Альтаир - Владимир Немцов

Надо бы поскорее найти «Альтаир», но, как ни странно, Пичуеву хотелось, чтобы «передающая движущаяся точка» нашлась не сразу и, если возможно, прочертила свой путь от Москвы до Каспия. Интересы науки превыше всего. Мощность «Альтаира» известна, остальные данные тоже, поэтому, принимая его на многокилометровой высоте, можно проверить все, что интересовало Вячеслава Акимовича как с точки зрения теории, так и практического развития новой системы «настоящего дальновидения».

Он решительно тряхнул головой, как бы желая отбросить все эти думы, что волновали его последние дни, и прошел в столовую, к телевизору. Аппарат был новой, совершенной конструкции, мог принимать разные волны и поставлен в квартире Пичуева для контрольного приема. Инженер щелкнул выключателем. На экране нехотя расплылось светлое пятно, послышалась музыка.

Передавался киножурнал. Показывали самый крупный в мире землесосный снаряд, похожий на комфортабельный теплоход с одноместными и двухместными каютами. Потом диктор рассказывал о линии электропередачи через Волгу. На экране были видны гигантские цепочки изоляторов, решетчатые стальные мачты. На одной из них, как дятел, сидел молодой верхолаз. Он закончил работу и снимал рукавицы. Засовывая их за пояс, парень весело улыбнулся зрителям, и по лицу Вячеслава Акимовича невольно пробежала ответная улыбка.

Торопливо, не в силах поспеть за стремительным многообразием нашей жизни, кинокадры показывали события последних дней. На юге началась уборка урожая. На одном из заводов появился талантливый изобретатель. Выведен новый сорт хлопка. Найдена древняя рукопись. Молодой спортсмен поставил мировой рекорд в беге на среднюю дистанцию…

В искусстве кино Пичуев больше всего любил хронику. За десять минут он мог проехать в разные места Советской страны, побывать за рубежом и хоть одним глазком взглянуть на то, что делается в мире. Поэтому ему казалась особенно близкой исследовательская работа в области телевизионного репортажа, которой занималась соседняя лаборатория, правда, пока еще робко. Пичуев считал, что у этой новой техники больше возможностей, чем у кино. Хроника передается сразу же, отпадает процесс обработки и размножения пленки. Но дальность, дальность! Вот основная преграда!

Вячеслав Акимович вышел на балкон, оплетенный бобами.

Цвели настурции и табак.

Москва сияла огнями. Внизу мигали фары машин. Они то появлялись, то исчезали за поворотом. На противоположной стороне улицы высился многоэтажный дом. Двери балконов были открыты. Люди стояли, облокотившись на перила, любуясь привычной, но всегда волнующей и новой картиной вечерней столицы.

Пичуев поднял голову и среди бледных созвездий увидел кольцо, рубиновых огней. Огненное ожерелье плыло в черном небе. Это диск отправился в ночной полет.

Неслышно ступая мягкими туфлями, мать подходила к двери балкона. Ужин был давно готов, но она не решалась позвать сына. Кто знает, о чем он сейчас думает… Лучше повременить. И старушка уже третий раз уносила дымящееся блюдо на кухню.

Около десяти часов раздался требовательный звонок телефона. Вячеслав Акимович услышал его с балкона, прошел в кабинет. Звонил Дерябин. Ему хотелось срочно увидеться с Пичуевым. Не зная, в чем дело, и не расспрашивая, Вячеслав Акимович пригласил Дерябина к себе.

Вскоре он примчался и еще в дверях радостно заявил:

— Вы, молодой человек, в сорочке родились!

Вячеслав Акимович хотел было сказать, что, к сожалению, не помнит подобного факта своей биографии, но, взглянув на торжественное лицо гостя, понял неуместность каких бы то ни было шуток. Старику не до них, и примчался он, видно, не зря. Пичуев предложил ему поужинать, но тот отказался, согласившись только выпить стакан чаю.

— Поярков решил повторить испытания, — рассказывал он, мягко опускаясь в кресло. — Что-то ему не понравилось в сегодняшнем полете. Техсовет не возражает, и завтра утром диск поднимется для предварительной проверки потолка с минимальным запасом горючего.

— А мы-то при чем? — удивился Пичуев. — Нам достаточно ясно сказали, что план остается планом, потерпите, товарищи, до будущего года.

Дерябин посмотрел на него с загадочной улыбкой, снял не спеша очки и положил на колени.

— Не беспокойтесь, дорогой. О нас уже позаботились. Пробный полет будет продолжаться два дня. За это время мы должны проверить все, что нужно.

Пичуев позвонил по телефону директору института. Директор предложил составить подробный план испытаний. За два дня многого не успеешь сделать, нужна особенная организованность, чтобы добиться высоких результатов. Договорились обо всем. Дежурный по институту уже начал вызывать лаборантов. Ничего не поделаешь, срочная необходимость. Никто из них не возражал, и через час аппараты будут доставлены на аэродром.

Возвратившись к столу, Вячеслав Акимович поделился с Дерябиным некоторыми своими опасениями:

— Я очень боюсь, что мои помощники долго провозятся с установкой. Незнакомые условия.

— А Бабкин на что? — Борис Захарович посасывал ломтик лимона и невольно морщил нос. — Назначим его бригадиром.

Он бросил лимонную корку на блюдце и попросил разрешения пройти к телефону.

Пичуев проводил его в кабинет, где гость, скептически поглядывая на коллекцию курительных трубок, набрал номер метеоинститута и попросил немедленно разыскать техника Бабкина. Пусть пошлют курьера к нему домой. Дерябин знал, что у Бабкина не было домашнего телефона.

— Возьмите машину и доставьте его в институт живого или мертвого! — говорил инженер, подчеркивая шуткой важность задания.

Машина не понадобилась. Несмотря на поздний час, техник все еще был в лаборатории. Как думалось Дерябину, Бабкин остался затем, чтоб в тысячный раз до самого утра проверять, как будут работать аппараты без дополнительной батареи. Надо было сиять с себя обвинение в перестраховке.

Вячеслав Акимович размешивал сахар в стакане холодного чая, прислушиваясь к телефонным переговорам Дерябина.

Наконец тот вышел из кабинета:

— Едем!

За рулем машины Пичуев думал о предстоящих испытаниях. Думал сурово, без всяких мечтаний, придирчиво оценивая каждую деталь. В его сознании шевелилось сомнение: не представляет ли этот опыт лишь теоретический интерес? Два дня будет работать телевизионный передатчик с повышенной дальностью. А потом что? Опустят его на землю, и на этом все закончится. Летающая лаборатория, несмотря на ее грандиозность, все же непригодна для установки в ней мощного передатчика, который должен работать каждый день. Сколько нужно электроэнергии? Сколько горючего? Правда, горючее можно периодически пополнять, спуская диск на землю. Но это противоречило бы основному назначению лаборатории, которая должна сутками находиться в воздухе, — иначе нельзя проводить систематические исследования. Размышляя об этом, инженер вдруг почувствовал, как его мечта постепенно отдаляется, делается туманной и расплывчатой.