Непосредственный человек - Ричард Руссо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С Финни-человеком, не Финни-гусем.
Глава 15
Из-за Билли Квигли я на десять минут опоздал на встречу с главным администратором кампуса, и, опять-таки спасибо Квигли, это означало, что мне предстояло торчать в приемной всего пятнадцать минут вместо двадцати пяти, которые пришлось бы ждать, приди я вовремя. Дикки Поуп — он просил всех нас звать его Дикки, и большинству это удавалось — не держит у себя в приемной никакого чтива. Стены драпированы бирюзовой тканью. С другой стороны, католиков же не обеспечивают чтивом в очереди на исповедь, а те, кто является в Ватикан Дикки Поупа, — тоже либо кающиеся, либо молящие. Очевидно, время ожидания следует использовать для обдумывания своих грехов и желаний.
Но без развлечения я не остался. У меня в кармане лежал прекрасный персик, так что я уселся на диван и принялся подбрасывать персик, проверяя, насколько близко к потолку смогу его добросить, не задев при этом плитку. Все шло как по маслу, пока не пришлось рвануться с места, ловя мой падающий мяч, — тут я задел люстру. Дверь из кабинета Дикки открылась как раз в тот момент, когда я вцепился в абажур, а персик плюхнулся на ковер. Из кабинета вышли трое, и все уставились сначала на люстру, потом на меня и, наконец, на персик. Что не сходится в картинке?
Рядом с Дикки Поупом стоял глава университетской службы безопасности Лу Стейнмец, невзлюбивший меня еще с тех пор, как я пришел сюда на работу в семидесятые. В ту пору я носил длинные волосы и бороду, и хотя наш университет в протестах против войны практически не участвовал, Лу каждый вечер смотрел новости, видел, что происходит в других местах, и составил военный план на тот случай, когда неприятности доберутся до кампуса Рэйлтона. Годы спустя, смирившись с разочарованием, он показал мне свои схемы, предусматривающие разные ситуации. На этих схемах несколько входов в кампус перекрывались. На футбольном поле и на теннисном корте в южной части кампуса наготове стояла национальная гвардия. Потом, по команде Лу, нацгвардейцы прошли бы намеченными маршрутами, гоня бунтующие массы перед собой на запад, к беговым дорожкам и трибунам, — трибуны должны были послужить импровизированным загоном. Показал мне Лу эту красоту в начале восьмидесятых, но глаза его все еще блестели от возбуждения.
— Но беспорядков же не было, — сказал я исключительно из вредности.
— Тем лучше, — многозначительно произнес Лу, приподняв брови, и что-то мне подсказало: эти схемы он показал мне не потому, что рассчитывал вызвать сочувственный интерес, а потому, что в воображении ему представлялось, как я веду ораву неистовых студентов, только что спаливших главное здание. Он хотел, чтобы я понимал: я чудом избежал кары.
Третьего члена этой несвятой троицы я опознал не сразу. Теренс Уоттерс, главный юрист университета. Я видел его только по телевизору, когда требовалось затушевать неудобные для университета факты или ситуацию. Он высок, ухожен, и его лицо ничего не выражает. За такой маской любые убеждения мрут.
— Итак, — опомнившись, сказал Дикки, — деликатность, джентльмены. — И добавил: — Лу, полагаюсь на вас, — будто намекая на общеизвестный факт: деликатность не входит в число добродетелей Лу Стейнмеца. Ему бы хорошую схему — и за дело, пусть патронов подвезут.
Подняв с пола персик, я поприветствовал всех троих:
— Добрый день, девочки!
Лу Стейнмец немедленно оскорбился — оскалился, даже кулаки сжал. Теренс Уоттерс выглядел так, словно слушал в невидимых наушниках успокоительный звук прибоя.
— Терри, ты, кажется, не знаком с Хэнком Деверо, — произнес Дикки, запуская процесс рукопожатий. Перво-наперво я обернулся к Лу и, когда тот нехотя протянул руку, сунул в нее персик. Ему бы просто бросить его на пол, но Лу попытался вернуть плод мне, а я уже перешел к Дикки Поупу и Теренсу Уоттерсу, и Лу никак, черт побери, не удавалось привлечь мое внимание. Сочувствую: нелегко торчать с фруктом в руке во время официальной церемонии. Похоже, такое случилось с Лу Стейнмецем впервые.
— Хэнк не только глава английской кафедры. Он и местная телезвезда, — сообщил Дикки своему юридическому консультанту.
Это заставило меня призадуматься, знает ли Дикки про «С добрым утром, Америка», если считает меня звездой лишь местного масштаба. Рука юриста оказалась прохладной и сухой, а моя — слегка липкой от персика: видимо, он лопнул, ударившись об пол.
— Хэнк, заходите и устраивайтесь в кабинете, пока я провожу гостей.
Кабинет у Дикки просто роскошный. Намного лучше, чем у Джейкоба Роуза. Мой отец всегда ухитрялся застолбить подобный кабинет, когда в пору моего детства разъезжал из университета в университет. Подойдя к высокому окну полюбоваться видом, я увидел, как трое мужчин вынырнули на крыльцо и продолжили разговор на ступеньках. Лу Стейнмец указывал рукой в сторону главных ворот. На обочине был припаркован автомобиль службы безопасности, в котором он разъезжает, и все трое направились к машине. Провожают Лу, решил я, пытаются напоследок внушить ему ту самую деликатность, которой он напрочь лишен. Но когда они подошли к «круизеру», то, к моему удивлению, забрались втроем на переднее сиденье и тронулись с места. Если так меня разыграли, то это отличная шутка. Возьму ее себе на заметку и вскоре, наверное, повторю со своими вариациями. Например, если меня сегодня собираются сместить, я созову срочное собрание, приглашу Грэйси, Пола Рурка, Финни, Илиону, еще одну-две занозы в моей заднице. Объявлю собрание открытым, а затем под каким-нибудь предлогом выйду — и попросту отправлюсь домой. Поручу Рейчел наблюдать за ними и потом отчитаться мне, сколько времени им понадобилось, чтобы раскусить шутку. Может быть, даже ставки сделаю.
Несколько минут я тешил себя этой фантазией, потом принялся осматривать высокие стеллажи в поисках иного развлечения. От Джейкоба Роуза я слышал одну историю насчет этих книг, но в тот момент не принял ее на веру. Мало кто умеет рассказывать всякие истории лучше Джейкоба, но, с другой стороны, мало кто так вольно обращается с истиной. Джейкоб не злокачественный врун — во всяком случае, по довольно либеральным университетским стандартам, — но он любит приукрашивать и готов почти на все, чтобы в процессе рассказа сюжет заиграл разными красками.
Рассказывал же Джейкоб так: в начале лета, в тот год, когда университет нанял Дикки Поупа, Дикки прибыл в Рэйлтон на большом грузовике со всем своим имуществом,
