Околдованная - Лора Таласса

Но прежде чем я успеваю сосредоточиться на этой мысли, жрица приподнимает маску, ровно настолько, чтобы сделать глоток из чаши. Отпив, она сразу опускает маску и передает чашу ведьме на дальней от меня стороне круга. Та тоже приподнимает маску, делает маленький глоток и передает чашу соседке. Кубок переходит от ведьмы к ведьме, каждая отхлебывает из него – и передает дальше.

– Что там? – спрашиваю я зеленоглазую соседку.

Та приподнимает плечо, словно отмахиваясь:

– Всего лишь немного ведьминого пунша – ну и чуточку приправ, усиливающих нашу магию.

Приправ? Это так тут называют наркотики, что ли?

Некоторые колдовские круги действительно пользуются разной дурью для усиления коллективной силы и опыта, но достаточно ли я доверяю собравшимся тут незнакомцам, чтобы отправиться с ними в наркотическое путешествие?

Черт, нет.

Так что, когда чаша доходит до меня, я приподнимаю маску и подношу кубок к губам, но, черт возьми, я не пью всякие случайные смеси. Моя жизнь достаточно хаотична и когда я трезва.

Держа чашу у рта, накреняю ее ровно настолько, чтобы жидкость смочила губы. Через пару секунд опускаю кубок и передаю его дальше. И только после этого, поскольку никто на меня уже не смотрит, украдкой запускаю руку под маску и вытираю рот.

На другом конце круга некоторые ведьмы уже покачиваются. Что бы ни подмешали в питье, дрянь, видимо, крепкая, если имеет такой эффект.

Когда чаша полностью обходит круг, жрица отставляет ее.

– Возьмемся же за руки.

Стискиваю ладони женщин, стоящих по обе стороны от меня, и по коже бегут мурашки, когда моя сила соприкасается с их силами.

Жрица издает какой-то низкий гортанный звук, а потом начинает говорить на другом языке. Языке, который я понимаю.

На латыни.

– Я взываю к древней магии и ко тьме под нашими ногами. Дай нам силы для сегодняшнего колдовства. От земли к ногам, от ноги к руке, от ведьмы к ведьме – наш круг призывает твою магию.

И энергия течет сквозь мраморный пол в наши ступни, поднимается по ногам, вливается в туловище, течет к рукам, бежит по кругу, пока силы наши не сплавляются, пока мне не кажется, что все мы стали единым целым.

Я настолько поглощена этим странным, волнующим ощущением того, что я стала частью чего-то большего, что даже не замечаю еще одну женщину, которую подвели к кругу, пока жрица не выкрикивает:

– Войди в наш круг и присоединись к ночному празднеству. Мы разрешаем тебе пересечь священную линию силы!

Две ведьмы в круге неловко поднимают сцепленные руки, и в центр круга проходят еще двое.

Я смотрю на них, задерживая взгляд на более крупной фигуре – в черном балахоне и маске, как и все остальные. Но внимание мое привлекает то, что ниже маски. Кожа на шее – гладкая, бледно-серая, с каким-то тусклым блеском. Человек шагает вперед, и движения его кажутся мне несколько дергаными, точно механическими.

Это, должно быть, полумрак играет с моим зрением.

Заставляю себя перевести взгляд на второго новичка. На ней тоже маска, но на этом все сходство с остальными заканчивается. В отличие от прочих ведьм эта девушка облачена в почти прозрачную белую сорочку, сквозь которую отчетливо видны соски и волосы на лобке. Выражения лица под маской не разглядеть, но она идет, тяжело приваливаясь к своему проводнику, словно ноги отказываются ее держать.

Все это мне очень не нравится.

– Что происходит? – спрашиваю я зеленоглазую ведьму.

Она награждает меня взглядом, в котором ясно читается «заткнись», но отвечает:

– Это просто часть колдовского круга новолуния.

Женщина в сорочке оступается, а когда она выпрямляется, я замечаю, какие у нее маленькие ножки.

Сердце мое сжимается.

Не женщина. Девочка. Едва ли ей больше шестнадцати, что технически считается возрастом совершеннолетия суперов, но – вы же понимаете. Она выглядит слишком юной для участия в колдовском круге. И она определенно не пьяна, хоть и выглядит таковой.

Неожиданно кожа на ее предплечьях колеблется, и волоски на руках удлиняются – но тут же втягиваются обратно.

Я испуганно вдыхаю.

Она – ликантроп?

Зачем же ее привели в колдовской круг ведьм?

Неправильно, неправильно, неправильно.

Все тут неправильно.

Спутник девочки кладет руку ей на затылок, заставляя опуститься на колени.

На миг страх парализует меня, ужас сковывает конечности.

Что за хрень тут происходит?

Взгляд мой перескакивает с ведьмы на ведьму, но ни одна из них не кажется встревоженной.

Почему, почему они не волнуются?

– Возьмитесь за руки вновь, сестры, – говорит жрица, вступившая в круг вместе с двумя «почетными гостями».

Сердце, подпрыгнув, застревает где-то в горле, когда я стискиваю ладони своих соседок, замыкая круг. Магия сгущается в воздухе.

Наверное, я чего-то недопонимаю. Просто наверняка.

Жрица поднимает руки и вновь произносит на латыни:

– Взываю ко тьме и древним голодным богам, которые будут свидетелями моих деяний.

Она роняет руки, запускает их в складки своего балахона – и достает сверкающий церемониальный кинжал.

А потом заносит его над головой.

Святое дерьмо, кто дал ей нож?

Взгляд мой мечется по кругу. Несколько ведьм раскачиваются, и те глаза, которые я могу различить в темной комнате, выглядят немного остекленевшими, но никто из собравшихся не кажется удивленным или обеспокоенным.

Почему никто больше не волнуется?

Оттянув ворот своего балахона, жрица приставляет клинок к грудине. А потом ведет его вниз. Я вижу, как расходится кожа, слышу, как рвется ткань, а потом первые капли падают на мраморный пол внутри круга, и моя магия чувствует нечто, поднимающееся по венам, будто левиафан из глубин, жаждущий вобрать в себя жидкость, и этот запах, тот самый запах, который преследовал меня, теперь я узнаю его…

Темная магия.

Она пропитывает воздух, клубясь, словно дым.

Жрица прикасается к ране. Омочив пальцы, она приближается к девочке и снимает с нее маску.

– Кровью свяжу, – произносит она по-английски, размазывая свою кровь по лбу девочки. – Костью сломлю. Лишь через смерть наконец отступлю.

Девочка в центре круга скулит, а потом начинает кричать.

Нет.

Вырываю руки из рук сестер, размыкая круг, и объединенная магия со свистом рассеивается, когда я бросаюсь к «гостье».

Не знаю, что я делаю, знаю лишь, что мне следовало остановить все это раньше, когда появился нож, или темная магия, или даже, черт, когда они упомянули о вытягивании тьмы из земли. Вся ситуация в высшей степени хреновая, и никакие деньги не стоят того, что тут происходит, – что бы это ни было.

Отталкиваю жрицу, падаю перед девочкой на колени, смутно осознавая, что жрица вскрикивает, потеряв равновесие, и