Вторая встречная - Пальмира Керлис

До меня с опозданием дошло, что мы прижимаемся друг к другу. Да уж, я это иначе представлял. Жизнь слишком непредсказуема. Не думал, что буду с девушкой своей мечты ночью искать в заброшенном доме сбрендившего бомжа. Идеальное свидание!

— Кажется, тут крысы, — поддержал я разговор.

— Меня больше интересует Славик. Если его хватил сердечный приступ, помер он явно не в больнице.

А… Возможно, мы ищем не просто бомжа, а мертвого бомжа. Красота!

Кира отправилась исследовать углы, я зашел за перегородку из досок. Там было темно. Оцарапался о гвоздь и еле оставил при себе просящееся наружу мнение о поездке сюда. «На месте разберемся», ага! Разобрались, нечего сказать. При первом же шаге нога уперлась во что-то большое, мягкое.

— На полу кто-то есть, — сообщил я.

Кира подошла ко мне и посветила под ноги. На старом матрасе лежал чумазый мужик, укутанный в грязную тряпку.

— Славик, куку, — пропела Кира и пнула его в бок.

— Эй, — возмутился я. — Зачем так сразу?

— Надо проверить живой он или нет.

— Пшла вон! — отозвался хриплый голос снизу.

— Вот и какого хрена он живой? — ничуть не обрадовалась она.

Славик приподнялся, почесал седую бороду и грозно уставился на Киру. Может, не стоит его злить? Он вем все-таки…

— С добрым утром, старый козел, — ласково выговорила Кира наперекор моим мыслям. — А у нас люди мрут направо-налево, пока ты тут валяешься.

— Лиза? — недоуменно спросил он.

— Опять за старое… — нахмурилась она и повернулась ко мне. — У него любая девушка Лиза, заклинило.

— Давай с ним помягче, что ли.

— Он все равно не понимает.

— Это не повод грубить, — возразил я.

— Почему он жив? И с чего Лейка с Пашей нашего маньяка не привлекают, а?

— Их нет в списке, — захихикал Славик.

— Нет где? — переспросила Кира.

Он улыбнулся, стянул с себя тряпку и протянул мне. Я вежливо отказался, жалея, что в детском лагере прогуливал занятия по плаванью. Умение задерживать дыхание очень бы сейчас пригодилось…

— Он не отсюда, — серьезно изрек Славик, снова кутаясь в тряпку. — И у него мало времени.

— Что ты несешь?

— Ты, Лиза, совсем запуталась. Никто уже тебе не поможет.

— Псих придурошный, — выругалась Кира. — Влад, уходим.

— Вызови какую-нибудь социальную службу. Нельзя же его так оставлять…

Славик протяжно взвыл. Приподнялся и вцепился в мой рукав.

— Беги от нее, — вдумчиво произнес он и залился раскатистым смехом. У меня внутри все сжалось.

— А ну пусти его, — прошипела Кира и толкнула Славика.

Тот одернул руку, свернулся калачиком на матрасе, нахлобучив тряпку на голову. Кира поспешила к выходу, а я за ней. Выглядела она нервной: то ли дрожала от страха, то ли тряслась от злости. Я подсадил ее к окошку, с трудом вылез следом и отряхнулся, прекрасно осознавая, что это ничем не поможет.

К машине мы вышли в молчании. Часы показывали четыре утра, смех Славика по-прежнему звенел в ушах.

— Забей, — сказала Кира с намеком на компромисс. — Переночуешь у меня, а утром к Лейке вернешься. Нечего этого урода жалеть, он раньше был очень … затейливым. Мог бы всех поубивать, не моргнув. Но нет, сейчас у него интеллект ниже плинтуса. Он бы не осилил выслеживать вемов. Мерзкий тип, в этой дыре ему самое место.

Я предпочел в дискуссию не вступать. Чувства меня одолевали смешанные, точно не знаю какие, но на душе было противно.

Жила Кира в центре Москвы в высокой элитной новостройке, с отдельным въездом, без старушечьих клумбочек во дворе. Войдя в квартиру, я едва не присвистнул от восхищения. Если бы меня спросили, какое оно, идеальное жилище, я бы описал нечто похожее: огромная студия с минимумом мебели и полным отсутствием элементов вычурного декора. Просто ожившая мечта! Обстановка была выше всяких похвал — стильно, строго, со вкусом, ни одной лишней детали. Среди встроенной мебели, больших окон, прозрачных полок дышалось легко и свободно. Особенно меня поразила мозаика из лампочек на потолке, эффектно освещающая комнату. Эти дизайнерские штучки смотрелись удивительно красиво.

Кира сразу открыла шкаф, кинула мне просторный халат и указала на дверь ванной.

— Полотенце бери любое, — устало сказала она.

— Давай сначала ты? — предложил я из скромности.

— Нет, я зависну там на час. Ты управишься быстрее.

Выданный халат мне не понравился. Было в нем что-то безликое, усредненное, как в гостинице. Словно он по умолчанию ничей и никогда не обзаведется хозяином. Однако в ванной меня охватило такое умиление, что халат вылетел из головы. На стиральной машине громоздилась куча резиновых уточек задорного оранжевого цвета. Кира с ними купается? Впечатляющее, должно быть, зрелище…

Из душа я выбрался, убеждая себя, что преследующий меня отвратительный запах всего лишь иллюзия. Кира заняла ванную, я прошел в комнату и уселся в кресло. Точнее в импровизированные качели — стеклянный пузырь, подвешенный к потолку. Удобное кресло, кстати!

После сегодняшней поездки Лейка начала казаться вполне адекватной девушкой. Чего я привязался к ее любви к рухляди, манере одеваться и надменно разговаривать? Зато она не стала бы лихачить на машине, таскать меня по заброшенным домам и пинать бомжей. И вообще Лейка рассудительная, с ней гораздо спокойнее.

Когда из ванной вышла Кира, направление моих мыслей мгновенно изменилось. В желтой пижаме с ромашками и пушистых тапочках она выглядела настолько забавно, что я мигом забыл обо всех сомнениях. Кира плюхнулась в соседнее кресло и близоруко прищурилась. В ней чувствовалось напряжение — неосязаемое, но будто электризующее воздух. Интересно, вемы примерно так видят эмоции?

— Наши вещи стираются, — сказала Кира и тихонько качнулась в кресле. — К утру высохнут.

Я улыбнулся, зная, что дома первым делом сожгу одежду и пепел развею над общагой. Если, конечно, выпутаюсь из этой истории…

— Ты был прав, — грустно улыбнулась в ответ Кира. — На нас охотится какая-то сволочь.

— Гуманная сволочь. Детей со стариками не трогает.

— Зачем их трогать? Они ничего собой не представляют.

— В смысле, не представляют никакой опасности?

— Ну да.

— Они не умеют людям мозги крошить или что? — спросил я, стараясь ухватить ускользающую мысль за хвост.

— Первые еще не научились, вторые после ловушки безобидны, как младенцы.

— Тебя это не смущает?

Она зевнула и потянулась.

— Что меня должно смущать?

Господи! Как они не вымерли в древние времена с такой догадливостью?

— Вас убивает тот, кто ненавидит вемов. Очевидно же.