Околдованная - Лора Таласса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ламассу, – обращаюсь я к ним, – молю, защитите нас. Пусть никто не переступит ваш порог со злыми намерениями.
В тот же миг каменные стражи оживают, поднимаются и отходят от лестницы, помахивая серыми хвостами. Очень, очень странное зрелище.
Магия, чувак. Зачем наркотики, если ты способен на такое?
Шагаю вверх по ступеням, волоку оборотня, надрываясь, скрежещу зубами.
Шепчу еще одно укрепляющее заклинание – и слышу, как ведьмы вваливаются в комнату с гримуарами.
Иди, иди, иди, – понукаю тело. Моя магия достигла своих пределов. Руки и ноги еще работают, но чары, которые вроде как должны были помочь, совсем не снимают напряжения.
Внизу раздается низкое хриплое ворчание, и от этого звука волосы у меня на затылке встают дыбом. Потом одна из ламассу рычит, а затем – визжит ведьма.
Взрывное заклятье сотрясает землю, и я чуть не теряю равновесие – с оборотнем-то на руках.
Я уже одолела больше половины лестницы, когда слышу чьи-то шаги у ее подножия. Не успеваю подумать, как преследователям удалось пройти мимо ламассу, как в спину мою врезается заклятье.
Кричу, привалившись к перилам. Кожу жжет все то же разъедающее плоть заклятье.
ИМПЕРАТРИЦА! – ревет в моей голове Мемнон, и у меня нет сомнений: он паникует. Из-за меня.
Иди дальше. Иди дальше.
Внизу ведьма шепчет новое заклинание. Напрягаюсь, но удара так и не дожидаюсь. Вместо этого вновь раздается рык ламассу.
Мигом позже ведьма визжит, и я мельком вижу, как она падает, потому что в ногу ее впиваются зубы ламассу. Наши взгляды встречаются. Глаза ведьмы полны ужаса. Потом каменный страж оттаскивает добычу от лестницы.
Судорожно вздыхаю, немного стыдясь облегчения, которое испытываю, и заставляю ноги продолжать двигаться. Снова приходится стискивать зубы, не давая вырваться крику. Крик-то я проглатываю, а вот слезы сами собой бегут по щекам.
Богиня, какая боль. Всепоглощающая.
Каждую ступеньку преодолеваю на одной только силе воли. Ноги девочки раз за разом ударяются о перила.
– Прости, прости, прости, – хриплю я, хотя и знаю, что она не слышит. Она так и не очнулась.
Внизу продолжают кричать.
Я почти поднялась, когда очередное заклятье рикошетит от стены и врезается мне в икру, вспарывая ее. Вскрикиваю. Нога подгибается.
ИМПЕРАТРИЦА! – ревет Мемнон. – ДЕРЖИСЬ! Я ИДУ!
Прежде чем упасть, прикрываю голову оборотня, и о верхнюю ступеньку лестницы ударяется мой собственный череп.
На миг все вокруг становится ослепительно-белым.
Моргаю, пытаясь вернуть миру четкость, и слышу крики, а потом в ноздри мне бьет запах магии, и страх, страх, не принадлежащий мне, накрывает меня.
ВОЗЬМИ.
– Мемнон? – шепчу я вслух.
Продолжая моргать, еще не очухавшись толком, заставляю себя подняться и волоку за собой оборотня. Ступаю на раненую ногу – и на сей раз не могу сдержать крика.
Есть десятки различных заклятий, с помощью которых можно унять боль или исцелить рану, но из-за страха, боли и растущего изнеможения я не могу ни придумать, ни припомнить ни одного.
Нужно доставить девочку в безопасное место.
Вползаю на последнюю ступеньку. Ноги трясутся, легкие и плечо горят, по ноге, согревая кожу, бежит теплая кровь.
ВОЗЬМИ МОЮ МАГИЮ.
Морщусь при звуке голоса Мемнона.
