Империя. Наследие владык - Иван Лебедин

– Моего отца убил хард, – парировал Верховный зарас.

– Если бы ваш отец не был Мастером, возможно, он был бы все еще жив.

– Или умер бы гораздо раньше.

– Господин, – Барий посмотрел на Амониса глазами, полными отчаяния, – ведь все же было хорошо, вы успешно делали карьеру, стали первым человеком при Императоре и вот опять…

Зарас посмотрел на помощника и успокаивающим тоном произнес:

– Если бы на самом деле было бы все так хорошо, я бы не попросил у тебя гидр. Все поменялось, в корне.

– Но мы ведь с вами справлялись, справились бы и теперь, – голос Бария стал умоляющим.

– Не справились бы. Чрезвычайная ситуация требует чрезвычайных мер, – произнес Амонис.

– Вы уверены в том, что она чрезвычайная?

Верховный зарас кивнул и добавил:

– Мне нужно от тебя еще кое-что. Ты ведь служил еще при моем отце, знаешь всех Мастеров? – вопрос звучал скорее как утверждение.

Взгляд Бария стал испуганным, он уже догадывался, к чему клонит его Господин.

– Призови их всех, пусть будут готовы.

– Спустя столько лет? Возможно ли это? – начал помощник, но настаивать не стал, столкнувшись с взглядом Амониса. – Только… скажите мне цель, Господин, все Мастера независимы и никому не подчинятся, должна быть важная причина, чтобы они откликнулись.

– Нам нужно защитить Нибус.

– Но, Господин, Мастера никогда не служили Империи, вряд ли они пожелают это делать впредь?

– Я их об этом и не прошу.

– Тогда не понимаю, Господин, ради какой цели «Орден Мастеров» должен встать на защиту главных Имперских планет?

Амонис улыбнулся:

– Мастера всегда реагируют на призыв, если одному из членов Ордена грозит опасность, – напомнил он.

– Вы хотите, чтобы они объединились с целью спасти вас?! – помощник окончательно перепугался.

– Барий, Барий, – Амонис подошел к собеседнику вплотную и положил руки ему на плечи, – ты ведь все знаешь. Алексио вот-вот уведет из Империи практически весь флот. И, если Кефалис прав, на лишенное защиты Государство обрушится вся ярость Союза планет. А противостоять им останется молодой Мастер с Нибуса. Ты ведь понимаешь, как сильно он будет рисковать своей бесценной жизнью?

– Николас, – прошептал помощник, – неужели он тоже Мастер? Как такое может быть? Принц ведь родился в самом сердце Империи!

– Я был удивлен не меньше тебя, он совсем молодой Мастер и даже не догадывается о своем предназначении.

– То есть Стихии его еще не обнаружили?

– Они не всегда делают это самостоятельно. Если ты помнишь, меня направил к ним отец.

– И все же я так надеялся, что время Мастеров ушло, – грустно проговорил помощник, вставая, – но вам видней, Господин. И в этом случае у меня последний вопрос: куда положить ящики с оружием?

– Оставь их в этом коридоре, я разберусь с ними сам.

– Слушаюсь, – произнес Барий, уходя.

Амонис подошел к широкому окну каюты и положил тонкую ладонь на кристально-чистое стекло. Местное солнце мгновенно осветило крупный черный камень, украшавший его правую руку Под действием лучей грани слегка задрожали, словно по глади глубокого лесного озера пронесся легкий ветерок.

– Господин, – Верховного зараса вывел из задумчивости Харфас.

– Говори.

– С браслета, переданного вашему брату, поступило сообщение.

– Содержание! – потребовал Амонис.

– «Конфедерация выступает через несколько часов. С ней Призрачная армия и Избранный, их цель – Империя. У твоего мира нет шансов, друг, спасайся!».

– Это прислал мой брат? – удивился Амонис. – Не похоже на него…

– То, что сообщение поступило от Варайеса, не вызывает сомнений.

– А что говорят харды?

– Подтверждают слова вашего брата.

– Тогда… Мне нужно срочно во дворец, пока Алексио еще не выступил, – Верховный зарас вскочил с кресла.

– Поздно, Господин, – грустно произнес возвратившийся Барий, – корабли принца и его сопровождение уже покинули Альту.

– Но как?! – возмутился Верховный зарас. – Ведь сутки еще не прошли!

– Это так, Господин. Но он улетел, – виноватым тоном произнес Барий.

– Вызови Алексио на транслятор, – приказал Амонис.

Наместник предпринял попытку, затем еще и еще, экран молчал…

– Самонадеянный глупец! – прошипел Верховный зарас. – А что говорит Император?

