Быть никем. Теория самомоделирования субъективности - Томас Метцингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Динамичность как функциональное свойство
Динамичность здесь может быть проанализирована не как содержательное свойство определенных репрезентатов, а как аспект функционального профиля репрезентативных средств. В зависимости от теории репрезентации, свойства транспортных средств могут даже отражаться в свойствах содержания. Если, опять же, дополнительно интегрировать эволюционный контекст, приведший к феномену сознательной репрезентации, и принять телеофункционалистскую перспективу, можно обнаружить, что как внутренняя, так и внешняя среда, в которой функционируют организмы, сложна и очень динамична. Для каждого класса организмов существует минимальная степень точности, с которой временная структура этой каузальной области должна быть внутренне смоделирована для достижения выживания. Чтобы быть функционально адекватными, феноменальные модели должны каузально управлять поведением с такой минимальной степенью точности. Если феноменальные репрезентанты должны быть эффективными инструментами в борьбе за выживание и потомство, они должны внутренне имитировать те каузальные свойства, которые имеют отношение к восприятию информации - в определенной степени они сами должны быть динамическими состояниями.
Обратите внимание, что динамические представления также могут быть полезны для создания непредсказуемости. Способность генерировать хаотическое поведение может быть очень полезной чертой в определенных эволюционных контекстах. Например, подумайте о хаотичном двигательном паттерне, генерируемом кроликом, когда он убегает от хищной птицы: Моторный паттерн настолько хаотичен, что хищник просто не может его выучить. Поколения хищных птиц, преследовавших кроликов, не смогли предсказать модель бега своей жертвы. С точки зрения телеофункционализма, способность создавать хаотическую динамику по своему желанию, безусловно, является важным свойством.
Нейродинамика
На субличностном уровне описания мы видим, что нейронные репрезентации могут быть интересно охарактеризованы примером сложной, нелинейной динамики. Однако сегодня почти ничего нельзя сказать о конкретных, минимально достаточных нейронных коррелятах для только что описанных репрезентативных функций.
3.2.6 Перспективность
Доминирующая структурная особенность феноменального пространства заключается в том, что оно привязано к индивидуальной перспективе. Феноменальные репрезентанты должны не только обеспечивать формирование объектов, сегментацию сцен и глобальное моделирование сложных ситуаций, но и формирование феноменального субъекта. Сознательная Я-модель еще не является феноменальным субъектом, потому что, возможно, существуют патологические конфигурации (как при акинетическом мутизме), где рудиментарное сознательное Я появляется без субъективности, в отсутствие феноменальной перспективы первого лица. Для того чтобы соответствовать этому ограничению, необходима детальная и эмпирически правдоподобная теория того, как система может внутренне представлять себя для себя, и как загадочный феномен, который философы сегодня называют "перспективой первого лица", может возникнуть в естественно развивающейся системе обработки информации. Субъективность, рассматриваемая как феномен, находящийся на уровне феноменального опыта, может быть понята только в том случае, если мы найдем исчерпывающие теоретические ответы на следующие два вопроса. Во-первых, что такое сознательно переживаемое феноменальное "я"? Во-вторых, что такое сознательно переживаемая феноменальная перспектива первого лица? Поскольку самость и перспективность являются основной темой этой книги, я могу быть очень краток на этом этапе (более подробное описание ограничения перспективности см. в главах 1 и 6).
Опять же, следует отметить, что перспективность не является необходимым условием для приписывания сознательного опыта данной системе. Существует ряд классов феноменальных состояний; например, духовные и религиозные переживания определенного рода или полностью деперсонализированные состояния при тяжелых психических расстройствах, в которых умозаключение к наиболее правдоподобному феноменологическому объяснению говорит нам об отсутствии сознательного "я" и сознательно переживаемой перспективы от первого лица. Такие состояния важны и имеют большое значение для современной теории разума, и они случаются чаще, чем многие думают. Я принимаю такие глобальные эмпирические состояния за случаи бессубъектного сознания. На уровне своего феноменального содержания они больше не привязаны к индивидуальной, сознательно переживаемой перспективе первого лица. Это не означает, что в рамках нефеноменологической, например эпистемологической, концепции субъективности они не могли бы по-прежнему правдиво описываться как слабо субъективные состояния, например, в терминах исключительно внутренних моделей реальности, генерируемых индивидуальными системами. В стандартных ситуациях эпистемический доступ к своим ментальным состояниям осуществляется через сознательно переживаемую перспективу первого лица, но это не обязательно должно быть так во всех случаях. Даже если феноменальная перспективность не является необходимым условием для приписывания сознательного опыта данной системе, она, вероятно, является наиболее яркой и захватывающей характеристикой нашего целевого феномена - обычного состояния бодрствования человеческих существ. Ограничение перспективности - самая интересная тема с философской точки зрения, потому что более пристальный взгляд на это ограничение может помочь нам понять, как субъективность нашего целевого феномена (порождающая столько концептуальных и эпистемологических проблем для исследований сознания) в конечном счете коренится в глубинной структуре феноменальной репрезентации.
Феноменология перспективности
Феноменология перспективности разворачивается на нескольких различных уровнях, что приводит к целому подмножеству потенциальных феноменологических ограничений. Во-первых, феноменология проспективности - это феноменология бытия кем-то. Первое феноменальное целевое свойство здесь - это свойство сознательно переживаемой "самости". Эмпирическая перспективность собственного сознания конституируется тем, что феноменальное пространство центрировано феноменальным "я": оно обладает фокусом опыта, точкой зрения. Загадка состоит в том, чтобы - при переходе от описания от третьего лица к описанию от первого лица - понять, что для каждого из нас означает сказать, что я сам являюсь этим центром. По-видимому, существует примитивная и дорефлексивная форма феноменального самосознания, лежащая в основе всех более высоких и концептуально опосредованных форм самосознания (см. разделы 5.4 и 6.4), и эта неконцептуальная форма самосознания является источником перспективы от первого лица. Феноменальная самость - это то, что делает нас эмпирическим субъектом. В немецком языке это свойство иногда называют präreflexive Selbstvertrautheit ("дорефлексивная самоинтимность"; например, см. Frank 1991). Это очень базовый и, казалось бы, спонтанный, не требующий усилий способ внутреннего знакомства, "быть в контакте с собой", а феноменально - быть "бесконечно близким к себе". Короче говоря, это субъективно непосредственная и фундаментальная форма неконцептуального самопознания, предшествующая любым высшим формам когнитивного самосознания. Впервые оно представляет собой сознательно доступную границу мира "я" и вместе с ней порождает подлинно внутренний мир. Однако важно отметить, что центральной частью феноменологии самосознания является тот простой факт, что феноменальное "я" конституируется на этом самом фундаментальном уровне превнимательно и автоматически.
Как отмечалось выше, с философской точки зрения феноменальное самосознание вполне может быть наиболее важной формой феноменального содержания. На уровне логической структуры мы находим эту базовую репрезентативную архитектуру отраженной в логической структуре феноменологических предложений, в том, что было названо "субъектной пресуппозицией" (например, см. Nida-Rümelin 1997). Каждое
