День исповеди - Аллан Фолсом

Время от времени кто-то из прохожих кивал или улыбался ему. И он приветливо улыбался в ответ, а через несколько шагов как бы случайно оборачивался, удостоверяясь, что никто не узнал его и не остановился, чтобы обсудить встречного священника с кем-нибудь другим, или не возвращается назад, чтобы получше разглядеть его лицо.

Переходя площадь и следя за указателями, он вдруг заметил, что прохожие замедляют шаги; толпа сразу сделалась гуще. Впереди люди собрались у газетного киоска. Он подошел ближе и увидел на первых полосах вечерних выпусков газет лицо Дэнни. Почти во всех изданиях портрет сопровождался одним и тем же заголовком:

«SACERDOTE FUGGITIVO A BELLAGIO?»

Беглый священник в Белладжио?

Гарри отвернулся от киоска и отошел подальше. Переходя с одной улицы на другую, он пытался выйти, руководствуясь довольно противоречивыми указателями, к набережной и прилегавшей к ней пьяцца Кавур. Увернувшись от шедшей взявшись за руки и беззаботно болтавшей парочки, он повернул за угол и остановился как вкопанный. Улица была перекрыта полицейскими заграждениями. Сразу за ними стояли полицейские машины, возле которых торчали офицеры, судя по форме в больших чинах, рядом сгрудились микроавтобусы прессы и грузовики с оборудованием. Еще чуть подальше за ними он увидел здание полицейского управления.

— Господи Иисусе!

Гарри застыл на полсекунды и двинулся дальше, пытаясь не терять самообладания.

На перекрестке он свернул налево и теперь пошел наугад, уверенный, что окажется снова у полицейских заграждений, или у киоска, или даже у железнодорожной станции. Но вместо этого увидел озеро и тянувшийся вдоль берега бульвар, по которому катили машины. И прямо перед носом у него оказалась табличка со стрелкой и надписью «Пьяцца Кавур».

Еще полквартала, и он уже шел по бульвару. Справа возвышалось здание «Палас-отеля»; в расположившемся перед ним на тротуаре кафе были заняты все столики. Звучала веселая музыка. Люди оживленно беседовали, ели и пили, между столиками сновали официанты в белоснежных фартуках. Обычные люди в своих повседневных заботах и радостях, даже не подозревающие, насколько легко им осуществить развязку совсем иной драмы: стоит лишь кому-то из них опознать проходящего рядом бородатого священника в черном берете и забить тревогу. В минуту улицу наводнят полицейские. Это будет отличная сцена из классического американского боевика. Решающий поединок Gruppo Cardinale с убийцей полицейского, объявленным вне закона родным братом убийцы кардинала-викария Рима. Ослепительный свет прожекторов. Вертолеты. Спецназовцы в бронежилетах, с автоматами наперевес. Прямо аттракцион «Погоня за Ли Харви Освальдом»[28] в луна-парке. Смотрите все, как плохой парень получает по заслугам. Купите билет — вы окажетесь в самом центре событий.

Но ничего такого не произошло. Гарри благополучно свернул за угол и почти сразу вышел на пьяцца Кавур; прямо перед ним стоял отель «Баркетта эксельсиор».

67

Гарри нажал звонок на двери с номером 525 и замер в ожидании, держа берет в руке. Он весь взмок от пота и сам не мог понять, почему потеет — от напряжения или от июльской жары. Хотя уже стемнело, температура держалась на уровне тридцати без малого градусов.

Он снова поднес руку к звонку, но в этот момент дверь неожиданно открылась и на пороге появилась Адрианна с мокрыми после душа волосами, в белом гостиничном халате, разговаривавшая с кем-то по мобильнику. Гарри поспешно вошел, закрыв дверь и повернув ключ.

— Вот и он. — Адрианна задернула шторы на окне, продолжая говорить.

Телевизор в углу у окна беззвучно показывал новости. Кто-то выступал перед Белым домом, затем на экране появился английский парламент.

Пройдя к туалетному столику, Адрианна нагнулась перед зеркалом, чтобы что-то записать в блокнот.

— Сегодня вечером, хорошо… Да, у меня…

Завершив разговор, она подняла голову. Гарри наблюдал за ней в зеркало.

— Это Итон.

— Черт возьми, где все-таки Дэнни?

— Никто не знает…

Ее взгляд постоянно обращался к экрану телевизора, чтобы не пропустить чего-то интересного — это была даже не столько привычка, а скорее хроническое заболевание репортера, — и тут же возвращался к Гарри.

— Роскани и его люди несколько часов назад обыскали виллу недалеко от Белладжио полностью, досконально, прочесали все равно что граблями… безрезультатно.

— Полицейские уверены, что это был именно Дэнни, а не кто-то другой?

