Быть никем. Теория самомоделирования субъективности - Томас Метцингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второй момент, представляющий философский интерес, заключается в том, что эпистемическая асимметрия (Jackson 1982) возникает только на этом уровне репрезентативной организации, поскольку обладание феноменальным "я" является необходимым условием для обладания сильной эпистемической перспективой первого лица (см. раздел 8.2). Вполне вероятно, что возникновение феноменальной перспективы первого лица является теоретическим ядром проблемы "разум-тело", а также большинства вопросов, касающихся ментального содержания. Даже если мы убеждены, что феноменальное содержание может быть онтологически сведено к некоторому набору функциональных свойств мозга, нам все равно нужен ответ на вопрос, почему оно, очевидно, остается эпистемически несводимым. Что это за знание - перспективное, знание от первого лица? Последний момент, имеющий философское значение, - это эмпирически правдоподобное предположение о том, что некоторые глобальные феноменальные состояния обладают феноменальным "я", не проявляя при этом сознательно переживаемой перспективы первого лица (например, при таких неврологических состояниях, как акинетический мутизм). Другими словами, феноменальное "я" является необходимым, но не достаточным условием для того, чтобы данная система развила полноценную, осознанно переживаемую перспективу первого лица.
Второй уровень, на котором ограничение перспективности имеет высокую значимость, - это не самость, а само феноменальное свойство перспективности. Перспективность в этом смысле - структурная особенность феноменального пространства в целом. Она заключается в существовании единой, связной и темпорально стабильной модели реальности, которая репрезентативно сосредоточена на едином, связном и темпорально протяженном феноменальном субъекте (Metzinger 1993, 2000c). Феноменальный субъект, в отличие от простого феноменального "я", представляет собой модель системы как действующей и переживающей. Необходима теория о том, как отношение интенциональности, отношение между субъектом и объектом, само отображается на уровне сознательного опыта. Необходима теория того, что в предыдущих публикациях я назвал "феноменальной моделью отношения интенциональности" (Metzinger 1993, p. 128 ff.; 2000c, p. 300; но см., в частности, раздел 6.5). Как убедительно подчеркнул Антонио Дамасио (например, 1999, 2000), основной мишенью эмпирического исследования сознания является специфическая, сложная форма феноменального содержания, которая может быть лучше всего описана как "Я в акте познания", "Я в акте восприятия", "Я в акте принятия решения о конкретном действии" и так далее. Полное соответствие этому феноменальному ограничению приводит к сильному сжатию пространства концептуальных и эмпирических возможностей. Каковы репрезентативные, функциональные, нейронаучные и логические ограничения любой системы, демонстрирующей сознательно переживаемую внутреннюю перспективу?
Следует кратко остановиться на третьем уровне феноменологии перспективности. Обладание феноменальной самостью является важнейшей предпосылкой не только для рефлексивного самосознания высшего порядка, но и для социального познания. Сознательно переживаемая перспектива первого лица (непередаваемое "я") является необходимой предпосылкой для возникновения феноменального множественного первого лица (непередаваемое "мы"). Феноменальная субъективность делает возможной феноменальную интерсубъективность, а именно, во всех тех случаях, когда объектный компонент индивидуальной перспективы первого лица формируется другим субъектом. Я вернусь к этому вопросу в разделе 6.3.3. На данный момент следует лишь отметить, что сознательно переживаемое социальное познание - это третья область, на которую распространяется ограничение перспективности.
Перспективность как свойство репрезентативного пространства
Перспективность - это структурная особенность определенного класса репрезентативных пространств и действующих в них моделей реальности. По сути, она заключается в том, что эти пространства функционально центрированы внутренней саморепрезентацией самой репрезентативной системы. В главах 5, 6 и 7 я предлагаю более обширный репрезентативный анализ перспективности сознания и пытаюсь сузить круг условий, при которых феноменальная перспектива от первого лица обязательно возникнет. Я ввожу две новые теоретические сущности для репрезентативных структур, несущих феноменальное содержание: феноменальную Я-модель (PSM) и феноменальную модель отношения интенциональности (PMIR).
Перспективность как информационно-вычислительная стратегия
Перспективно организованное репрезентативное пространство впервые делает глобально доступной определенную, весьма специфическую информацию: информацию, обусловленную фактом существования границы "система-мир", которая, однако, постоянно преступается в результате установления причинно-следственных субъектно-объектных отношений преходящего и весьма разнообразного характера. Обладание активной и интегрированной саморепрезентацией позволяет системе представлять определенные свойства мира как свои собственные. Важно, что эти свойства становятся доступными для репрезентативных процессов более высокого порядка, таких как внимание или познание, а также для самонаправленного поведения. Любая система, обладающая базовой самомоделью, может стать объектом собственного внимания, формирования собственных понятий, а также собственных, самонаправленных действий. Любая вычислительная система, работающая в рамках модели мира, в центре которой находится согласованная Я-модель, ввела наиболее фундаментальное разделение своего информационного пространства: разграничение между обработкой информации, связанной с окружением, и информации, связанной с системой.
Аналогичное преимущество имеет система, обрабатывающая информацию с позиции первого лица. Она впервые может внутренне представить и обработать всю информацию, связанную с субъектно-объектными отношениями, в частности с переходными взаимодействиями между системой и окружающей средой. Например, если эта система связана с сенсомоторными петлями, то теперь она может внутренне моделировать и, возможно, предсказывать развитие таких петель. С другой стороны, интересно отметить, что чистые рефлексы и поведение, не предполагающие сознания, также не предполагают наличия субъект-объектной дихотомии для организма. Возможно, при рассмотрении природы чистых рефлексов просто не имеет смысла (или не создает объяснительного потенциала) предполагать такую дихотомию на репрезентативном уровне описания (Feinberg 1997, p. 87 f.).
Центрированность как функциональное свойство
Центрированность нашего внутреннего репрезентативного пространства соответствует, во-первых, центрированности поведенческого пространства. Тривиально, область каузального взаимодействия физических существ также обычно центрирована, поскольку сенсоры и эффекторы таких существ обычно сосредоточены в определенной области физического пространства и имеют ограниченный радиус действия. Этот базовый факт часто упускается из виду: Распределенные существа, чьи органы чувств и возможности генерировать двигательный результат широко разбросаны по области их каузального взаимодействия в физическом мире, могут иметь мульти- или даже нецентрированное поведенческое пространство (возможно, Интернет в конечном итоге сделает некоторых из нас похожими на таких существ; забавный ранний мысленный эксперимент см. в Dennett 1978a, p. 310 ff.). Я бы утверждал, что у таких существ в конечном счете появятся и совершенно иные, нецентрированные феноменальные состояния. Короче говоря, эмпирическая центрированность нашей сознательной модели реальности имеет свое зеркальное отражение в центрированности поведенческого пространства, которое человеческие существа и их биологические предки должны были контролировать и ориентироваться в ходе бесконечной борьбы за выживание. Это функциональное ограничение настолько общее и очевидное, что его часто игнорируют: в человеке и во всех известных нам системах сознания