И что это значит? Взять его магию?
НУ ЖЕ, ПОЛОВИНКА.
Тьфу, «ПОЛОВИНКА».
EST AMAGE. ВОЗЬМИ ЕЕ.
– Не ори на меня, – выдавливаю я, направляясь, пошатываясь, от лестницы к резной деревянной двери впереди.
Успеваю сделать только два шага, как кровь, сочащаяся из раны на ноге, начинает пузыриться. Она кипит, обжигая кожу.
Вскрикиваю от вспышки новой боли.
Ну и почему…
Выходит, в меня метнули не заклятье, а проклятье. И довольно дерьмовое.
Спотыкаясь, преодолеваю последние несколько футов, отделяющие меня от двери, хватаюсь за ручку, едва не роняя девочку, с трудом поворачиваю – и мы с оборотнем падаем в проем. Едва успеваю повернуться так, чтобы о влажную землю ударилась я, а не девочка.
Мы снаружи.
Измученно выдыхаю. Это уже само по себе победа.
Вдыхаю густой лесной запах, оглядываюсь – и вижу, что дверь, из которой мы вывалились, врезана в ствол дерева, хотя, глядя на этот стройный ствол, я никогда бы не подумала, что внутри он может скрывать… то, что скрывает.
Магия, чувак…
Все еще слышу, как внутри дерутся и вопят ведьмы, но сомневаюсь, что ламассу задержат их надолго.
Пытаюсь встать, но тело отчаянно протестует. Жалобно хнычу, страдая от многочисленных ран. Магия и адреналин иссякают. Не знаю, сколько еще во мне осталось.
Ради любви всех богов, маленькая ведьма, – говорит Мемнон, – пожалуйста, я прошу тебя, возьми то, что я предлагаю.
А что ты предлагаешь?
Хотя теперь я чувствую – чувствую это в магической реке, текущей прямо к моему сердцу.
Силу. Безграничную силу. Такую, какую я никогда ни в ком не видела.
Не понимаю, как он передает ее мне, и не задумываюсь о последствиях использования магии колдуна. Просто тянусь к ней.
Задыхаюсь, когда она вливается в меня. Боль от ран притупляется, а усталость полностью исчезает.
Поднимаюсь на ноги, вновь поднимая бессознательную девочку.
И бегу.
Нужно добраться до территории оборотней.
Вот все, о чем я могу сейчас думать.
Я чувствую впереди границу, но с таким же успехом она может пролегать и в другой стране. На другом континенте.
Спотыкаюсь о корни, острые ветки и камни, то и дело подворачивающиеся под босые ноги. Стискиваю зубы, чувствуя, как по голени продолжает течь кровь.
Позже. Я разберусь со всем этим позже.
Я больше не слышу позади ведьм и уже начинаю обретать уверенность, когда девочку на моих руках начинает тошнить.
Не хочу задерживаться – когда за спиной кровожадные ведьмы, практикующие темную магию, желающие поработить ребенка.
Но и не хочу, чтобы та, кого я спасаю, захлебнулась собственной рвотой.
Останавливаюсь, опускаю ее. Она не пришла в сознание. Черт. Черт, черт, черт. Кладу девочку на бок, сосредотачиваю все внимание на ней.
Что бы ей ни дали, боюсь, ей дали этого слишком много.
Ее снова тошнит, и очевидно, что вещество, которое бродит в ее организме, обязательно должно выйти.
Осторожно прижимаю ладонь к ее животу и приказываю:
– Очистись, – вдавливая в ее плоть позаимствованную силу.
Оранжевая, как закат, магия течет из моей ладони, впитываясь в ее кожу.
Девочка дергается, и ее обильно рвет. Пытаюсь не очень кривиться, но не могу не чувствовать вонь порченой магии, пронизывающей рвотные массы.
Оборотня выворачивает еще раз. И еще.
– Мне так жаль, – бормочу я,
