Крушение Великого Океана - Фредерик Марриэт

- Так что же делать, Риди?

- Мы должны положиться на милосердие Божие, м-р Сигрев.

- Мы должны? Как? Разве вы не отплывете вместе с ними?

- Нет, м-р Сигрев, я решил остаться с вами. Они хотят взять с собой капитана Осборна, предлагали и мне попробовать спастись вместе с ними, но я хочу остаться здесь.

- И погибнуть? - с изумлением спросил Сигрев.

- Как будет угодно Богу, м-р Сигрев. Я стар, и моя смерть дело не важное, и я думаю, я готов умереть. Я больше забочусь о ваших детях, чем о себе, и не могу бросить вас всех на погибель, когда вы могли бы спастись, если бы только знали, что нужно делать... Но вот и матросы... Шлюпка готова; сейчас они унесут бедного капитана.

Действительно, подошедшие моряки подняли Осборна.

- Иди, Риди, нельзя терять времени.

- Нет, я останусь на судне, - ответил старик. - От всего сердца желаю вам спастись и прошу вас, м-р Мекинтош, дать мне одно обещание; надеюсь, вы не откажете мне... Я прошу вас, если вы спасетесь, не забыть об оставшихся здесь на палубе и принять меры, чтобы их поискали на одном из островов.

- Что за вздор, Риди! Идите в шлюпку.

- Я останусь здесь, м-р Мекинтош, и только прошу вас дать мне это обещание. Обещаете?

- Да, если уж вы непременно хотите остаться; только... - он подошел к Риди и шепнул ему на ухо: - только это безумие, идемте, Риди.

- Прощайте, м-р Мекинтош, - сказал старый матрос, пожимая руку помощника Осборна. - Вы сдержите обещание?

Мекинтош и матросы снова постарались уговорить Риди уйти с ними, наконец, шлюпку спустили, и она двинулась к северо-востоку.

Глава VII

Отчаяние Сигрева. - Риди утешает его. - Признаки суши. - Мрачные предположения. - Воскресшая надежда. - Земля. - К берегу. - Судно на коралловых рифах.

Шлюпка отошла; Риди несколько времени следил за нею, сложив руки. Рядом с ним стоял Сигрев; его сердце было переполнено до того, что он не мог говорить; ему казалось, что по мере того, как шлюпка отходила все дальше и дальше, потухали последние лучи надежды... Наконец, старый Риди сказал:

- Они думают, что спасутся, а мы погибнем, м-р Сигрев; но они забывают, что на небесах есть Власть, в сравнении с которой все усилия слабых людей - ничто!

- Правда, - тихо ответил Сигрев, - но какая надежда на спасение может быть у нас, оставшихся на утопающем корабле?

- Мы должны сделать все, чтобы спастись, - ответил Риди.

Потом старик прошел к рулю и поставил корабль по ветру.

Как и предсказывал Риди, шквалы прекратились, и море значительно успокоилось. Корабль медленно полз вперед. Риди вскоре привязал руль и пошел к носу. Когда он вернулся на квартердек, то увидел, что Сигрев лежит на парусе, который разостлали для капитана.

- Если вы молитесь, м-р Сигрев, - сказал Риди, - мне очень жаль, что я помешал вам, если же вас просто мучит наше положение, я хочу дать вам маленькую надежду.

- Я не молился, - ответил Сигрев и поднялся с паруса. - Я просто хотел собраться с мыслями... Мне ужасно тяжело сказать жене о нашем безнадежном положении.

- Если бы я считал, что надежды нет, - ответил Риди, - то откровенно сознался бы вам в этом. Но вот что я скажу вам, сэр. Судно залито водой до половины, так как во время бури в нем открылись щели. Но с тех пор, как волнение утихло, дело поправляется; я спускался в трюм и видел, что за два часа воды прибавилось на очень немного дюймов, щели начали забухать; значит, течь еще уменьшится. Итак, если продержится хорошая погода, нечего бояться, что "Великий Океан". скоро пойдет ко дну. Теперь мы между островами, а потому нет ничего невозможного... даже очень вероятно, что мы доведем его до берега и спасемся. Я думал об этом, когда отказался отплыть в шлюпке; подумал также и о том, что, если бы я бросил вас, как и все остальные, вы не сумели бы воспользоваться возможностью спасения. Вот почему я остался; я надеялся, что с Божией помощью могу спасти вас и ваших детей. Лучше всего пройдите в каюту и со спокойным лицом ободрите бедную миссис Сигрев, сказав ей о перемене погоды. Если она еще не знает, что матросы бросили "Великий Океан", не говорите ей об этом. Вот мастеру Уильяму можно все сказать, и если вы его пришлете ко мне, я поговорю с ним. Что скажете, м-р Сигрев?

- Право, не знаю, что думать, Риди; не знаю, как и благодарить вас за ваше самопожертвование. Конечно, ваш совет хорош, и, конечно, я исполню его. Если нам суждено спастись от смерти, моя благодарность...

- Не говорите этого, сэр. Я старик, и мне немногое нужно. Мне хочется только сознавать, что я исполняю мой долг. Что могут для меня значить блага мира сего, когда я прожил всю жизнь и не имею ни родных, ни близких? А все же благодарю вас, м-р Сигрев. Теперь идите вниз, а я немножко осмотрюсь.

В каюте Сигрев увидел спящую жену, а Уиль сказал ему:

- Я не хотел идти на палубу, пока тебя здесь не было; только два часа тому назад буфетчик пошел за козьим молоком для Альберта, да и не вернулся. И мы не завтракали.

- Поди на палубу, Уиль, - сказал ему отец, - я останусь здесь; с тобой же хочет поговорить Риди.

Уиль вышел на палубу; тут Риди объяснил ему положение вещей, прибавив, что он, Уильям, должен по мере сил помогать им с м-ром Сигревом, не тревожа своей больной матери. Лицо Уильяма стало очень серьезно, однако он тотчас же понял Риди.

- Знаете, - сказал мальчик, - ведь буфетчик отплыл с остальными, и когда мама проснется, она спросит, почему дети не завтракали. Что мне делать?

- Не знаю, - ответил старый моряк, - но думаю, что, если я покажу вам, как надо доить коз, вы можете добыть молока; я же тем временем приготовлю остальное. Я могу уйти с палубы, потому что, видите, корабль идет недурно. Мастер Уильям, перед вашим приходом я зондировал трюм и видел, что вода не сильно прибывает; надеюсь, что к вечеру море будет вполне спокойно.

Риди и Уильям общими усилиями успели приготовить завтрак до пробуждения больной. Корабль еле покачивался; небо очистилось; солнце светило. Риди предложил м-ру Сигреву вывести на палубу Юнону и детей, поручив Уильяму остаться в каюте с матерью.

- Трудно заставить детей сидеть смирно, - сказал старик, - а миссис Сигрев спит так сладко, что было бы жаль будить ее. После такого утомления она может проспать четыре-пять часов, и чем дольше она будет отдыхать, тем лучше, потому что, может быть, ей скоро понадобятся силы.

Сигрев согласился...

Выйдя на палубу, бедная Юнона изумилась. Ее удивило и жалкое состояние корабля, и безлюдье.

Тогда Сигрев рассказал ей все, что случилось, попросив ничего не говорить миссис Сигрев. Юнона обещала; но бедняжка поняла всю опасность положения, и по ее черной щеке скатилась слеза. Она, впрочем, думала не о себе, но о бедном Альберте, которого прижимала к груди. Даже Томми и Каролина спрашивали, где мачты, где капитан Осборн.