Империя. Наследие владык - Иван Лебедин

Они появились из-за портьеры и медленно приближались к Повелителю, который, прекратив смеяться, вжался в кресло.

– Ты же сказал, что больше не боишься меня, – произнесло существо, – так что же ты дрожишь? Или ты все-таки осознал, что тебе есть что терять? Хочешь, расскажу, какое будущее ждет твою семью? Или ты забыл, что у тебя осталась жена, Николас, а у Алексио вот-вот родится сын?

– Нет! – воскликнул Император, на несколько секунд его взгляд стал осмысленным, хоть в темноте комнаты этого и не было видно. – Оставь их! У тебя и так есть Алексио!

– Есть, – согласилось существо, – но когда я довольствовался малым?

Желтые глаза еще больше приблизились к Правителю, который, вновь расставшись с разумом, лихорадочно бормотал что-то бессвязное.

– Твое время пришло, – прошептал опершийся на палку Учитель и дотронулся покрытой шерстью рукой до лба бывшего Ученика.

Тот вздрогнул, как от резкой боли, и затих, уже навсегда…

За распахнутым окном спальни Варайеса забрезжил рассвет, принесший с собой легкий аромат луговых трав с примесью утренней росы.

Брат Амониса посмотрел на Лирию, сладко спящую на его плече. Ему также не мешало бы поспать, и усталость уже начинала брать свое…

Но едва его веки начали слипаться, как в дверь тихо постучали.

Возлюбленная что-то пробормотала сквозь сон, и Варайес, ласково проведя рукой по ее волосам, аккуратно, дабы не нарушить сон Лирии, выбрался из кровати.

На пороге стоял Руук, золотой обруч поблескивал на его черных густых волосах:

– Время пришло, – сообщил он, – мы ждем вас внизу, – договорив, жрец удалился.

Понимая, что теперь уж точно пути назад нет, брат Амониса пошел будить Лирию.

Подобно разъяренным буревестникам, пронзали утреннее небо Вараона тысячи стартующих межпланетников, транспортеров и челноков.

Варайес медленно шел к «Скитальцу», ища любой возможности не принимать участия в пугающей его миссии, но то и дело вызывающая его с борта корабля Серенида Лирия не позволяла этого сделать.

Сев в кресло пилота, брат Амониса со вздохом посмотрел на планету, месяцы служившую ему домом, и неприятно колющее внутреннее чувство подсказало ему, что он видит Вараон в последний раз…

Еще раз глубоко вздохнув, Варайес ввел в бортовой компьютер координаты, и «Скиталец», плавно оттолкнувшись от поверхности космодрома, отправился в путь…

Столько собравшихся в одном месте межпланетников Варайес не видел ни разу в жизни. Казалось, в космосе не осталось ни кусочка свободного от них пространства.

Каких только форм и размеров не насмотрелся брат Амониса по пути к «Призрачному кораблю» Избранного…

Вскоре Варайес увидел пусть не столь крупный, как стандартный боевой крейсер, но все-таки внушительного размера межпланетник, украшенный горящим золотым вензелем, и устремился к нему. При приближении «Скитальца» корабль распахнул расположенный в задней части шлюз, и брат Амониса оказался в большом, очень светлом и чистом помещении.

Дождавшись сигнала о том, что подача кислорода завершена, Варайес покинул свой межпланетник.

Его встретила Лирия. Она радостно обхватила возлюбленного за шею и, крепко поцеловав, увлекла за собой.

Влюбленные прошли по широкому выполненному из светлого металла коридору и оказались на мостике, в центре которого располагалось высокое капитанское кресло, занимаемое Серенидом.

Элийец приветственно кивнул брату Амониса и сосредоточился на показателях огромного транслятора, висящего между ним и управляющей кораблем командой.

Они все, как один, принадлежали к той же расе, что и Руук, отличаясь лишь оттенком шерсти и волос.

Варайесу стало некомфортно при виде такого количества чужаков, поэтому он искренне обрадовался, когда Лирия со словами «Здесь скучно» увлекла его внутрь корабля.

Девушка привела брата Амониса в большую каюту, оказавшуюся столовой с тремя панорамными окнами.

К радости Варайеса помещение на данный момент оказалось совершенно свободным, и он, немного расслабившись, согласился выпить чашку чая, предложенную ему возлюбленной.

Вскоре по ту сторону толстых окон показалось голубоватое мерцание, свидетельствовавшее о том, что флот приближался к первым тоннелям…

Глава 26

Марго в компании Катрин прогуливалась вдоль пруда, когда ее внимание привлек медленно снижающийся корабль, огромный настолько, что мог бы вместить в себя несколько имперских крейсеров.