— Насколько можно быть уверенным в том, чего не видел своими глазами? Роскани по-прежнему здесь, в Комо. Это кое о чем говорит. — Адрианна заложила прядь все еще влажных волос за ухо. — У тебя такой вид, будто ты вот-вот растаешь. Скидывай пиджак. Хочешь выпить?

— Нет.

— А я выпью.

Она подошла к небольшому шкафчику, достала оттуда крохотную бутылочку коньяка, перелила ее содержимое в бокал и повернулась к гостю.

— Что мне теперь делать? — спросил Гарри. — Как попасть в Белладжио?

— Ты сердишься на меня, правда? За то, что случилось в Риме, за то, что я втравила в это дело Итона?

— Наоборот, я тебе благодарен. Если бы вы с Итоном мне не помогали, я ни за что не сумел бы добраться в такую даль. Вы оба рискуете головами, вероятно, по каким-то своим причинам, но, как бы там ни было, вы помогаете мне. А если ты о сексе, то благодаря ему у меня хоть немного потеплело на душе.

— Это произошло, потому что я так захотела. И ты тоже. Потому что нам обоим это нравится… Только не говори мне, что такого у тебя никогда не бывало. Ведь ты живешь именно так, иначе у тебя уже были бы жена и дети.

— Может быть, ты все же расскажешь мне, что делать дальше?

— Ладно… — Адрианна с секунду смотрела на него, держа в руке бокал, а потом оперлась о туалетный столик. — Отправишься последним рейсом на катере на подводных крыльях, идущем в Белладжио. Прямо напротив причала находится гостиница «Дю Лак». Остановишься там. Номер забронирован на имя отца Джонатана Ри из Джорджтаунского университета. У тебя будет номер телефона человека, управляющего виллой Лоренци. Его зовут Эдвард Муи.

— Я должен позвонить ему?

— Да.

— Почему ты считаешь, что он знает, где Дэнни?

— Потому что точно так же считают и в полиции.

— Если так, значит, они его прослушивают.

— Ну а что бы ты хотел от меня услышать? — Адрианна резко подняла бокал и выпила. — Американский священник предлагает свою помощь, потому что узнал из новостей о происходящем и хотел бы помочь, насколько это в его силах…

— На его месте я бы решил, что это крючок полиции и наживка тоже их.

— Я сама бы так решила, но еще до твоего звонка он получит факс из Милана, из магазина церковной литературы. Он в курсе, что это означает — в отличие от полиции, которая, если перехватит его, увидит всего лишь обычную рекламу, — но Эдвард Муи, как человек образованный, после твоего звонка найдет факс и снова прочтет, даже если он успел его выбросить вместе с мусором. И вот когда он это сделает, он поймет.

— Что за факс?

Поставив пустой бокал, Адрианна выудила из валявшейся на кровати потрепанной кожаной дорожной сумки лист бумаги и протянула его Гарри. Упершись одной рукой в бок, она снова прислонилась бедром к туалетному столику. Халат приоткрылся, немного, но достаточно, чтобы Гарри увидел один сосок и темное пятно внизу живота.

— Прочти…

Гарри немного помедлил, затем взглянул на лист.

«Прочти!

„КНИГА БЫТИЯ 4:9“

Новая книга отца Джонатана Ри».

Все. Аккуратно набрано печатным шрифтом. И ничего больше.

— Гарри, ты Библию-то помнишь?.. Бытие, четвертая глава, стих девятый.

— «Разве я сторож брату моему?»

Гарри выронил листок на кровать.

— Он человек образованный, поймет.

— А потом?

— Будем ждать… Гарри, я буду в Белладжио. Может быть, даже раньше, чем ты. — Ее голос зазвучал мягче, притягательней. Теперь Адрианна смотрела ему в глаза и не отводила взгляд. — И я знаю, как с тобой связаться. Ты же помнишь — по телефону, что у тебя в кармане. — Она выдержала паузу. — Как мы делали… в Риме…

Гарри смотрел ей в глаза, долго не произнося ни слова. Наконец он перевел взгляд на ее грудь.

— У тебя халат раскрылся.

— Я знаю…

Он овладел ею сзади, так ей нравилось, так это было в Риме. Но на сей раз свет оставался включенным, и они занимались сексом, стоя в ванной комнате. Адрианна держалась руками за мраморный край раковины, и они оба смотрели в зеркало.

Он видел, какое удовольствие отразилось на ее лице, когда он вошел в нее. Видел, как оно усиливалось с каждым его энергичным движением. Видел позади ее лица свое лицо. Со стиснутыми челюстями. И чем чаще и сильнее делались его движения, тем выразительнее плясали желваки на его лице. Почему-то видеть себя в зеркале показалось ему непристойным. Словно он занимался этим с самим собой. Но это было не так.