Воспоминания старого капитана Императорской гвардии, 1776–1850 - Жан-Рох Куанье

избивала их каждый день. Они приходили к нам домой, и мы давали им хлеба, потому что им было нечего есть, и они плакали. Это очень нас огорчало. Мы прятали хлеб в карманах и выносили из дома, чтобы накормить их. Было больно видеть, как жадно они поедали его. Однажды мой брат сказал мне: «Пойдем к маленьким Куанье и отнесем им хлеба». К своему удивлению, мы увидели, что двое старших братьев ушли, и никто не мог их найти. На следующий день о них тоже не было никаких известий. Мы сообщили об этом отцу, и он сказал: «Бедные дети, они были так несчастны, их постоянно били!» Я спросил самого младшего и его сестру, где их братья. Они ответили, что они ушли. «Но куда?» — «Ах, я не знаю». Мой отец тоже спросил о них Куанье: «Я слышал, что ваши мальчики ушли?» Тот ответил: «Я думаю, что они отправились навестить родственников в Монтань де Алуатт. Маленькие бродяги. Я высеку их, когда они вернутся».

Но это еще не все. Вот что я узнал впоследствии. Оставались еще маленькие Александр и Марианна, от которых жаждала избавиться эта жестокая женщина. Ей очень хотелось сделать это как можно скорей, и в один прекрасный день, когда мой отец был в деревне, она взяла эти двух бедных малышей и поздним вечером отвела в самую глубину леса возле Дрюйе, где оставила их, сказав, что вернется. Но она не вернулась, она оставила их на милость Господню. Представьте себе этих несчастных маленьких детей в самой чаще леса, в темноте, без еды и не знающих, как найти выход! Они жили так три дня, питаясь лесными ягодами, плача и зовя на помощь. Наконец, Бог послал им освободителя. Он был известен как Папаша Тибо, мельник из Бовуара. Я познакомился с ним позже, в 1804 году.

Мои друзья рассказали мне, что двух младших больше нет дома. «Бедняжки! — говорили они, — никто не знает, что с ними стало. Все только и говорят об отце Куанье и его жене». Эта история заставила меня прослезиться. «Вы плачете? — сказали они. — Да, очень больно слышать подобное». — «Бог ты мой! Их били каждый день, а их отец никогда не пытался найти их».

Однако пришло время прекратить разговоры, потому что я услышал все, что мог вынести. Я вернулся в амбар, не зная, что мне делать, но так или иначе, я хотел ворваться в дом и убить отца, а потом и эту злобную мачеху, которая явилась причиной всех наших бед. Однако я все хорошо обдумал и решил не создавать скандал. Я взял свою лопату и пошел работать в сад. Я был очень удивлен, увидев, что идет моя мачеха, держа за руку маленького мальчика. Я не мог сдерживаться при виде этой ужасной женщины. Я чуть не сорвался. Как только она приблизилась ко мне, я сразу же ушел из сада и спрятался за конюшней, чтобы хорошо выплакаться. Теперь при каждом посещении сада меня охватывал ужас. Каждый раз, когда я приходил туда, я обнаруживал там либо отца, либо мать, которых я меньше всего хотел видеть. Много раз у меня возникало искушение перелезть через разделявшую оба сада ограду и ударить мать и ее ребенка лопатой по голове. Но Бог сдержал меня, и я не стал этого делать.

Но теперь о другом. Провидение пришло мне на помощь. Две торговца лошадьми приехали, желая переночевать у мсье Бомэна (он держал большой отель), но хозяин и хозяйка дрались вилами, так что эти люди пришли к моей сестре. Как я обрадовался, что два таких прекрасных господина пришли в этот дом и с такими прекрасными лошадями! Это же просто мечта! «Малыш, — сказали они, — поставь наших лошадей в конюшню и дай им немного отрубей». — «Хорошо, мсье, о позабочусь о них». Потом они вошли в дом и заказали хороший ужин, после чего они пришли в конюшню, чтобы посмотреть на своих лошадок, хорошо вычищенных и по самое брюхо стоявших в соломе. «Хорошо, мой мальчик, мы полностью удовлетворены».

Тот, что ниже ростом, сказал мне: «Мой юный друг, вы не могли бы завтра проводить нас, чтобы показать нам дорогу в д’Энтранс? Мы едем на ярмарку и наши лошади должны быть готовы к трем часам утра». — «Очень хорошо, господа, я обещаю вам, что они будут готовы». — «Это в трех лье отсюда, не так ли?» — «Да, господа, но вы должны попросить разрешения у мадам, чтобы я пошел с вами». — «Конечно. Мы поговорим с ней».

Во время нашего разговора я кормил лошадей овсом и сеном, а затем они легли спать, чтобы встать в три часа ночи и отправиться на ярмарку в д’Энтрансе, которая называется Ле Брендон. В два часа лошади были оседланы. Я пошел будить господ и сказать им, что их лошади готовы.

Я увидел на столе два пистолета и часы. «Половина третьего! Очень хорошо, малыш, дай им немного овса, и мы отправимся. Скажи мадам, что мы хотели бы на завтрак несколько вареных яиц. Я пошел разбудить свою сестру, и та очень заторопилась. Затем я вернулся в конюшню, чтобы приготовить лошадей. Потом появились эти господа и сели на своих лошадей. „Мадам, вы разрешите нам взять вашего слугу, чтобы он провел нас?“ — „Конечно, иди с этими господами“, — ответила она.

Итак, я отправился в путь. Как только мой дом пропал из виду, господа спешились, и стоя по обе стороны от меня, поинтересовались, сколько я заработал за год. „Охотно отвечу вам — немного денег, несколько рубашек, куртку и пару башмаков. Кроме того, у меня есть некоторые сбережения, но сколько точно, я не знаю“. — „Очень хорошо, а стоит ли это все ста франков для тебя?“ — „О, да, господа“. — „Поскольку ты, похоже, весьма умный парень, если ты согласен пойти с нами, мы возьмем тебя с собой, будем платить тебе тридцать су в день и купим тебе лошадь и седло. Мы хотим, чтобы ты остался с нами до нашего возвращения. А если тебе не понравится, мы оплатим тебе обратный путь“. — „Господа, я бы очень этого хотел, но вы ничего не знаете обо мне, и никто в отеле не знает. Поэтому я расскажу вам свою историю. Я брат высокой женщины, у которой вы ночевали.“ — „Это невозможно!“ — „Клянусь вам, это правда!“

„Как же так случилось?“ — „С вашего позволения, я объясню вам“.

Затем они подошли ближе ко мне,