Заинтриговавшись, она направилась в сторону холма, с вершины которого открывался вид на космопорт. Подруга молча пошла за ней.

Когда межпланетный гигант приблизился к посадочной площадке, стало понятно, что он превосходит ее размером.

Зависнув в нескольких метрах от припаркованных на космодроме межпланетников, великан распахнул свои люки, и оттуда начали вылетать черные контейнеры.

– Что происходит? – шепотом спросила Марго у Катрин.

– Могу только догадываться, но все это явно не к добру, – нахмурилась подруга.

– Почему ты так решила?

– Потому что я практически уверена в содержимом контейнеров.

Марго, нервно сглотнув, посмотрела на хардийку.

– И что там, по-твоему?

– Корабли. Много кораблей.

– И почему это плохо?

– Пойдем-ка к ребятам, – обеспокоенная Картин взяла девушку за руку и потянула за собой.

– Почему это плохо? – настойчиво повторила вопрос Марго.

– Давай потом, – ответила подруга, убыстряясь настолько, что девушке пришлось за ней бежать.

На подходе к дому подруги увидели Экселенца и Давида, беседовавших с Николасом.

Все трое выглядели очень серьезными.

Когда девушки к ним подошли, принц, сославшись на множество дел, с улыбкой откланялся.

– О чем вы говорили? – поинтересовалась Катрин у друзей.

– Давайте обсудим это в доме, – предложил Давид, и ему никто не стал возражать.

Когда друзья разместились в гостиной, Экселенц произнес:

– Николас сказал, что Империя вот-вот войдет в состояние войны с новообразованной Конфедерацией внешних миров. А так как нибусийские традиции не позволяют рисковать жизнями гостей, принц настаивает, чтобы мы как можно быстрее улетели в другой, более безопасный для жизни, мир и даже предоставляет в наше распоряжение корабль.

Марго погрустнела:

– И куда мы отправимся? – поинтересовалась она.

– Николас сказал, что запрограммирует наш корабль на Торсис, поскольку тот находится в стороне и от Империи, и от Конфедерации.

– Торсис, – повторила Катрин, – неплохой вариант. Почему бы и нет…

Давид хмыкнул.

– Что не так? – с вызовом поинтересовался Экселенц.

– Да так… Пока не важно. Давайте для начала покинем Империю, а там разберемся.

– Ты, как всегда, умнее всех? – ядовито произнес хард. – Принц нам столько помогал, предоставил убежище, а ты ведешь себя как… – он замолчал, встретившись взглядом с Марго.

– Как скажешь, – со снисходительной улыбкой произнес Ассасино.

– Да кто ты такой! – взбесился Экселенц.

– Хватит! – повысила голос Катрин. – По-моему, главное – что нам дают корабль.

– Не спорю, – согласился Давид.

– Твоего мнения никто не спрашивал! – завелся хард.

– Экселенц, действительно, – вмешалась Марго, – сколько уже можно на него нападать?

Прошипев что-то нечленораздельное, хард отвернулся.

– Ладно, давайте собираться, – подвела итог разговора Катрин, – Экселенц, пойдем, поможешь мне.

Смерив Давида яростным взглядом, хард пошел за подругой.

Марго заканчивала паковать сумки, когда к ней в спальню вошел Давид.

– Ты как? – поинтересовался флагман.

– Почти закончила, хотя, если сказать по правде, мне не хочется улетать, – грустно пробормотала девушка.

– Согласен, – он присел на корточки, помогая подруге застегнуть сумку, – планета хороша. Но учитывая сложившуюся ситуацию, нам, действительно, не стоит задерживаться.

– Наверное, ты прав, – задумчиво произнесла Марго, – кстати, можно вопрос?

– Конечно.

– Что ты имеешь против Торсиса?

– Дело не в конкретной планете.

– А в чем?

– Никто не должен знать, куда мы улетаем.

– Ты не доверяешь принцу?

– Я не доверяю никому, кроме тебя.

– Даже Катрин?

– Я уже ответил.

– Но она твоя напарница!

– Пока с ней Экселенц, я предпочитаю быть осторожным. Не обращай внимания. Все нормально. Я привык так жить.

– Не доверяя людям?

– Я доверяю тебе, все остальное не важно.

– А когда ты жил в своем городе, у тебя были друзья? Или там ты также никому не доверял?

– Всех Ассасино объединяет единая цель, ради которой мы и существуем. Мы друг друга не предаем и не подводим. Возможно, это можно считать неким вариантом доверительной дружбы, хотя… не знаю. Мышление моего народа отличается от привычного тебе.