Куколка - Джон Фаулз

В: Будет! Попридержи язык! Не смей мне тыкать!

О: Иначе не могу, такие наши правила.

В: К бесу твои правила!

О: В том нет неуваженья. Все мы братья и сестры во Христе.

В: Заткнись!

О: Сие правда. Все друг другу ровня, хоть мир того не понимает. Не ставь в вину защиту личного права и слова Божьего.

В: Надо ж, личное право и слово Божье! Не подать ли тебе кафедру?

О: Они неразъемлимы. Лишающий меня права крадет у Христа.

В: Какое еще право у отъявленной шлюхи! Притворной благостностью меня не обморочишь! Блядская наглость с гордыней и сейчас полыхают в глазах твоих!

О: Больше я не потаскуха. Сие ты знаешь, ибо расспросил обо мне. Ныне Христос мой единственный хозяин. Горжусь лишь званьем Его слуги.

В: Хочешь запросто откупиться от грехов? Тогда катись в Рим!

О: Ты не ведаешь моей веры. Каяться мне до последнего вздоха.

В: Ведаю, что тебя высекут, коль не станешь почтительнее.

О: Обиды не помышляла.

В: Тогда умерься в наглости!

О: В борделе я повидала тех, кто скотскою повадкой не отличался от жеребца иль кобеля. Однако в полной мере ублажались те, кто действовал лаской.

В: Прикажешь расшаркаться перед тобою? Величать «мадам» и подсадить в карету?

О: Суровься, коль хочешь, но грозность твоя показная, не от сердца.

В: Неужто?!

О: Да. Прошу, не злись. Повидала я законников и судей, не зачерствевших душой. Они б не казнили раскаявшуюся девку — мол, прежняя ты нам милее.

В: Этакими проповедями ты б распугала всех клиентов.

О: Жалею, что не распугала.

В: Да уж, пропиталась ты папашиной отравой.

О: Еще и матушкиной. Мы все живем во Христе.

В: Пренебрегая элементарным почтеньем и мирскими сословьями, так, что ль?

О: Нет. Ежели только почтенье и сословье не препятствуют свободе совести.

В: Сие не дает тебе права быть дерзкой.

О: Тогда не замай нашу веру.

В: Мы тратим время. Давай-ка об тебе. Когда вы поженились?

О: Августа второго дня.

В: И супруг из вашей секты?

О: Мы уж не квакеры. Он Пророк.

В: Какой еще пророк?

О: Потомок тех, кто лет пятьдесят назад прибыл к нам из Франции. Их называли «Белые рубашки».

В: Камизары?{135} Разве они еще остались?

О: Нас чуть больше сорока, кто верит в пророчество об скором пришествии Христа.

В: Муж французских кровей, что ль?

О: Нет, англичанин.

В: Родители тож примкнули к пророкам?

О: Да, а еще мой дядя Джон Хокнелл, кто дружен с братом Джеймсом Уордли, нашим старейшиной и учителем.

В: Что, квакерства тебе уж не хватало?

О: Нет, с той поры как узнала об пришествии Христа. Но об Друзьях плохо не скажу. Они добрые люди.

В: Муж знал об твоем позорном прошлом?

О: Да.

В: Знал, что рогат и ведет к алтарю икристую бабу?

О: Его украшали не рога, но христианская доброта.

В: И впрямь святой пророк. Значит, из жалости тебя взял?

О: И по святой любви. Ибо сказал Иисус: «И Я не осуждаю тебя».

В: Не ты ль говорила Джонсу, что зареклась от всякого мужа?

О: В ту пору я не знала, что беременна.

В: Значит, обвенчалась ради ублюдка?

О: Ради души того, кто родится. И своей тоже.

В: Что за союз без истинного супружества?

О: Сего не понимаю.

В: Муж твой наделен плотскими правами?

О: Он довольствуется тем, что имеет.

В: Сие не ответ. Потребно «да» иль «нет»… Чего молчишь?

О: Ответить совесть не велит.

В: Мне надо знать.

О: От меня не узнаешь. И муж, что ждет на улице, не скажет. Зови его.

В: Опять строптивеешь? Отвечай!

О: Про его сиятельство спрашивай что хочешь, на все отвечу. Об сем не скажу.

