Герой должен умереть - Мария Гинзбург

Мэарит так долго крутилась в платье Повелительницы Вод, что Вэдан решил, что она его купит. Но нет – девушка снова исчезла в примерочной кабинке. Робоприказчик уже тащил туда следующую груду шелка, кружев и ленточек. По цветовой гамме – оранжевое с желтым – Вэдан узнал наряд Принцессы Руи, на которой в свое время женился Шэдан Харбогадан.

Он усмехнулся.

За кого Мэарит его принимает?

И в этот момент Вэдан вдруг с нестерпимой ясностью понял, что эта веселая толпа в Караэксе – последняя улыбка уходящей эпохи. Ему стало противно от пафосности собственной мысли, и горько от осознания того, что это правда.

И ужасно одиноко от того, что знал это – только он один.

Вэдан не сомневался, что он вместе с обреченными одолеют кэцэров. Как сказал бы Гаттар, в этом вопросе он полагался на собственный позитивный опыт. Вэдану удалось убить кэцэра, и это оказалось не очень сложно. К тому же, Лээт должен быть обеспечить обреченных не декоративными нитсеками – внести такие изменения в программу кианейсов, чтобы оружие осталось при обреченных, оказалось слишком сложно – а настоящими мощными шокерами-разрядниками, которыми часто пользовались бандиты в третьем городе Цачеса. Их можно было отрегулировать так, что человек под их воздействием обугливался.

Что начнется в Цачесе, когда кэцэров не станет, Вэдан до сих пор не думал. Не хотел думать. Но отворачиваться от будущего не имело смысла.

Тем более, если создаешь его – ты сам.

Смута ожидала остатки великой империи, призрачно улыбаясь из послезавтра окровавленным ртом.

Многие захотят отомстить лично Лиарегу. Но кроме вдов и других осиротевших родственников «обреченных», в Совете Трехсот существовала оппозиция. Все это были молодые сареасы, некоторых из них Вэдан знал лично. Они вместе учились в Каартсе. Сам Дарэнг уклонился от политической борьбы. Вэдан знал, что в этой возне под ковром очень легко потерять голову.

«А теперь они сделают меня героем», думал Вэдан. – «Они захотят, чтобы я был живым воплощением их идей… а возможно, они заставят меня принимать решения».

Он ощутил отчаяние и скуку.

И вину за то, что многое будет разрушено.

«Я не хочу этого», подумал Вэдан. – «Я хотел всего лишь помочь Мэниру. Кстати, за что его отправили в Священную Рощу? Все забываю спросить».

Вэдан глянул в сторону друзей. Мэнир как раз расплачивался. Дарэнг позвал его телепатически.

– Что ты выбрал? – спросил он, когда Самре подошел к нему.

– Костюм Мэнара, – ответил тот.

Герой – почти что тезка Мэнира рискнул полюбить девушку из враждебного племени. Она ответила ему взаимностью, и они бежали. Мэнар и его возлюбленная, Айдити, основали Дэньлин – самый западный город Руилери.

– Коричневый вельвет очень удобен, не пачкается, – продолжал Мэнир. – А золотые шнуры мне мать отпорет после праздника.

Вэдан чуть улыбнулся – практичность была сильной стороной обоих Самре.

Следующий вопрос не стоило задавать вслух.

«Почему тебя отправили в Священную Рощу?», спросил Вэдан мысленно. – «Что ты совершил?»

Самре улыбнулся, но как-то нервно.

«Я не знаю», ответил он. – «Папа пошел в Комитет, чтобы выкупить меня. Его задержали, наверное, мало дал. Выпустили неделю назад с предписанием немедленно покинуть Цачес, отконвоировали прямо до корабля. Я думаю, что это кто-нибудь из конкурентов хотел достать его через меня».

Вэдан покачал головой.

– Мир торговли жесток, – сказал он вслух.

Мэнир отвел глаза и кивнул.

Инедирт сидел в шезлонге рядом с бассейном. Он только что искупался и теперь вытирал голову полотенцем. Затем Баруг устроился на шезлонге и закрыл глаза.

Шэдан Харбогадан родился вечером Кё Баацирус, 39 Зокелраа (13-того по старому стилю), но праздновать что бы то ни было в день жертвоприношения было бы кощунством. Именно поэтому Старый Новый Год отмечали 38-ого числа, в Кё Лиула. Подготовка к ракатару шла уже с утра – на перекрестках ставили огромные, в рост человека, барабаны. Были слышны негромкие перестукивания – барабанщики разминались.

Инедирт тоже на свой лад готовился к празднику. Он еще не решил, пойдет ли он плясать со всеми. Во всяком случае, у него еще было время решить – ритуальный танец должен был продлиться пять с половиной часов, весь вечер и большую часть ночи.

Инедирт перебирал в памяти тот отрезок своей жизни, что пришелся между последними двумя ракатарами, и улыбался своим мыслям и воспоминаниям.

– К вам сареасы Дарэнг и Самре, – сказал слуга, почти бесшумно появивишись рядом с ним.

У Баруга, единственного человека в Цачесе, были живые слуги – потомки тех слуг, что приехали с молодым хозяином из Островной Империи. Это было очень дорого, но Инедирт мог себе это позволить.

– Проси, – кивнул Инедирт.

Он подумал, что, наверное, стоит одеться. Но с другой стороны, Инедирту не хотелось, чтобы гости застали его суетящимся над брюками, прыгающего на одной ноге, а штанина в это время прилипнет к мокрой второй. Он остался неподвижен.

Мэарит увидела Баруга. Министр иностранных дел Тсиладнаки Саареа сидел в одних плавках на шезлонге в расслабленной позе. Мэарит вздрогнула, и перевела взгляд с Вэдана на Баруга и обратно. Заметив гостей, Инедирт – теперь и она знала настоящее имя Баруга – поднялся. Он сделал несколько шагов им навстречу. Ровно столько, сколько необходимо, чтобы подчеркнуть радость от встречи, но не дать гостям забыть о высоком положении хозяина.

Вэдан и Инедирт оказались очень похожи. Даже не столько внешне, сколько трудноуловимым единством манер и духа. Вэдан был несколько выше и шире в плечах, но крепко сбитый Инедирт двигался с той же непринужденной пластикой движений огромной кошки, что и его друг. И кожа обоих была темнее, чем у истинных сареасов, из-за примеси островитянской крови.

Но министр иностранных дел был похож еще на кое-кого.

«Неужели Вэдан не видит?», подумала Мэарит.

Инедирт тоже несколько мгновений пристально смотрел на Вэдана, а потом наконец сообразил, что его смутило в облике любовника. Вэдан очень ловко замаскировал шрам на лице. Подобную предусмотрительность и осторожность можно было только одобрить. Теперь человек, мало знакомый с братьями, скорее всего решил бы, что перед ним Тэнир. Сам Тэнир, как предположил Инедирт, на праздник не пошел, остался дома. Последний месяц Мэарит и Тэнира часто можно было встретить в городе, так что никто не удивился бы, увидев их вместе и сейчас.

– Джей. Чем обязан посещению представителей двух столь славных родов? – спросил Инедирт с любезностью человека, проработавшего дипломатом больше, чем прожили оба его гостя в совокупности.