– Ничего, Господин. Его Величество остался в резиденции дожидаться победы армии, возглавляемой сыном, – ответил Барий.

Амонис, закрыв глаза, провел руками по лицу.

– Нам сообщить Николасу о сообщении Варайеса?

– спросил Харфас, прерывая затянувшееся молчание господина.

– Я сам ему скажу, когда вернусь, – ответил Амонис, задумчиво глядя в окно каюты.

– Откуда вернетесь, Господин? – уточнил Барий.

– Из дворца. Хочу переговорить с Императором, – Амонис поднялся с кресла, – подготовьте пока «Беспристрастного» к отлету!

Верховный зарас пошел к выходу, Харфас и охрана следовали за ним, даже не подозревая, что их господин уже защищен могущественнейшим из телохранителей – кораблем Мастера.

Амонис прошел по залам дворца, поднялся на второй этаж и дошел до спальни Императора, никого не встретив на пути. Это ему показалось странным, и доспехи Мастера, которым передалось волнение хозяина, зашевелились, готовясь в любую секунду обтянуть его голову и перейти в боевой режим.

Осторожно открыв дверь, ведущую в покои Правителя Государства, Верховный зарас погрузился в царящую там густую темноту.

– Свет! – приказал Амонис.

Мгновенно зажегшаяся люстра выхватила сидящую в кресле возле письменного стола одинокую фигуру Повелителя, который, закрыв лицо руками, слабым голосом приказал:

– Выключить свет!

Люстра погасла, на несколько секунд лишив Верховного зараса возможности видеть, и доспехи Мастера, воспользовавшись короткой растерянностью хозяина, тут же закрыли его голову плотным шлемом.

Теперь Амонису не было нужно освещение, чтобы рассмотреть комнату до малейших деталей.

– Ты пришел? – произнес слабым голосом Император. – Я знал, что ты придешь.

– Вы меня ждали, Ваше Величество? – удивился Верховный зарас.

Ответом Амонису был тихий нездоровый смех.

– Конечно, ты пришел, ты ведь не мог упустить возможности позлорадствовать, – странный смех повторился.

– Ваше Величество, не уверен, что понимаю вас.

– Но я не боюсь тебя. Мне больше нечего терять, ты и так уже забрал моего сына. Хочешь мою жизнь? Бери, мне она ни к чему. Я перестал ее ценить после того приказа. Лучше смерть, чем такое существование…

Верховный зарас совершенно растерялся, проследив взгляд Императора, он понял, что тот говорит с портьерой, позади которой, судя по данным просканировавшего комнату межпланетника, зависшего с наружной стороны закрытого плотной шторой окна, никого не было.

– Не хочешь? Нравится меня мучить? Так вот, больше не получится. Мне теперь все безразлично, – тихий смех повторился.

Амониса посетила страшная догадка, но судя по лихорадочному блеску в глазах Повелителя, он вряд ли ошибался… Однако все имеет свои причины, и ему было крайне интересно, что или кто подтолкнуло Правителя Великого Государства к безумию.

В памяти всплыл старый тхаари. К сожалению, Мастера были не очень знакомы с данной расой. Знали лишь, что они всегда поддерживали Избранных и потому являлись врагами Стихий и, соответственно, Мастеров, но, несмотря на это, никогда не позволяли себе выступать открыто против Ордена.

Тем не менее интуиция подсказывала Верховному зарасу, что серое существо играло не последнюю роль в происходящем с Императором.

Просканировав напоследок покои и ничего подозрительного не обнаружив, Амонис покинул спальню с непрерывно хохочущим Императором.

Так же не встретив никого на пути к выходу из дворца, Верховный зарас уже готов был открыть дверь, но вовремя вспомнил о шлеме-маске. Приказав ей слиться с основным доспехом, Амонис вышел на улицу.

С тоской осознавая, что Алексио оставался единственным, кто мог развернуть флот, Верховный зарас побрел к лурри.

Сев на сиденье, он посмотрел на темные окна дворца, за которыми скрывалась спальня безумного Императора, и отправил с помощью связного браслета сообщение Николасу: «Оправдалось худшее. Готовь "Штормбрекеров". Береги себя. Избавляйся от четверки».

Амонис пока не знал, что именно происходит, куда делись все слуги и к чему его приведет сложившаяся ситуация, но в одном он был уверен точно: ему были необходимы Братья, весь Орден.

Император сидел, раскачиваясь в кресле и непрерывно бормоча себе под нос проклятья, разбавленные тихим смехом, когда в темноте зажглись желтые глаза.

Они появились из-за портьеры и медленно приближались к Повелителю, который, прекратив смеяться, вжался в кресло.