Обрести любимого - Бертрис Смолл

Почему же с Эдвардом было не так, задавала вопрос еще сохраняющая здравый смысл часть ее сознания, но ответ она уже знала. Нед никогда не делал руками то, что сейчас делал Патрик. Никогда они не лежали рядом в первозданном виде. Почему? То, что делал с ней Патрик, не могло быть дурным! Не может быть дурным такое изумительное ощущение! Это было именно то, что делало браки ее матери, тетки, кузин такими счастливыми. Да и какая женщина не будет счастлива, если ее любят так страстно. На нежную часть ее тела, которую он продолжал поддразнивать, накатывался вал наслаждения. Она задыхалась, не в силах сдерживать восторг экстаза, жаркого и сладостного, наполнявшего ее блаженством, которого она не знала прежде, но которое было восхитительным.

— О, Патрик! — услышала она свой вздох.

— О, голубка, ты так охотно отвечаешь на любовь, — сказал он. Он покрывал поцелуями ее лицо, судорожно бьющуюся жилку на шее, его рот оставлял горячий след на ее набухших, ноющих грудях и на теле. Ее тело под его тяжестью дрожало от желания. Когда он осторожно устроился сверху нее, Валентина сделала еще одну последнюю попытку.

— Это плохо, Патрик, — сказала она, а ее глаза умоляли его, чтобы он продолжал и завершил эту восхитительную муку. Он погладил лицо Валентины и ласково сказал:

— Ты не девственница. Вал, и я хочу, чтобы ты стала моей женой. Это не может быть плохо. — Он нежно раздвинул ей ноги коленом и подался вперед.

— Это ничего не меняет между нами, Патрик, потому что силой меня не заставишь идти к алтарю! — всхлипнула она, совершенно неожиданно понимая, как отчаянно он нужен ей.

В ответ он ласково усмехнулся.

— Это, — сказал он, входя в нее, — меняет все, моя голубка! Она закрыла глаза, когда почувствовала, как он наполнил ее, поражаясь ощущению, которое вызывал он в ней, потому что она не помнила, чтобы раньше было так. Он обхватил ее бедра и подтянул ее к себе, двигаясь вверх и вниз внутри нее, пока Валентина не застонала от удовольствия, которое никогда раньше не испытывала. В первый раз она обняла его и притянула к себе, ее ноющие груди прижимались к его заросшей волосами груди, а ее ногти безжалостно впились в кожу на его спине. Ее зубы вонзились в его плечо, и он замычал.

Ее сердце дико стучало, и ей начало казаться, что ее тело отделяется от ее души.

— Патрик! — крикнула она. — Я умираю! — К своему удивлению, она поняла, что ей это безразлично. Если это было всем тем, что она могла взять от жизни, остальное не имело значения.

— Нет, голубка! — простонал он. — Это просто любовь, и я не дам тебе погибнуть!

Слова прозвучали успокаивающе, но значения никакого не имели. Она неслась, затягиваемая неведомым водоворотом страсти, и истинной была только его жаркая, твердая плоть внутри ее. Ее кости стали невесомыми, ее плоть таяла, ничего не существовало для нее, кроме наслаждения. Когда, наконец, она смогла снова вдохнуть воздух, то поняла, что еще жива. Патрик лежал на ней, тяжело дыша, перебирая руками ее темные волосы, растрепавшиеся во время их схватки. Он скатился с нее, но руки ее «не отпустил.

Долгое время они молчали. Потом Патрик тихо сказал:

— Ты действительно думаешь так, как сказала? Валентина вздохнула, понимая, о чем он говорит, и почувствовала себя почти виноватой.

— Да, — наконец ответила она.

— Дрянь, ты сведешь меня с ума, — сказал он. — Надеюсь, что я уже заложил моего ребенка в тебя и у тебя не будет выхода!

— Не говори так, милорд, потому что у этого ребенка не будет имени. Я предупреждала тебя, что силой меня не заставит идти к алтарю ни один мужчина. Я не искала этого приключения с тобой, Патрик, хотя вовсе не жалею о происшедшем. Ты использовал свой опыт в таких делах, чтобы завлечь меня, а это несправедливо!

Он грустно засмеялся.

— Я буду делать то, что нужно, мадам, чтобы ты стала моей. Только скажи мне, что ты хочешь от меня.

— В данный момент я хочу только одного, милорд, — вернуться в мою спальню незамеченной. Мое платье погибло? Он снова засмеялся.

— Возможно, от восторга я и разорвал лиф, но на юбках только развязал завязки. Они в хорошем состоянии, — сказал он, — потому что у меня большой опыт по раздеванию женщин.

— Стоит ли этим хвастаться, Патрик? — сказала она и стыдливо поднялась с кровати, чтобы одеться. Она натянула нижнее белье и аккуратно завязала на тонкой талии, чувствуя себя ужасно неловко.

Он хмыкнул, увидев состояние ее платья, встал с кровати, пересек комнату, взял свои плащ и накинул его ей на плечи.

— Вот, Вал. Это поможет тебе добраться до своей комнаты в приличном виде, но что скажет Нен, увидев лиф, я просто не знаю.

— Нен, хвала Богу, лежит в кровати с зубной болью, — с некоторой долей юмора ответила Валентина, — иначе я послала бы ее к вам, милорд.

Неожиданно она поняла, что чувствует себя так хорошо, как никогда раньше. Она храбро позволила себе рассмотреть его. Его тело было худым, но он был высоким и прекрасно сложенным. Она протянула руку, дотронулась до его плеча и погладила те отметины, которые ее зубы оставили на его коже. Она не думала, что у мужчины может быть такая нежная кожа.

— Я не хотела сделать тебе больно, — извинилась она. — Не знаю, почему я укусила тебя.

— Страсть переполнила тебя. Вал. Я буду дорожить этой отметиной, голубка. Пусть это будет первая из многих подобных отметин, которые ты сделаешь на моем беспомощном теле. — Он поймал ее руку и ласково поцеловал ладонь.

Ее щеки загорелись, и Валентина бросилась из его комнаты в свою спальню. Она была рада, что час был поздний и в доме не было никого из ее братьев и сестер, кроме Джемми. У нее не было настроения болтать или объясняться по поводу своего растрепанного вида.

Она плохо проспала эту ночь, потому что воспоминания о страстном эпизоде с Патриком не давали ей покоя и вместе с тем радовали ее.

Его замечание по поводу возможного зачатия напугало ее. Смутно припомнив какие-то сплетни о своей тетке, она на рассвете поехала в Королевский Молверн.

— Черт побери! — воскликнула леди де Мариско. — Ты ранняя пташка, моя девочка. Что подняло тебя в такой ранний час в такое холодное утро?

— Я надеялась, что у вас есть снадобье… — начала Валентина и расплакалась.

— Черт возьми! — снова воскликнула Скай и усадила Валентину к теплому очагу. — Что случилось? Я хочу знать всю правду, девочка! — проворчала она.

Сквозь рыдания Валентина поведала тетке все. Про свою трагическую, несчастливую семейную жизнь. Про соперничество между Томом Эшберном и лордом Бурком. Про то, как лорд Бурк соблазнил ее. Про его желание иметь ребенка от нее.

— На этот раз меня не заставят насильно идти под венец, тетя Скай! Не выйдет!