Околдованная - Лора Таласса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Падаю на колени по ту сторону. Нерон рядом.
Руки мои слабеют, девочка выскальзывает из них.
А потом я вырубаюсь.
Глава 29
Я окутана тьмой, мой разум завернут в нее, как в одеяло. Одеяло это чуть-чуть приподнимается при звуках тихого предостерегающего рычания свернувшегося рядом со мной Нерона.
Рывком возвращаюсь в сознание, но сил хватает только на то, чтобы поднять руку, дополнительно предупреждая того, кто приближается.
Глаза мои встречаются с карими глазами волка. Я вижу их – и роняю руку.
Не ведьма.
В глубине души отмечаю иронию ситуации: даже истекающая кровью и обессиленная, я чувствую себя сейчас в большей безопасности в присутствии хищника, чем в присутствии ведьмы.
– Все в порядке, Нерон, – шепчу я.
Фамильяр замолкает, хотя я и чувствую его напряжение.
Волк делает шаг ко мне, и если он намеревается меня съесть, то мне К-А-П-Е-Ц, потому что я не шевелюсь. И не думаю, что смогу, даже если попытаюсь.
Волк приближается еще – и молниеносно, бесшумно перекидывается. На его месте стоит обнаженный пожилой мужчина.
Он стремительно преодолевает те последние футы, что нас разделяют, и падает рядом на колени, не обращая внимания на соседство с пантерой. Не вижу выражения его лица, но он наверняка учуял кровь. А крови я потеряла много, очень много…
Не знаю, как мы все выглядим.
Мужчина наклоняется к девочке, утыкается носом в ее шею, втягивает ее запах – и негромко скулит. Потом нюхает и меня, щекоча носом кожу. Нерон рычит, но и только. А мужчина скулит снова, только как-то иначе.
– Ты в порядке? – тихо спрашивает он.
Не думаю, но и признанием себя не утруждаю.
Я просто нахожу в темноте его руку и сжимаю ее.
А потом сглатываю, отгоняя мрак, что продолжает туманить зрение.
– Они… пытались… привязать ее, – шепчу я, чувствуя настоятельную потребность выложить всю эту историю сейчас, на случай, если за мной и девочкой снова придут. – Ее… одурманили… Я старалась… доставить ее… сюда.
Мне приходится делать паузы, чтобы перевести дыхание. Боль причиняет все – даже выталкивание слов. И в глазах черно. Думаю. Или это вокруг темно? Не знаю. Все путается.
Девочка, – напоминаю себе.
– Пожалуйста… – снова стискиваю руку оборотня, – …отнеси ее… в безопасное… место… пока… они… не вернулись…
– Кто? Кто может вернуться?
Пытаюсь заговорить, но я так устала. Ужасно устала.
Кажется, я опять отключаюсь, но вой оборотня будит меня. От этого воя по коже бегут мурашки. Разлепляю веки – когда они вообще сомкнулись? – и вижу, что мужчина держит девочку на руках.
– Спасибо, что защитила Кару, – говорит он, и – ох, обращается он ко мне.
Пытаюсь сосредоточиться.
– Я пришлю сюда кого-нибудь из стаи, – продолжает он. – Мы тебя вылечим, позаботимся о тебе. Только держись.
Последняя его фраза звучит как мольба, что я понимаю далеко не сразу.
Оборотень исчезает во тьме, унося девочку.
Я, наверное, должна испытывать ужас от того, что осталась одна в таком состоянии. Но Нерон рядом, и я знаю, что он начеку. Так что я не боюсь, я чувствую облегчение от того, что девочка вернулась в свою стаю, – и позволяю тьме снова накрыть себя.
* * *
Кажется, проходит всего несколько минут, когда мой сон вновь прерывают. Слышу тяжелые шаги, хруст хвои… Кто-то приближается.
Кто-то из оборотней, – напоминаю себе.
Шаги останавливаются почти вплотную.
– Лишь дураки и воины теряют сознание под открытым небом. Безрассудная женщина, ты и то и другое.
Вздрагиваю, услышав этот голос, и с трудом открываю глаза. Во тьме едва различаю черты Мемнона, но это он.
Как ты меня нашел? – хочу спросить, но я так устала, и знаю, что если попытаюсь заговорить, если рискну хотя бы шевельнуться – то мои многочисленные раны тоже начнут просыпаться вместе со мной.
Мы родственные души. Я всегда могу найти тебя.
Он протягивает руку и убирает волосы с моего лица. Это… приятно. Закрываю глаза, наслаждаясь мимолетной лаской. Сейчас, когда я бесконечно уязвима, я могу признаться себе, что присутствие Мемнона внушает мне ощущение безопасности.
Рука его исчезает, и это ужасно. Ужасно отсутствие его прикосновения. Потом я думаю, что, наверное, ужасно должно быть то, что это кажется мне ужасным, но, черт, я ужасно устала, чтобы беспокоиться об этом сейчас.
Его руки проскальзывают под мое тело. Даже такого малейшего сотрясения достаточно, чтобы я начала стонать, потому что раны мои пробуждаются.
– Все в порядке, маленькая ведьма. Ты в безопасности. Я с тобой.
Когда он поднимает меня, такое впечатление, что меня вновь атакуют со всех сторон. Кричу от боли, пронзающей тело.
Мемнон сдавленно ругается.
– Облегчи боль, – бормочет он.
Его магия, проникая через ту точку над сердцем, растекается по телу. И боль почти сразу проходит. Мне хочется смеяться; это так здорово, когда не больно! Но я очень устала. И это особенно чувствуется сейчас, когда боли нет.
Мемнон куда-то идет, моя голова лежит на сгибе его руки, прижимается к его груди.
– Моя безупречная царица, моя совершенная половинка, – бормочет он, и на этот раз я не оспариваю употребляемые им термины. – Какое же у тебя сердце.
Прошли мы не так уж и много, думаю, когда Мемнон останавливается, перехватывает меня половчее и одной рукой ощупывает то место, где мое тело прижимается к его. Не понимаю, что именно он делает, пока он не подносит пальцы к глазам, трет их, потом облизывает.
– Черт, – он вновь начинает двигаться, только теперь идет напролом через лес. – Насколько серьезно ты ранена?
Я не знаю.
Проталкиваю ответ через нашу связь, потому что слишком устала, чтобы говорить.
Он опять ругается.
– Я собираюсь отнести тебя в твою комнату, прежде чем начать исцелять тебя, est amage. Если мы задержимся здесь, занимаясь твоими ранами, то привлечем слишком много внимания, а я как-то пока не очень доверяю своей ярости. Сейчас я убью любого, кто встанет у меня на пути, врага или друга.
– У тебя… проблемы… с управлением… гневом.
Мемнон сжимает меня крепче.
– Ты моя слабость, Императрица, – признается он, и голос его нежен. – Всегда была.
Он несет меня через Вечный лес, губы его скользят по моему лбу, и по какой-то непостижимой причине я прижимаюсь к нему теснее.
Он удовлетворенно вздыхает, и, клянусь, я чувствую исходящие от Мемнона эмоции, такие острые, что они причиняют боль.
– Ты в
