Slayer. Титаны американского трэш-метала - Д. С. Феррис

И Ломбардо, самый видимый барабанщик в жанре, был не таким видимым, каким мог бы. Во всяком случае, не на концертах. Поэтому Slayer сделали для барабанщика подиум – и с каждым годом он будет возвышаться, пока в конце 90-х барабанщик и вовсе не окажется на высоте почти два метра над сценой – тогда уже в группу пришел Пол Бостаф. В 1991 году барабаны располагались на высоте полутора метров, но это был не предел. Как вспоминал Кинг, этой высоты им все равно было мало. Поэтому Рубин предложил поднять барабанный стул Ломбардо еще выше.

Ломбардо во всем винит своего техника. Сам он по-прежнему старался не возиться с установкой барабанов.

«Мы много гастролировали, – объяснял Ломбардо. – И я не уделял настройке барабанов должного внимания, а надо было. Я как бы потерял связь с барабанами. Мой техник был гораздо тяжелее и крупнее меня – здоровяк, высокий и тучный. Поэтому он настраивал барабаны скорее под себя, нежели под меня».

Как только установка оказалась выше обычного, у Ломбардо стали возникать проблемы с исполнением фирменных приемов и движений: две бочки в «Angel of Death».

Вскоре пришлось предпринимать дополнительные усилия, чтобы сыграть ногами. Будучи молодым барабанщиком в начинающей группе, Ломбардо порядком устал загружать, собирать, разбирать и выгружать установку. Теперь его мечта сбылась. Наконец-то появился человек, который возился с установкой вместо него. Но все равно это, по сути, стало причиной ухода Дэйва из группы.

Поскольку игрой Дэйв больше впечатлить не мог, он перестал быть неприкасаемым. Никто не стал разбираться. Ломбардо, казалось, просто потерял хватку. Учитывая игру барабанщика, Кинг решил, что Дэйву пора.

«На самом деле все сводилось к тому, что он не выдавал максимум своих возможностей, – вспоминает Кинг. – Он сидел высоко и сбивался на бочке, ноги куда-то разъезжались. И когда он понял, в чем проблема, пути наши уже разошлись».

Но, как это нередко бывает, расставались ребята явно не из-за того, что Дэйв лажал. Разногласия и напряжение нарастали, ситуация достигла апогея по другой причине.

Первый ребенок четы Ломбардо должен был появиться на свет в конце сентября 1992 года. Ломбардо сказал ребятам, что в этот период выступать не сможет.

Группе предложили выступить на «Монстрах рока», легендарном британском метал-фестивале, 22 августа. Кинг все детство читал об этом фестивале (который также часто называют «Донингтон» или «Касл-Донингтон» из-за расположения). Slayer уже исколесили весь мир, но сыграть на фестивале в Донингтоне было одной из немногих рок-н-рольных фантазий Кинга, которой он пока не достиг. И он не собирался упускать такую возможность.

(Iron Maiden выступили хедлайнерами, вторыми были заявлены Skid Row. Slayer, Thunder и W.A.S.P. – в этом порядке – разделили третью строчку постера.)

И Slayer взяли целый год перерыва. Поэтому восемь европейских фестивалей в августе были единственными концертами, которые группа дала за весь год, – и, таким образом, их единственный большой шанс выйти в свет и заработать немного денег. Даты были объявлены. Пока ребята репетировали, атмосфера на репетициях была напряженной – когда и если группа на них приезжала.

Slayer собрались за пределами Лос-Анджелеса, в пригороде округа Ориндж, Анахайме, чтобы порепетировать перед выступлениями. Барабанщик, по своему обыкновению, приезжал на репетиционную базу первым – это было складское помещение, где валялись старые баннеры, сет-листы, сценические реквизиты и украденная могильная плита.

Арайя, Ханнеман и Кинг имели обычай: перед репетицией они заваливались в какой-нибудь близлежащий ресторан – любимый Ханнеманом T.G.I. Friday’s, но Арайя вспоминал, что это был «Чили». Предматчевый ритуал обычно переходил в дополнительное время, и трое из Slayer пили, смеялись и прекрасно отдыхали, пока Ломбардо торчал на базе, ждал и закипал от ярости, но в общем-то ничего не делал, пока беременная жена сидела дома и ждала его.

Однажды вечером на репетиции, сидя в одиночестве уже слишком долго и поняв, что ребята не приедут, Ломбардо сорвался с катушек и вышел из себя. Он оставил барабанную установку и помчался в ресторан. Конечно же, нечистивая троица сидела там, прямо за барной стойкой.

Барабанщик вошел и направился к своим коллегам по группе. Арайя вспоминал:

Ломбардо указал пальцем на Ханнемана и Кинга как отец, только что поймавший своих сыновей-близняшек за тем, что те выдули домашний семейный бар. Ломбардо нацелился пальцем на обоих, по очереди.

«Ты и ты, – сказал он. – Базар есть! Пойдем перетрем на улице».

Кинг, Ханнеман и Арайя переглянулись. Гитаристы встали и последовали на улицу за Ломбардо.

Арайя остался в баре и наблюдал, как ребята разговаривают на парковке. Оживленный и раздраженный, Ломбардо срывался на Ханнемана и Кинга, махал пальцем и изводил их. Чем злее и неистовее становился Ломбардо, тем ближе он подходил к гитаристам.

«Блин, мне лучше выйти к ним, посмотреть, какого черта там происходит», – подумал Арайя, когда Ломбардо подошел уже на расстоянии вытянутой руки. Вокалист поспешил выйти на улицу, пока кто-нибудь кому-нибудь не навалял.

На улице диалог был еще горячее, чем казался за окном бара.

Когда Том услышал перепалку, он, поющий о серийных убийцах и сатане, открыл рот, не веря своим ушам. Ломбардо был чертовски зол. И не собирался сдерживаться.

Пока Арайя наблюдал, Ломбардо распекал гитаристов так, будто десять лет держал эти эмоции в себе. Арайя дипломатично отказывается воссоздавать диалог, но уверяет, что ребята за словом в карман не лезли – говорили прямо и переходили на личности. Показывая средний палец, Ломбардо высказал в лицо двум капитанам Slayer все, что он о них думает, назвав «парочкой упертых кретинов и болванов».

Взрыв и выплеск эмоций Ломбардо ошарашил ребят – как снег на голову свалился, но совсем уж сюрпризом его поведение не стало. В группе уже давно накалилась обстановка. Арайя не раз представлял, как Ломбардо вступает в конфронтацию с Кингом и Ханнеманом. Но Том даже вообразить не мог, что все настолько серьезно. Арайя решил слегка разрядить обстановку и обратился к Ломбардо.

– Поверить не могу, что ты это говоришь, Дэйв, – сказал Арайя.

Арайя посмотрел на Кинга и Ханнемана.

Кинг посмотрел на Арайю.

Ханнеман посмотрел на Арайю.

Ханнеман посмотрел на Ломбардо.

Ханнеман посмотрел на Арайю.

– Том, чувак, – сказал Ханнеман, в спокойной манере серфера, но после которой гитариста стоит опасаться. – Тебе лучше поговорить со своим пареньком.

Арайя подумал и решил, что говорить больше не о чем.

– Братан, я с ним больше не разговариваю, – сказал Арайя. – До скорого, Дэйв!

Арайя, Ханнеман и Кинг развернулись и ушли. И пока они уходили, пораженный Арайя пытался осознать, что произошло.

– Че он от вас