В: Делаю вывод: олух тебя опекает, но доступ к телу ему заказан, так?

О: Думай как угодно. Что позорнее: мое молчанье иль твой нос, что суется в чужие дела? Говори об той, кем я была, твои вопросы сродни плетям, они заслуженное наказанье за былую мерзость. Но кем я стала — не твоя забота, ничья вообще.

В: Кто тебя обрюхатил?

О: Слуга его сиятельства.

В: Не ошибаешься?

О: В тот месяц других я не имела.

В: Что? Шлюха дала одному мужику?

О: Пришли краски… регулы, а после я уехала из борделя и была только с ним.

В: Разве его сиятельство тобою не пользовались?

О: Нет.

В: Как так — нет? Зачем же они тебя наняли?

О: Для другого.

В: Но ведь в пещере сам Сатана тебя покрыл, не так ли?.. Опять молчишь? Не ты ль рассказывала Джонсу?

О: Я говорила то, во что он поверит.

В: Но правду не открыла?

О: Нет.

В: Соврала?

О: В том — да.

В: Зачем?

О: Чтоб не совался куда не надо. Чтоб самой стать истинной христианкой и покорной дочерью. Вот зачем.

В: Ты не подумала о близких его сиятельства, кто уж отчаялся увидеть сына?

О: Сочувствую их страданью и неведенью.

В: Не ты ль тому причина?

О: На все воля Божья.

В: Но простит ли Он тех, кто постыдно пренебрег христианским долгом?.. Отвечай.

О: Отвечаю: Он простит тех, кто утаил правду, коей никто не поверит.

В: Что значит — никто не поверит?

О: А то и значит. Увидим, поверишь ли ты.

В: Да уж, увидим, голубушка, и не дай тебе бог, чтоб я не поверил. Но так оно и будет, ежели не оставишь свои увертки. Говори, правда ль не знаешь, что сталось с тем, кто наградил тебя пузом?

О: Правда.

В: Клянешься?

О: Да.

В: Ну так я извещу: он мертв.

О: Что?

В: Собственноручно повесился милях в трех от места, где вы расстались.

О: Я не знала.

В: Больше нечего сказать?

О: Да простит ему Господь Иисус его грехи.

В: Избавь от твоих молений. Так говоришь, не знала?

О: Последний раз я видела его живым.

В: В Бидефорде вы с Джонсом расстались. Он не писал, не приезжал?

О: Нет.

В: Никаких вестей из прошлой жизни?

О: Лишь от Клейборн.

В: Вот как? Она присягнула, что не знает твоего местонахожденья.

О: Значит, соврала. Прислала Еркулеса Живодера, громилу, что числится ее лакеем.

В: Запишите — «Геркулеса». Когда он приезжал?

О: В конце июня.

В: И что сей силач? Пытался тебя увезти?

О: Да, но я завопила, и Джон кулаком сшиб его с ног. Брат Уордли, кто знает грамоте, отписал Клейборн — мол, я все рассказала, и она беды не оберется, ежели со мной что случится.

В: И та угомонилась?

О: Да.

В: Что ж, муженек твой дал маху с женой, но кулаками Бог его не обидел. Где он работает?

О: Шабашничает с моим дядей. Кует каминные решетки и задники, а отец, ведь он столяр, пристраивает полки. Любому сделают на совесть. Да только из-за нашей веры заказов мало.

В: Значит, бедствуете?

О: Нам хватает. По нашему закону мирские блага принадлежат всем, кто верит, и мы делимся друг с другом.

В: Вот что, голуба, теперь давай-ка подробнейшим образом об твоей роли в апрельском представленье. Когда его сиятельство впервые появились у Клейборн?

О: Где-то в начале месяца, числа не помню.

В: До той поры ты нигде и никак с ними не встречалась?

О: Нет. Его привел лорд В.

В: Ты знала, кто перед тобой?

О: Тогда — нет. Но вскоре узнала.

В: Как?

О: Клейборн об нем расспрашивала, а после поведала, кто он такой.

В: Что еще сказала?

О: Мол, надо ощипать гуська, не упусти.

В: Хорошо ль порезвилась с его сиятельством?

О: Ничего не было.

В: Как так — не было?