Тёмные улицы - Сайра Вервольф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Жду, моя королева, жду.
Гадес подхватил бегущую ему навстречу девушку и заключил её в крепкие объятия. Тонкие руки обвились вокруг шеи. Светловолосая красавица счастливо засмеялась, утыкаясь носом в ключицу мужчины и вдыхая в себя аромат его кожи.
– Как я ждала тебя…
– Как я ждал тебя…
Жадно припал к коралловым губам, как будто от этого зависела его жизнь. Впитывал в себя, запоминал каждый изгиб стройного тела.
Гадес отстранился от молодой официантки. Глаза под плотно закрытыми веками были неподвижны. Неестественная бледность молоком разлилась по лицу. Мужчина прикоснулся к холодной руке и нащупал пульс. Жива.
Некромант легонько похлопал Про по щекам, чтобы привести в чувство. Ласковые слова помимо воли срывались с губ. Он звал, призывал услышать его голос.
– Девушка… Девушка… Как твоё имя?
Пушистые чёрные ресницы дрогнули. Незаметная невооружённому взгляду тень скользнула по правильным чертам лица и тут же исчезла.
– Девушка… Ради всех богов заклинаю, ответь!
– Про. Просто Про.
– Имя!
– Прозерпина. – Лёгкое колыхание воздуха. Но он услышал.
– Твою ж мать!
Все эти годы… Эти грёбаные годы он ломал голову, пытаясь понять почему та, другая Прозерпина, избавилась от их малыша и ушла к другому. Все эти проклятые годы он мучился, не спал ночами, крушил мебель. А всё оказалось так просто. Та Прозерпина была не настоящей. Фальшивка, хорошо сделанная копия.
Мысль голодным волком въелась под черепную коробку: ребёнок был не от него. Поэтому и избавилась. Заметала следы. Чтобы он, Гадес, не узнал кровь и плоть от крови и плоти своей? Конечно, он потерял былую хватку, перестал быть внимательным. Иначе бы давно понял кто все эти годы делил с ним постель. Но он ничего не замечал кроме волнующего тела и разгорающегося в крови огня, разбуженного смелыми и дразнящими прикосновениями.
Другая мысль, наступая на пятки первой, вторглась в него: Змей знал. Его прощальные слова «Ты бы аккуратнее… с девчонкой… Грай вон… Ещё тебя не хватало…» полыхнули перед мысленным взором. Змей пытался предупредить. Именно предупредить, потому что по какой-то неведомой причине он не имел права рассказать в открытую об истинной природе девчонки. Кто или что заставило бесстрашного царя змей замолчать?
Третья мысль бесцеремонно вытолкнула остальные две: а какое отношение во всём этом играет амулет на шее некроманта, который Змей так внимательно рассматривает при каждой их случайно встрече?
Не в силах больше думать Гадес послал мысленный приказ Змею с требованием немедленно явиться в бар. Ответ не заставил себя долго ждать.
«Слушаюсь и повинуюсь, о страшный в гневе повелитель подземного царства».
От некроманта не ускользнули ни язвительные нотки в голосе нага, ни задевающий за живое смех.
– Чтоб тебя, гад ползучий, – в сердцах выругался мужчина, поднимая лежащую перед ним девушку на руки и унося её в спальню.
Неважно, чем закончится разговор со Змеем. Девушка нуждается в отдыхе и уходе после всего свалившегося на неё за последний месяц. Свалившегося из-за него, Гадеса. Правильно его называют мертвечиной. Бездушный, безразличный, привыкший удовлетворять свои потребности, не задумываясь о других. Чем он лучше людей? Правильно, ничем. А значит выход один: понять, когда и где он оступился.
Хотя тут и понимать не нужно. Всё началось с фальшивой Прозерпины и тянется до сегодняшнего дня. Гадес знал давно, но не воспринимал всерьёз последствия, которые непременно последуют за закрытием души от всего мира. Некромант не имеет права превращаться в эгоистичную мразь.
Официантка Про могла пойти к властям и сдать хозяина бара со всеми потрохами. Держит на работе несовершеннолетних – раз. Спит с ними – два. Это, как минимум, тянет на две статьи и приличный срок к тюрьме или колонии строгого режима. Про могла и имела на это все основания и права. Изнасиловал? Так получай по заслугам. Вложил семя? Вот и тяни до конца дней лямку.
Но она поступила так, как посчитала правильным. Про пришла к Гадесу и честно ему всё рассказала. Чувствовала ли она крепко связывающую их нить или через блок иногда что-то просачивалось, тревожа и без того беспокойные сны?
