Мертвое царство - Анастасия Александровна Андрианова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зверей нужно прикармливать, иначе не миновать беды. Но на прикормленных тоже можно охотиться.
Я не полюбила Княжества, оказавшись в плену и побывав на единственной прогулке, вовсе нет. Лёгкая влюблённость не имеет ничего общего с крепким, выдержанным чувством. Я любила Царство, любила Стезель, любила Лагре и всю свою семью – всех по-разному, но всё же крепко и твёрдо.
Иногда я видела в тереме мальчишек – они пробегали по двору, пока я стояла у окна, протискивались по лестницам и коридорам, когда меня провожали в обеденный зал. Мы смотрели друг на друга с интересом: они, вероятно, редко видели в тереме пленников, а я думала о том, какую пользу смогу извлечь, если каким-то чудом останусь с кем-то из посыльных наедине.
Несмотря на то, что Солона меня, в общем-то, не бросала и развлекала, я мучилась безвестностью: я ничего не знала о том, что происходит в – Царстве и выжил ли кто-то из войска Раве после нападения. Мне снились мучительные, тягучие сны, в которых Раве умирал, царь выбирал командующего, ещё более жаждущего крови… Я боялась, что с Ферном может случиться что-то неладное, что люди пойдут против его проповедей и что в самом Царстве произойдёт разлад.
Чтобы крепче спать, я стала каждый вечер просить вина или даже браги. Вина в Княжествах не водилось много, и я понимала, что стоит оно здесь довольно дорого. Мне не хотелось злить князя, но, с другой стороны, досаждать ему хотя бы в таких мелочах было приятно. К местным напиткам я тоже привыкла: морошковая или брусничная брага была очень даже хороша, а сон после неё приходил крепкий и спокойный, как раз то, что мне было нужно, чтобы не беспокоиться и не сходить с ума в бесконечно похожих днях своего заточения.
По утрам, правда, наступали часы расплаты: порой из-за отяжелевшей головы я до полудня маялась в кровати, лениво щурясь на окно. Мне нравилось наблюдать отсюда за небом: оно то ослепляло синевой, то хмурилось снеговыми тучами, то растекалось в золотистой дымке от солнца, пытавшегося пробиться сквозь пелену облаков.
Я привыкла, что по утрам мне приносят еду в светлицу, редко приглашая спуститься в зал, но в тот день ко мне зашла не робкая чернавка, чьего имени я так и не узнала, и даже не Солона, а сам Мёртвый Князь.
От удивления я не нашлась что сказать.
Он остановился у двери, обводя светлицу придирчивым взглядом. Сощурился неодобрительно, заметив пустую бутылку на столике, и скрестил руки на груди. На нём была рубаха с закатанными рукавами, и я увидела, что его предплечья покрыты шрамами от ожогов.
– Вижу, ты проснулась. Собирайся, пойдём вниз.
– Мне казалось, манеры не позволяют князьям вламываться по утрам к неодетым девушкам, – пробормотала я.
Князь усмехнулся в рыжую бороду.
– Не забывай, я – князь-чудовище. Мои манеры далеки от совершенства.
Он вышел и закрыл за собой дверь, и я поняла, что сейчас мне не стоит пытаться его разозлить. Движения князя подсказывали: он что-то задумал на мой счёт, и мне лучше не испытывать его терпение.
Я поспешила одеться, невзирая на тяжесть, пульсирующую в голове. У меня постепенно появлялось всё больше местной одежды: простые льняные и шерстяные платья, накидки и пуховые платки, плотные верхние платья с причудливой вышивкой… Будь я по-девичьи падкой на наряды, визжала бы от радости, примеряя всю эту иноземную роскошь, но я была странной девушкой и всё ещё тосковала по удобному чёрному облачению, трости и маске. Без них я не ощущала себя в полной мере Ивель Лариме, и мне казалось, что князь своими подачками пытается вылепить из меня кого-то другого.
На дне бутылки ещё оставался глоток браги, я убедилась в этом, заглянув в горлышко. Я допила брагу и вышла из светлицы, на ходу оправляя наряд.
Князь ждал меня, прислонившись спиной к стене. Я настороженно взглянула на него, но по его лицу ничего нельзя было понять. Я немного расслабилась, не уловив в его взгляде злости или раздражения. Он шагнул ко мне и бесцеремонно ощупал талию, руки и бёдра. Я задохнулась от возмущения, но князь лишь повёл плечом.
– Ты могла бы спрятать оружие под платьем. Не хочу думать, что ты можешь напасть на меня. Пошли, будешь трапезничать со мной. Мне нужно больше узнать о той, кого я впустил в свой терем.
Князь пропустил меня вперёд. Я почти была уверена в том, что где-то у него есть оружие, раз он забрал меня сам, без дружины – просто так пленников не водят по своим домам, особенно когда ты далеко не простой крестьянин.
Нам накрыли простой стол: кашу с яблоками и мёдом, свежий хлеб и сбитень. Князь не притронулся к каше, отломил только кусок хлеба и спешно его съел, но я решила не пренебрегать гостеприимством. Гигантский княжий пёс лежал у очага и не сводил с меня пристального взгляда, от которого мне делалось не по себе.
– Ты больше не пленница, – бросил князь, утирая рот рукой.
– Кто же я?
– Гостья.
Я прожевала кусок яблока и не стала доедать свою порцию. Слова князя походили на плохую шутку.
– Что же, теперь ты отпустишь меня домой?
К моему удивлению, он кивнул.
– Поезжай, если хочешь. Но сперва я желаю поговорить с тобой.
– Говори сейчас.
В зал вбежал мальчишка-посыльный, сунул князю в руку записку и зашептал что-то на ухо, искоса поглядывая на меня. Князь нахмурился, кивнул и протянул мальчишке монету. Посыльный радостно улыбнулся и убежал так быстро, будто его и не было в зале. Я задумчиво проводила его взглядом до самых дверей.
Князь отвлёкся, разглядывая записку, поворачивая её так и эдак – словно антиквар, проверяющий товар на подлинность.
– Что-то случилось? – отважилась спросить я.
– Каждый день случается. Едем со мной, поговорим в пути.
Князь поднялся, пёс ударил по полу хвостом и вскочил на ноги, но князь осадил его, указав рукой на очаг:
– Потерпи, Рудо. Оставайся.
Пёс сник, разочарованно положил морду между передних лап. Я прониклась к нему жалостью.
– Почему ты не берёшь пса?
Князь обернулся с таким видом, будто успел забыть обо мне.
– На конях лучше. С псом опасно.
Я не стала спорить. В Княжествах, насколько я знала, медведеподобные псы-монфы не были редкостью, но князь всё равно осторожничал и, вероятно, был прав.
Мы вышли через главный вход – для меня это было странно и непривычно. Под солнцем снег подтаивал, и белое покрывало на княжьем дворе шло проплешинами. Во дворе не было людно: несколько девушек, нарядившись и взяв друг друга под руки,
