Имперец. Земли Итреи - Михаил Павлович Игнатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотелось бы мне знать точно, что было этому причиной. Стихия Виостия, которая явно была сильней и чище молнии или та, третья сила, сила духа, которой я погасил метку Вора Трав?
Боюсь, даже если я попробую нарочно отравить себя ещё раз, то не сумею разобрать. Здесь бы мне скорее помог совет самого Властелина Духа.
Впору выписать все вопросы, которые я хочу задать Виостию или Клатиру, чтобы не забыть засыпать их ими при следующей встрече.
Но главное — я точно знал. Все свои лечебные техники я применяю как Властелин Духа. Без созвездий и обращений. И Длань Итреи и Реку и всё остальное. Иначе Фатия бы не переживала, жив я или нет. И сегодня, кстати, я использовал так не только лечебную технику.
Наконец, открыл глаза.
Ночь.
Фатия в пяти шагах слева от меня. У костра. Справа, в тех же пяти шагах — Призрак.
Удачно, кстати, что удары молний не сумели даже задеть его неосязаемого без Рассвета Флага. Иначе мне пришлось бы самому сражаться ещё и с Раух.
Их, кстати, не было видно на земле. Похоже, Фатия позаботилась всё же о добыче и убрала её в кисет.
Вздохнув, я откинулся на спину, вытянул ноги и принялся вглядываться в ночное небо. Отсветы костра немного мешали, но пригасили лишь самые слабые звёзды, отчётливей обрисовав созвездия надо мной.
Снова я задумался над тем, почему рисунки техник именуются созвездиями и что их связывает.
Насколько я знаю, созвездия в небе обрисованы именно по крупным, ярким звёздам. А на самом деле и в их контурах, и внутри них звёзд может быть гораздо больше.
Это, конечно, отличие. Созвездия техник включают только то, что включают. И старшие созвездия пусть и включают младшие, но лишь внутри, в себе. Внешне, на бумаге, они выглядят совсем по-другому.
Будь здесь сходство, то всё было бы наоборот. Первое созвездие включало бы в себя грубый контур по узлам, которые оказались бы разбросаны по всему телу. И второе-третье созвездие лишь делало этот контур более подробным, добавляя между средоточием и крайним узлом ещё десяток.
Но это не так.
Не всегда, но чаще всего. Я, конечно, могу отыскать в своих запасах несколько техник, где созвездия выстроены очень близко к этому способу, но это, в основном, простые, человеческие техники. Например, Духовное Лезвие, у которого я когда-то пытался сам отыскать второе созвездие.
Но сильные земные техники совсем не такие. С каждым созвездием они становятся всё объёмней, словно разрастаясь в теле.
Лучше всего это видно на моём наборе техник Роака, которые, в итоге, заполняют всё тело без остатка.
Или на составных техниках Фатии.
Если их использовать одному человеку, то они словно стыкуются друг с другом в его теле, превращаясь в сложное созвездие, которое уже на листке бумаги с трудом изобразишь. Во всяком случае Фатии это далось нелегко. У меня же, в жетоне, с этим проблем не было. Там у меня полностью прорисовано тело идущего со всеми его меридианами и узлами. Причём оно объёмное и я могу поворачивать его как угодно, смотреть, как меняется...
Я несколько раз поморгал, укладывая в голове эту мысль. Если начертить в жетоне созвездие того же Панциря Роака, а затем покрутить перед собой фигуру идущего с горящим в его теле созвездием, то разве со стороны я не вижу постоянно меняющееся созвездие?
Ведь именно поэтому все схемы созвездий, что рисовала мне Фатия, были изображены на схеме, где идущий словно стоит лицом к тебе, разведя руки в стороны. Я ведь и сам рисовал их для Рейки именно таким образом. Как привык ещё со Школы. Да что там, как привык ещё с Нулевого, где впервые увидел схему меридианов в наставлении по Закалке.
И что толку, что, глядя на созвездие техники с правого бока, я вижу совсем другой рисунок узлов?
Это мне вряд ли поможет в создании техник. Слишком усложняет мои поиски и размышления.
Нет. Все мои успехи в изменении техник были связаны с другим. Нужно продолжать искать совпадения, а не отличия. Нужно искать совпадения между схожими внешне и по действию техниками, которые отличаются лишь стихиями.
А ещё не только записывать составные техники Фатии, но и продолжать их учить и начать применять. Здесь тоже есть простор для поиска. К примеру, превратить безстихийную технику в технику стихии воды.
Но не сегодня. Вчера и так было слишком много событий, усилий и открытий. И встреч. А звёздное небо очень красивое. В него можно глядеть вечно, подмечая новые огоньки, которые словно подмигивают, то затухая, то становясь ярче. Интересно то, что небо надо мной отличается от того, которое я видел в Нулевом. Я не могу отыскать части знакомых созвездий, они словно опустились ниже, за пределы моего взгляда, зато с другой стороны неба поднялись им на смену другие. Тоже красивые.
Рядом опустилась Фатия, протянула мне чашку:
— Чай. Не такой хороший, как делаешь ты, но я старалась. Даже дед хвалил этот рецепт. Он хорошо утоляет жажду и очищает разум.
Хмыкнув, я сел, принял в руки чашку. Отхлебнул. Уставился вперёд и чуть вверх, всё так же глядя на созвездия.
— Я очень долго думала над тем, что случилось. Поняла, что вам очень не понравилось то, что я использовала пилюлю, — я поморщился, сожалея, что Фатия не только нарушила моё созерцание ночного неба, но и бередит то, о чём я так стараюсь забыть. А она всё не замолкала. — Даже поняла причину. Прошу простить меня, старший.
Теперь я и вовсе не видел звёзд — Фатия одним движением оказалась передо мной, согнулась в глубоком поклоне. И не торопилась выпрямляться, ожидая моего ответа. И что я должен сказать? Зло выкрикнуть — нет тебе прощения? Глупо и смешно.
Вздохнув, я устало попросил:
— Сядь на место, ты мешаешь любоваться ночным небом.
Фатия стремительно шагнула в сторону:
— Я... — Фатия сглотнула, начала фразу заново. — Я иногда забываюсь, старший. Простите меня и за это.
Я скривился:
— А вот я предпочёл бы, чтобы ты по-прежнему обращалась ко мне на ты, как к сверстнику.
— И этим заслужу твоё прощение?
— Да мне особо и не в чем винить тебя. В том,