Дыхание с хрипом вырывалось из груди спящей девушки. Измученная, напуганная всем происходящим и свалившимся на неё снежным комом, о чём она думала? Смятые чёрные простыни оттеняли неестественную белизну её кожи с прожилками сине-чёрных вен и залёгшими под глазами тёмными кругами. Где-то там, в этом хрупком теле, зарождается новая жизнь, семя некроманта. Какие-то недели и молодая Душа спустится по серебряному лучу, связавшему её с молодой матерью. Звёздный ветер пронесёт радостное известие по всем Вселенным, далёким и близким. Возрадуются существа, приложившие столько сил в этом непростом деле. Ребёнок некроманта должен родиться, несмотря на противодействия со сторон оппонентов. Игра выходила на другой уровень и ставки в ней поднимались к заоблачным высотам. Всё или ничего, такова цена.
Пусть сейчас противники радуются, потирая руки и планируя новые ходы. Пусть бывшие друзья враждуют друг с другом, проливая кровь с обеих сторон. Пусть матери отрекаются от детей, а птенцы от матерей. Будет так и ещё хуже. Каждый на своей шкуре прочувствует, как это – выбирать наживу и забывать о Душе. Уходило счастье, приходили беды. Открывались двери и впускали мрак. Каждый шаг над Бездной отнимает веру. Каждый шаг в забвение забирает жизнь. Последнее слово всегда на стороне тех, кто бережёт миры от разрушения. И слово это будет «Хватит».
А пока будущая мать отдыхает, набирается сил. Сколько сможет, пусть остаётся в стороне от надвигающейся лавины. Скоро судьбы всех вожаков стай переплетутся в тугой клубок. И только мудрость и открытые сердца помогут им развязать тянущиеся из далёкого прошлого узлы. В конце дороги они обретут то, что каждый из них ищет. Кто-то – семью. Другие – любовь на веки вечные. А кому-то придётся потесниться и уступить место, навсегда уходя за грань, где давно ждут и приготовили декорации к приходу.
Шаман бьёт в бубен и Вселенная замирает перед начинающимся танцем. Планеты и орбиты, звёздные скопления и туманности сменяют на небе друг друга, перечёркивая, перекраивая судьбы тех, кто связан с ними. Танцуют, кружатся в звёздном вихре старые и молодые Души, покинувшие миры и ещё только готовящиеся появиться на свет пред грозными очами Создателя.
Спи, Прозерпина. Скоро и твой час пробьёт. Смотри добрые сны, навеянные из звёздных сфер, и ни о чём не думай. Тебя защищают. Тебя поведут.
Змей
Змей.
Ты помнишь как сложно бывает поройшагнуть за порог и крылья раскрыть?Как трудно мечтать, пряча дикую боль?И сложно друзей погибших забыть?
Ты помнишь как нас за грехи убивали,клеймили безумцами, вешали, жгли?Как от безнадёжности ночами орали?И крылья сломав, по грязи всё ж ползли?
Ты помнишь как мы поднимались с колени взяв в руки меч, шли и дрались за честь?Как ловили руками удары вдоль вени прочь отвергали мысли про месть?
Ты помнишь как наших родных убивали?Детей как сжигали у нас на глазах?Как мы от бессилия с тобою орали.И ярость ломала зажимы в пазах.
Ты помнишь как на спине пробивалисьот ярости крылья и ввысь нас несли?И как палачи до безумия боялисьтой боли, что мстители им принесли.
Крылья новые дала нам ярость.Брат мой пламенный, чёрный дракон,нам с тобою не ведома жалостьк тем, кому не указ и закон.
Но однажды наступит прощенье.Сбросив плоть и свою чешую,воспарим вновь на белых мы перьяхи споём миру песню свою4.
Змея никто не любит. Разве что его племя, змеиный народ, чьим царём его объявили полсотни лет назад, преклоняется перед ним как перед Богом. Умный, справедливый и… жестокий по отношению к тем, кто нарушает древние и человеческие законы.
В городах он предпочитает передвигаться в людском обличье: красивый, зрелый мужчина спортивного телосложения. Длинные каштановые волосы спадают по плечам на спину. Небрежно накинутая рубашка оголяет гладкую, без единого признака волосатости, рельефную грудь. Мускулистые руки с многочисленными шрамами выглядывают из под завёрнутых рукавов. Конфетка, а не мужчина. А какой от него исходит аромат. Самец, самец всем своим существом. Горячий, необъезженный. И голос под стать: волнующий кровь шёпот, бархатные нотки, навевающие порочные фантазии.