Прощай, Лубянка! - Олег Калугин

Проблемы безопасности советских колоний за границей должны, как в документах Госплана, проходить красной чертой в планах и практической деятельности резидентур. Управление «К» призвано обеспечить полный контроль за всеми происходящими там процессами, своевременно и эффективно решать назревающие вопросы».

Итак, начался новый этап в жизни внешней контрразведки. Нам добавили людей, средств на приобретение оборудования и создание современного банка данных. С переездом в Ясенево мы получили отличные кабинеты, в которых разместились сотни офицеров. Шесть оперативных отделов охватывали все географические районы мира, из них три специализировались на эмиграции и центрах идеологической диверсии (позже к ним добавились проблемы терроризма), организации внутренней безопасности, работе на каналах международных транспортных перевозок, главным образом морских. Седьмой отдел выполнял роль аккумулятора информации, стекавшейся из оперативных отделов, а также других подразделений ПГУ, КГБ и ГРУ. Здесь же сосредоточивались все публикуемые на Западе материалы о деятельности спецслужб всех стран, досье на разведчиков ЦРУ. Этот отдел готовил и обобщенные справки об оперативной обстановке за границей, и ежедневные сводки о происшествиях в совколониях, и долгосрочные прогнозы.

Стержнем работы Управления, пронизывающим деятельность всех его отделов, стала организация агентурного проникновения в стан главного противника — Центральное разведывательное управление США и союзные с ним спецслужбы НАТО, подготовка и проведение активных мероприятий, направленных на сковывание, пресечение и разоблачение их подрывных операций против СССР и стран социалистического содружества.

К тому времени состояние внешней контрразведки, как отмечалось выше, было плачевным. Ценные источники информации сохранились лишь во Франции. Спорадически появлялись и исчезали единичные «добровольцы» в США и Канаде. По ФРГ регулярно шла подпитка материалами из МГБ ГДР. И все. Отсутствие системности и грамотного учета иногда создавало позорные для любого профессионала ситуации, когда, например, на поиск фотографии здания ЦРУ в Лэнгли для доклада руководству КГБ требовались сутки.

Вместе с Бояровым мы энергично приступили к созданию новых структур и облика внешней контрразведки. Но моему шефу не суждено было долго задержаться в новом качестве. Весной 1973 года, в один из заездов Андропова в Ясенево, его пригласили, как это случалось и раньше, на доклад к Председателю. Я остался ждать Боярова в его кабинете. Вернулся он необычно скоро и, едва войдя, сказал: «Я больше не начальник Управления. Меня переводят заместителем во Второй главк». Он был явно расстроен. Когда-то придя в разведку из территориальных органов на Украине, он слишком хорошо знал цену внутренним аппаратам госбезопасности, бесконечной, нередко мелочной возне, в которой они увязли.

«Я рекомендовал тебя в качестве моего преемника, — прервал грустное молчание Бояров. — Андропов тут же спросил мнение присутствовавших, позвонил Григоренко. Все твою кандидатуру поддержали».

Мы тепло распрощались через месяц, когда Бояров переехал на Лубянку, и с тех пор не прерывали дружеской связи.

Теперь я оставался в некотором смысле в одиночестве. Единомышленников среди замов почти не было, если не считать Николая Лысенко — экспансивного, трудно управляемого, но порядочного человека. Остальные приняли нового начальника сдержанно — моя относительная молодость и слишком короткий срок работы в контрразведке настраивали их на выжидательный лад. Вскоре, однако, удалось преодолеть внешнюю отчужденность, да и напор повседневно возникавших вопросов не оставлял времени для всякого рода рефлексий.

Продолжая развивать начатую при Боярове наступательную тактику, мы разработали серию практических шагов, направленных на расширение базы наших операций и повышение их продуктивности. К ним можно отнести:

— Организацию оперативных игр с ЦРУ, английской СИС, западногерманской БНД и другими западными спецслужбами с помощью подставленных им — под видом политических диссидентов или сребролюбцев — агентов КГБ. Для выполнения этой нелегкой миссии заранее готовились люди из числа проверенных, надежных гражданских лиц любой специальности. Использование офицеров КГБ в таких делах практически исключалось, равно как ограничивалось и участие в них носителей государственных секретов. Лишь однажды в Канаде мы прибегли к услугам своего собственного работника, поскольку он удачно вошел в контакт с местной контрразведкой РСМП. Собрав достаточно улик для публичного разоблачения (включая полученные от канадцев деньги), мы учиняли скандалы, получившие громкий международный резонанс. Ряд историй с захватом американских разведчиков на территории СССР в момент проведения ими тайниковых операций также явился результатом успешной реализации наших оперативных игр.

— Использование агентов в спецслужбах развивающихся государств для систематического и целенаправленного сбора сведений компрометирующего характера о сотрудниках западных разведок с последующими вербовочными выходами на них. Мой индийский дебют был неоднократно повторен в других азиатских и африканских странах и на территории СССР с участием внутренней контрразведки. Одна сопряженная с риском операция такого рода была проведена в Канаде. Но местные власти среагировали на нее весьма болезненно и выдворили нескольких советских сотрудников из страны, в том числе и не причастных к делу.

— Проведение аналогичных мероприятий с использованием территорий и органов безопасности стран Восточной Европы, Кубы и Вьетнама. Здесь приоткрылись ранее не изведанные возможности.

— Применение технических средств для проверки агентуры, внедрение подслушивающих устройств в интересующие разведку объекты за границей, секретные выемки документов из этих объектов.

В связи с тем, что Управление «К» контролировало практически все оперативные игры со спецслужбами противника, вопрос о проверке агентов, участвующих в играх, приобрел особую актуальность, когда на Запад хлынул поток эмигрантов. Сотни, а возможно, и тысячи выехавших в Израиль и США «отказников» давали перед выездом подписку о верности и желании помогать впредь своей бывшей Родине. В ряде случаев отбывающие на Запад агенты проходили краткую спецподготовку и проверялись на детекторе лжи.

Хотя установка техники подслушивания и секретные выемки в условиях заграницы практиковались крайне редко, мы считали, что дело это перспективное и должно постоянно находиться в поле зрения резидентур. Вдохновляли нас удачи с организацией подслушивания важного американского объекта в одной из стран Средиземноморья и дерзкая выемка (а проще — кража) с помощью агента — крупного международного вора — большого числа служебных документов из сейфа одной французской компании, работавшей по контракту с министерством обороны Франции в области высоких технологий.