Быть никем. Теория самомоделирования субъективности - Томас Метцингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нейронные корреляты конволютного холизма
И снова мы вынуждены признать, что в настоящее время недостаточно эмпирических данных, чтобы делать какие-либо точные заявления (но см. Varela et al. 2001). На формальном уровне корреляционная теория работы мозга обладает концептуальными инструментами, позволяющими перенести феноменологическое ограничение свернутого холизма на нейробиологический уровень описания. В одной из предыдущих публикаций (Metzinger 1995b) я предложил необходимость глобальной интегративной функции, которая удовлетворяла бы двум условиям. Во-первых, эта функция должна обеспечивать глобальную интеграцию репрезентативных содержаний, активных в мозге, не вызывая "катастрофы суперпозиции", то есть не приводя к интерференции, неправильным ассоциациям и взаимному удалению различных репрезентативных паттернов. Если принять во внимание правдоподобную нейробиологическую теорию о механизме интеграции, например, временную когерентность нейронных ответов, устанавливаемую посредством синхронности, это будет соответствовать состояниям глобальной синхронности, как при эпилепсии или глубоком сне, в которых весь сознательный опыт, как правило, отсутствует. Таким образом, необходима функция, достигающая динамической и глобальной формы метарепрезентации путем функциональной интеграции, не просто удаляя или "замазывая" все содержания низшего порядка, но сохраняя свою дифференцированную структуру. Во-вторых, механизм, порождающий холизм, должен быть мыслим как действующий на разных уровнях гранулярности. Поэтому для создания дифференцированного типа крупномасштабной когерентности на уровне самого мозга необходима не равномерная синхронность, а специфические межсистемные отношения, связывающие подмножества сигналов в разных модальностях (см. Engel and Singer 2000, в частности, их переформулировку исходных ограничений как "NCC5" и "NCC6"). Встраивание простых перцептивных объектов в контексты более высокого порядка может, например, достигаться за счет мультиплексирования взаимодействий в мозге на разных частотных диапазонах (см. также Энгель и Сингер 2000). Согласно этой теоретической идее, множество уже активных, интегрированных клеточных ансамблей может быть транзитивно связано в восходящую (но горизонтально переплетенную) иерархию репрезентативных целостностей более высокого порядка, требуемую феноменологическим ограничением, сформулированным выше, а именно через сеть крупномасштабных взаимодействий в человеческом мозге. Эти взаимодействия будут опосредованы временной когерентностью для различных подмножеств нейронных ответов и в различных частотных диапазонах. Таким образом, можно сформулировать цели будущих исследований для ограничения 4.
3.2.5 Динамичность
Ограничение 5 справедливо в отношении того, что феноменальные состояния лишь в редких случаях несут в себе статичные или в высшей степени инвариантные формы ментального содержания, и они не являются результатом пассивного, нерекурсивного репрезентативного процесса. Физически действующий субъект - включая свойства когнитивной, аттенциональной и волевой агентности (см. разделы 6.4.4, 6.4.3 и 6.4.5) - играет существенную роль в их конституировании. И в определенном смысле то, что только что было описано как свернутый холизм, также проявляется в феноменологии опыта времени: Наша сознательная жизнь возникает из интегрированных психологических моментов, которые, однако, сами интегрированы в поток субъективного времени.
Феноменология динамичности
Понятие "свернутого холизма" стало естественным продолжением третьего ограничения, ограничения глобальности. Пятое ограничение является естественным продолжением второго ограничения, ограничения презентабельности. Если наш целевой феномен - это полноценный сознательный опыт человека, то мы должны отдать справедливость высокодифференцированной природе темпорального опыта, сопутствующего ему. Наиболее важными формами темпорального содержания являются присутствие (как уже требует ограничение 2), длительность и изменение. Ограничение динамичности вводит длительность и изменение как важные формы феноменального содержания, которые должны быть концептуально проанализированы и эмпирически объяснены. И снова важно отметить, что ограничение динамичности не является необходимым условием для приписывания феноменального опыта в целом. Нет логического противоречия в том, чтобы представить себе класс сознательных систем (например, некоторые примитивные типы организмов на нашей планете или человеческие мистики, покоящиеся в сознательном переживании "вечного Сейчас"), которые обладают феноменальным опытом темпоральности только в терминах присутствия, но лишены какого-либо феноменального представления длительности или изменения. Точно так же, как в принципе может существовать глобальный холизм без дифференцированной структуры, подразумевающей специфическое понятие свернутого холизма, о котором шла речь в последнем разделе, может существовать класс сознательных систем, живущих в вечном, а значит, вневременном Сейчас, наслаждающихся только фундаментальным аспектом присутствия, но никогда субъективно не переживающих длительность и изменение. Если мы ищем минимальное понятие сознательного опыта, динамичность не является необходимым условием. Однако если наша эпистемическая цель - понимание обычного человеческого сознания во всем его временном богатстве, ограничение динамичности должно лежать в основе нашей теории. Также трудно представить, как нетемпоральное сознание могло иметь эволюционную историю или быть адаптивной формой феноменального содержания (см. раздел 3.2.11), поскольку биологические организмы почти неизбежно должны были внутренне моделировать временную структуру своей области каузального взаимодействия, то есть то, как меняется их экологическая ниша. Давайте сначала кратко рассмотрим феноменологию переживания времени.
Исследуя феноменологию восприятия времени, мы заметили следующую глобальную особенность: временной мир, состоящий из дискретных, похожих на строительные блоки элементов, может образовывать единое целое, но никогда - целое.9 В очередной раз я обнаруживаю, что в отношении таких специфических феноменальных содержаний, как одновременность, присутствие, последовательность и длительность, мой эмпирический мир от первого лица не является миром строительных блоков. Это прожитая реальность в смысле квазиорганического и целостного взаимодействия ее временных составляющих в рамках "исполненной" феноменальной биографии воспринимающего субъекта. Мы имеем дело не только не с "острием ножа" настоящего, но и с расширенным "умозрительным настоящим" в смысле Уильяма Джеймса. Франсиско Варела (1999, с. 268) показал, что феноменальная репрезентация времени также обладает сложной текстурой.
Из всех представленных здесь ограничений на понятие феноменальной репрезентации ограничение динамичности, безусловно, является тем, для которого строгий подход снизу вверх особенно перспективен. Как показали прошлые дискуссии в философии сознания, интроспективный доступ к текстуре временного опыта, упомянутой Варелой, настолько слаб и особенно ненадежен, что кажется почти невозможным достичь консенсуса даже по феноменологическим ограничениям от первого лица, которые могли бы превратить его в надлежащий объект исследования. В интроспективном плане время - это загадка. Это отражается в ставшем уже почти традиционным факте, что философы на этом этапе обычно цитируют отрывок из четырнадцатой главы одиннадцатой книги "Исповеди" святого Августина, где он знаменито замечает, что пока никто не спрашивает его о природе времени, он знает, что это такое, но как только он должен объяснить это вопрошающему, он больше не знает этого. Феноменальная текстура времени - это парадигматический пример характеристики, управляемой "принципом уклончивости". Она мгновенно исчезает или растворяется, если на нее направлена интроспективная, когнитивная или даже аттенционная обработка. Собственно говоря, многие из упомянутых выше мистиков, то есть людей, заинтересованных в растворении всей
