Книжка-подушка - Александр Павлович Тимофеевский

чем принципиальная разница? Это светские произведения. Богохульство можно обнаружить и там, и там. Ренана в таком случае лучше от греха подальше сразу собрать в кучку и сжечь.

Но стремление назад соединяется нынче с коммерческим чувством современности. Церковь выступает как пиар-агентство, которое забрендировало Христа. Исключительные права на образ это копирайт (с), – все права защищены, частичное или полное использование только с нашего согласия. В принципе это и есть нерв сегодняшнего дня – буржуазное брендирование для крестового похода в Средневековье.

23 марта

Я вообще-то – глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах. Я совсем не за то, чтобы дразнить гусей. Я за то, чтобы со всеми гусями найти компромисс. Но иногда это не выходит, гуси загоняют в угол, не оставляя никакой возможности для примирения. Вот так сегодня действует новосибирская епархия в неутомимой борьбе с «Тангейзером». И уже совершенно все равно, что сделал режиссер Кулябин. Что бы он ни сделал, церковь не должна выступать так, как выступает. Не должно быть Политбюро по духовной части: искусство всегда возмутительно, всегда радикально – и то, что слывет новаторством, и то, что считается традицией. Иначе оно не искусство. Художество = экстремизм, так Господом устроено, и не нам судить.

Премудрость Вышнего ТворцаНе нам исследовать и мерить:В смиреньи сердца надо веритьИ терпеливо ждать конца.

Великий русский поэт завещал – очень православный, кстати.

25 марта

Феминисткам не нравятся какие-то слова, они хотят их запретить, как власть запретила мат. Почему – понятно: женщина – человек, а не «телочка», которой можно «присунуть», не объект, а субъект, такой же, как ты. И черный такой же, как ты, и гей, и мусульманин, и еврей, и чукча, безрукий, безногий, безносый, все – люди. И относиться ко всем надо, как к людям, а не носителям гендерности, расы, сексуальности, национальности и так далее. Человека следует уважать – любого, всякого. И в нашей ксенофобской, гомофобской, сексистской стране это надо всегда помнить, неустанно повторять, вдалбливать, насаждать, как картошку при Екатерине. Иначе хейтспич, иначе мордобой, война всех со всеми. Именно так.

Но.

Господь создал не абстрактных людей, бесполых и прекрасных, лишенных цвета и запаха. Он зачем-то допустил многообразие. И женщине дал сиськи, которые у мужчин, как правило, отсутствуют. И отчего же их не заметить, когда они имеются? И вообще, как так – не заметить? Вы сошли с ума. Не заметишь сисек, жди беды. Тут, как с 8 марта: поздравь, и ты в этом раскаешься; не поздравь, и ты в этом тоже раскаешься; поздравь или не поздравь, ты все равно в этом раскаешься. Говорите, женщина – субъект? Разумеется. Но она же объект, как объектом является и мужчина. При этом настаивание на женской субъектности бывает самым уничижительным. Я вам с легкостью выстрою речь про женщину-человека, пропитанную злокачественным ядом. И вообще, разве в словах дело? Малейшее изменение интонации опрокидывает смысл любых слов. Главное, чтобы не было хейта, тогда спич может быть каким угодно. «Все дело в чувстве, а названье – лишь дым, которым блеск сиянья без надобности затемнен», – говорил Фауст. Про Бога говорил. К «телочке» и «присунуть» это тоже относится.

25 марта

По следам сегодняшних дискуссий вспомнил анекдот из забытой мною книги – он, очевидно, про Францию XVIII века, этого же времени источник. Знающие люди подскажут, чьи записки. В них рассказывается, как дама пришла на бал более обнаженной, чем было принято. На прекрасной вздымающейся груди покоилось усыпанное камнями распятие. Туда устремились все взоры. Какой-то остроумец, заметив сладострастный пожирающий взгляд прелата, не удержался и съязвил: «Ваше преосвященство не может оторваться от Креста». «Почему вы так решили? – возразил прелат, – мне больше нравится Голгофа».

Франция XVIII века, конечно, несравнимо свободнее нынешней России, здесь за такие шутки сожгут и спичек не пожалеют. Сразу две группы товарищей разведут костер. Про православный талибан и так понятно, но чуждые ему феминистки со своей стороны поднесут дров, подольют бензинчика. Желание быть оскорбленными у них одинаковое. Высокое, гордое чувство, оно над ними, как знамя, стоит и, как пламя, их освещает.

P. S. Знающие люди всегда придут на подмогу. Глеб Смирнов в комментариях уточняет, что герой анекдота, действительно, француз, и острый смысл – галльский, и действие происходит в XVIII веке, но не в Париже, а в Риме. Это кардинал де Бернис, посланник Французской короны, на приеме у княгини Сантакроче, в палаццо ее имени, неподалеку от Кампо де Фиори.

31 марта

«Одна из самых почетных жопис-гламуров – это Такая-то», – сообщила мне читательница в комментариях, само собой, указав фамилию.

Такую-то не знаю, наверняка она достойная женщина, а с супругом ее, певцом Таким-то, я пару раз виделся без малого тридцать лет назад, он тогда пел песню «Осторожно, двери закрываются» и был бешено популярен. У подруги моей – умной, блестящей и головокружительно юной – был с ним роман, который с каждым днем меня все больше раздражал: уж очень далеко зашло дело. А начиналось все с невинных сверкающих поебушек – кто же кинет в них камень? – но вдруг запахло керосином, зачем-то он представил ее своей матери и называл невестой. О такой ли партии мечтал я для подруги? Это сейчас я изживаю последний остаточный снобизм, следы белка, а тогда брак с попсовиком, еще к тому же неуловимо скопческим, с лицом, как у аккуратной церковной старушки – нет, ни за что! Лучше смерть.

Но бог упас, все разрешилось мгновенно и бравурно. Подруга пришла в ночи и сообщила: «Ложусь я, значит, с ним в постель, и в самый ответственный момент черт меня дернул произнести: осторожно, ноги раздвигаются. Он стал белым, потом красным, потом синим и говорит: как ты безнравственна! как ты цинична!.. Ну, вот я и здесь», – завершила она свой рассказ и стала радостно, заливисто хохотать.

Мы тогда вообще много смеялись, – я уже писал тут об этом – каждый день, еженощно. «Мы смеялись, смеялись, как потом никогда». Этим советское время отличается от нынешнего. Все остальное, ну почти все, уже вернулось.

31 марта

Министр культуры Подмосковья Олег Рожнов ратует за цензуру: «В прессе появилась информация, что Минкультуры России может ввести предпросмотр спектаклей в государственных театрах. Я бы поддержал такое решение, при этом надо понимать, что это не введение цензуры, а мера, которая позволит предотвратить конфликты, в том числе и межконфессиональные».

Ну да, ну да – «конфликты, в том числе и межконфессиональные», предпросмотр их решит, кто бы сомневался. От «цензуры» они открещиваются не потому, что такие трепетные – все чепцы давно заброшены за мельницы. Но слово не годится – цензуру ввести не может ни Рожнов, ни Мединский, ни сам Путин, потому что цензура прямо запрещена Конституцией. Такая вот незадача.