Вольф Мессинг. Взгляд сквозь время - Михаил Никитич Ишков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы учтем ваши пожелания, – кивнул Сталин.
Лаврентий Павлович, сверля Мессинга все тем же испытующе-недоуменным взглядом, вывел его в другую комнату, и там с нескрываемым удовольствием лично завязал ему глаза черной тряпкой. Затем, грубовато надавив на плечи, усадил во что-то мягкое, кожаное и предупредил охрану:
– Пусть посидит в этом кресле.
С порога добавил:
– И поразмышляет над тем, что ждет его в будущем.
* * *
Это был своевременный совет, особенно в устах такого проницательного и на удивление напористого человека, каким выказал себя Лаврентий Павлович.
Вернувшись, он снял с глаз Мессинга повязку и, внимательно выслушав, в чем заключаются обязанности индуктора, с характерным акцентом принялся давать указания. Вольф с изумлением выслушал, что команды он будет отдавать кратко: «налево», «направо», «вверх», «вниз» – повторять будет не более трех раз.
Это было то, что надо, и Месинг горячо поддержал его, только заметил, что количество повторов нельзя ограничивать заранее.
– Сколько же раз я должен повторять команды? – удивился Лаврентий Павлович.
В этом вопросе Вольф ощутил нескрываемый оттенок снисходительного презрения, какое испытывает профессионал, имея дело с профаном. Чтобы понравиться своему индуктору, он поинтересовался:
– Простите, Лаврентий Павлович, как мне вас называть?
– Обращайтесь ко мне «товарищ нарком». Можно «наркомвнудел».
– Как? – удивился я. – Нар…вну…ком…отдел?
Лаврентий Павлович четко повторил:
– Нар-ком-вну-дел! Итак, сколько раз я должен повторять ту или иную команду?
– До тех пор, пока я не угадаю ее и не исполню.
– Хорошо, уважаемый. Но учтите, никаких иных мыслей или, что еще важнее, сведений, хранящихся здесь, – он постучал себя указательным пальцем по лбу, – вы не имеете права касаться.
Мессинг испытал химически чистый, ничем не замутненный страх. Прекрасное будущее, о котором он размышлял, сидя в сталинском кресле, внезапно кувырнулось в бездну. Оттуда не было возврата, так как, имея дело с таким глазастым человеком, как Лаврентий Павлович, он никогда не сможет доказать, что НЕ ЧИТАЛ ЕГО МЫСЛИ! Что все дело в идеомоторных актах.
Вольф принялся оправдываться.
Наркомвнудел, не перебивая, выслушал его, потом кивнул:
– Хорошо, попробую вам поверить, но после сеанса мы обязательно заедем ко мне, и вы подробно напишете, как вам удаются такие фокусы. Постарайтесь оказаться на высоте и не подвести товарища Пономаренко. Его рассказы о ваших чудесах очень заинтересовали товарища Сталина, так что имейте в виду…
Только значительно позже Мессинг догадался, что имел в виду Лаврентий Павлович, приглашая его на Лубянку. Там он набрался бесценного опыта и теперь с высоты четырнадцатого этажа готов поделиться эти знанием со всяким, кто желает проникнуть в будущее. Это непростое ремесло и даже очень непростое, оно сулит знатоку не только успех и аплодисменты, но и неожиданные трудности.
Если кто-то из романтически настроенных читателей заинтересуется, как можно работать в таких условиях, могу заверить: такие испытания являлись в то время нормой, modus vivendi строителей социализма. Ответственно подойти к выполнению задания считалось делом ума, чести и совести этой эпохи. Вольфу пришлось на собственном опыте убедиться, что «ответственность» сама по себе, вольная и осознанная, не привязанная, как служебная собака, к какому-то высокопоставленному и напыщенному «изму», способна творить чудеса. Приглашение на Лубянку заметно подстегнуло Мессинга, ведь провались он в тот вечер, и их дальнейшее общение с любезным Лаврентием Павловичем закончилось бы не совсем так, как хотелось бы. Ради сохранения мира во всем мире он был просто обязан в полной мере проявить свои возможности.
Признаться, в тот вечер Вольф Мессинг был в ударе. Мало того, что он с легкостью отыскал в кармане товарища Пономаренко сталинскую трубку, которую хитроумный Каганович, вопреки заранее оговоренному условию, предложил спрятать в саду или в отдельно расположенной бане, но и провел несколько поисков, уже не контактируя с рукой наркомвнуотдела.
С помощью Лаврентия Павловича, с ходу и вполне сносно овладевшего искусством индуктора, Мессинг нашел загаданный товарищем Молотовым том Советской энциклопедии, в нем нужную страницу. Прочитал заданные абзацы, второй сверху и последний снизу, сложил номера страниц на развороте тома и громко прочитал на гербе Союза «Пролетарии всех стран, соединяйтесь».
Присутствующие пришли в восторг и, как дети, начали придумывать все новые и новые задания. Товарищ Сталин с большим увлечением принял участие в этой игре.
Это был незабываемый вечер. Вольфу приходилось складывать и перемножать громадные числа, по мысленной команде вождя, которому тоже захотелось побывать в шкуре индуктора, медиум пересаживал людей с дивана на диван. Затем он повторил трюк с поисками предмета. На этот раз по просьбе Вячеслава Михайловича ему пришлось отыскивать его ручку. Когда Ворошилов обмолвился, что именно этим пером был подписан такой нужный для Советской страны договор, обеспечивший на долгие годы мир с Германией, Вольф растопил сердце Молотова просьбой подарить ему эту величайшую в историю дипломатии реликвию.
Вячеслав Михайлович надолго задумался. Мессинг не стал настаивать, чем окончательно расположил к себе сурового большевика.
Далее они занялись вполне безобидными с политической точки зрения опытами. По просьбе хозяина дачи один из охранников принес и вывалил на стол груду поздравительных открыток. Подчиняясь мысленным приказам, Мессинг разложил их на столе таким образом, чтобы колхозник лежал рядом с колхозницей, а строитель со штукатуршей. Спортсменку, державшую в руке весло, он без особых колебаний, соединил с футболистом, поставившим ногу на мяч. Затем, повинуясь командам вождя, разместил вкруговую видовые открытки вокруг знаменитого памятника, изображавшего гордых собой и своими молотком и серпом победителей, причем Кавказские горы оказались в головах рабочего и колхозницы, а панорама Волги в ногах.
По мысленному распоряжению Маленкова Мессингу пришлось вырезать ножницами из газеты фотографию строящейся электростанции. Для этого ему пришлось опять же ножницами располовинить газету, затем вырезать оттуда нужный снимок. Стоявший рядом Берия, по-видимому, с целью проверки способностей медиума молча подсказал – крой ножницами напрямую. Вольф вовремя спохватился. Послушай его, и пришлось бы разрезать лицо вождя, сфотографированного на трибуне. Не знаю, чего добивался наркомвнудел, но с той минуты Мессинг старался держаться от него подальше.
Затем Сталин, поинтересовавшись, не устал ли медиум, указал на стоявший в углу комнаты огромный глобус и предложил
