтения.

— Так вот зачем был вопрос про любимый город, но, почему именно эта дата? И этот возраст?

— Ты похожа на рождественскую ночь. Для возраста Христа ты молода, поэтому я убавил одиннадцать лет. Красивая математика тридцать три минус одиннадцать равно двадцать два. Извини, если прибавил тебе немного. Вы девушки серьёзно относитесь к лишним годам.

— Спасибо. Не за сравнение, а за паспорт и всё остальное. — На глазах почему-то навернулись слёзы, но они были приятными, не щипали и не жгли, будто грели.

— Не плачь. Слёзы на твоих глазах вызывают желание утешить, крепко обняв.

— Ты можешь замереть и не двигаться? — Моя просьба поубавила привычную невозмутимость Виктора, на лбу пролегла морщина замешательства. — Доверься мне. — Подтолкнула его к исполнению моей прихоти.

Виктор кивнул и я, медленно приблизившись, обняла его. Виктор вздохнул, будто сбросил груз, а я решила его добить, оставив лёгкий поцелуй на щетинистой щеке, освобождая от объятий.

— Я надеюсь, никак тебя не скомпрометировала перед твоими людьми? — Виктор по-прежнему стоял не двигаясь, будто даже не дыша, только выражение лица выдавало внутреннее напряжение.

— Ты только что вознесла мой авторитет на новый уровень.

— Жаль Шмель этого не увидел. Он снова наказан? — Виктор знал, что это сарказм, но даже бровью не повёл. Большая часть людей Виктора летели с нами, в то время как Шмель и ещё пара людей выехали к месту назначения на машинах.

— Ему поручено опасное задание, требующее особой подготовки, а именно довезти твою кошку, на которую у тебя не оказалось документов.

— Ты бы и без этого повода отправил его на машине. — Озвучила то, что мы оба знали.

— Безусловно. Он со своим хомяком не расстаётся. Кроме этого автомобиля у Шмеля за душой больше ничего нет. — Хотела поспорить, вспомнив про карточные выигрыши Шмеля, но вовремя одумалась. — А ещё, как бы это парадоксально не звучало, Шмель боится летать. Хотя, зная твои способности и умение воздействовать на него, тебе не составило бы труда затащить его на борт, а потом глумиться над ним весь перелёт.

— Сколько добрых побуждений в твоих мотивах.

— А в тебе открываются всё новые и новые грани. — Виктор довольно улыбнулся, а я лишь помотала головой, театрально закатив глаза. Граней у меня предостаточно, я тот ещё гипердодекаэдр.

На регистрации я с какой-то детской радостью наблюдала, как служащие аэропорта рассматривают мой новый паспорт, сравнивая фото в нём со мной. Я действительно чувствовала себя новым человеком, будто даже дышать стало легче, а тело кажется невесомым. Наверно это было состояние счастья, в котором я продолжила пребывать пока спала в самолёте, на соседнем кресле с Виктором, в машине, пока мы ехали до его дома, и в своей комнате, наслаждаясь состоянием новизны ощущений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хватит его наглаживать. — Шмель с нетерпением ждал, когда я уже соберусь, чтобы отвезти в больницу, где будет проходить моя ординатура. Это хотел сделать Виктор, но за завтраком, который мы уже традиционно проводили вместе, а именно: я, Виктор, Шмель и Куся, каждый на своей стороне стола, ему позвонили, и он с какой-то усталостью на лице пожелал мне удачи, и быстро натянув идеально наглаженный пиджак, ушёл.

— Ты не понимаешь. Похоже в твоей жизни не было ни одного важного мероприятия, к которому ты бы готовился, понимая, что от этого зависит твоя судьба.

— Было.

— И какое? — Поинтересовалась, оторвавшись от своего занятия, уставившись на няньку, замерев с утюгов в руке.

— Суд. — Слова застряли в горле, и я, глупо улыбнувшись, вернулась к наглаживанию брюк.

У меня в запасе было два часа, но этого было катастрофически мало, чтобы произвести правильное впечатление. Виктор тонко намекнул, что в больнице я блатная и это никак не изменить, поэтому придётся побороться, чтобы меня воспринимали всерьёз. Очень кстати пришлись подарки от Стеллы, которая купила все понравившиеся мне во время нашей прогулки по магазинам вещи и прислала на днях. В записке она написала, что теперь я ей должна как минимум ещё один поход по магазинам, а я и рада, только финансовый вопрос меня напрягает и об этом придётся поговорить с Виктором. Но это позже, а пока я наглаживаю бежевый брючный костюм, который должен выглядеть идеально, а Шмель пыхтит, не понимая, почему я делаю это сама, когда в доме есть три помощницы.

С ними я познакомилась, когда мы вернулись. Мне представили их днём, когда я, наконец отоспавшись, выползла из своей комнаты. Оказалось, что перед тем, как привезти меня в свой дом в первый раз, Виктор всем им дал оплачиваемый отпуск, который закончился как только я уехала. Знакомство прошло смазано и странно. На меня смотрели как на диковину или инопланетянку, но по крайней мере я не заметила неприязни или недовольства. Всякое бывает. Виктор мужчина видный, состоятельный, мало ли какие у кого на него планы. Да и представил он меня не как гостью, а жильца с полным карт-бланшем, завуалировав всё это во фразе: «Относитесь к Нике как к полноправной хозяйке этого дома». Я ещё не отошедшая ото сна не сразу обработала сказанные им слова, которые текли по извилинам тягучей субстанцией, застревая на поворотах. А потом он просто встал и ушёл, закончив свой обед, оставив меня наедине с тремя незнакомками, которые улыбались мне так же глупо, как и я им. Марина — стройная жгучая брюнетка, с тёмно-карими глазами, белоснежной кожей и веснушками на лице лет сорока, заведовала кухней и сразу уточнила мои вкусовые предпочтения. Её одухотворила новость о том, что на диетах я не сижу и ем практически всё, но маленькими порциями, за исключением грибов и в особенности шампиньонов, на которые у меня аллергия. Ольга, пышнотелая, голубоглазая хохотушка с рыжими волосами лет тридцати и Олеся, похожая на модель с подиума, с русыми волосами, умело покрашенными у корней в приглушённо-розовый цвет, красиво сочетающийся с бирюзово-голубыми глазами и золотистой от природы кожей, лет двадцати пяти, отвечали за порядок в доме. По моим наблюдениям Марина была буфером между столь разными Ольгой, матерью троих детей, и Олесей, живущей в своё удовольствие. С ними в доме появился шум и суета, которые первое время напрягали, и я постоянно сбегала на улицу. Первой, с кем я нашла общий язык стала Олеся. Мне безумно понравилось её окрашивание, и я попросила телефон мастера, которая оказалась её девушкой. Шмель, дежуривший поблизости, чуть не поперхнулся сигаретой, когда услышал эту интересную подробность, и скорее всего мысленно изматерился. С Ольгой было сложнее, она мне постоянно выкала, что я категорически всем запретила делать, и в моём присутствии что-то роняла. Но и с ней мы поладили, когда я подсказала хорошее средство от боли в ушах для её сына, которого она как-то взяла с собой на работу. Куся и Шмель на это время куда-то спрятались, оставив меня одну справляться с трёхлетним деспотом по имени Семён. Мы поладили, особенно он оценил сказку о строении нервной системы, вырубившись на третьей минуте повествования. В этот момент нас и застукал Виктор, заехавший на обед. Марина по секрету сообщила, что до моего появления Виктор только завтракал дома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})