Гнездо - Владимир Львович Ешкилев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Невиданное зрелище заставило высших руководителей колонии оставить кабинеты и прибыть на границу аномальной зоны. Всем хотелось вживую, а не на экране TVC, увидеть ядерную бомбардировку собственной планеты. Флотские заверили правительство Аврелии, что расстояние в двенадцать километров гарантирует наблюдателям безопасность. Ветер должен был отнести радиоактивные облака на север, в центр метеоритного цирка Мефистофель, а ударная волна не должна была пробежать и трети расстояния до границы. Единственное, о чём предостерегали офицеры Флота: на глаза наблюдатели должны были одеть специальные световые фильтры.
Маккослиб провел министров, лордов и их женщин в зубоподобные скалы, а сам вернулся на «Пост Лефора». Как опытный человек он знал, что все расчеты являются лишь расчетами. Ланс занял кресло дежурного в подземном бункере. Персонал поста поделился с генералом синтетическим кофе. Прихлебывая горячую бурду, он наблюдал за кратером. На панели, куда выводились данные орбитального мониторинга, руководитель Кризисной службы мог видеть, как в горных ущельях клубятся стаи Адельм, как вспыхивают там и здесь огоньки шаровых молний.
«Чем они там питаются? — удивлялся Ланс. — Пещерных полипов Libasta siphonophora должно хватить такой армаде суток на трое, не больше. Но они клубятся в этих пещерах годами. Может, они умеют культивировать какие-то примитивные жизненные формы? Создавать подземные плантации?»
Вдруг со стороны входа началось суетливое движение. В дежурную комнату забежал сержант и доложил:
— Сир, прибыл имперский комиссар по особо важным делам, генерал-лейтенант Рене Марков!
«Сюрприз! — сказал себе Ланс. — Наконец я увижу вживую этого легендарного сыщика».
Он поднялся навстречу комиссару. По негласной иерархии имперский генерал считался выше рангом аврелианского. Но Лансу эта традиция показалась неактуальной, и он не поздравил Маркова первым. К его удивлению, тирониец не заметил нарушения субординации. Он вполне демократично пожал Лансу руку и спросил:
— Когда начнут бомбить?
— Я — генерал-полковник Маккослиб, — решил представиться Ланс. — Руковожу местной Кризисной службой, — он посмотрел на таймер. — начнут бомбить через восемь минут.
— Маккослиб? — Ланс показалось, что Марков проснулся в тот момент, когда услышал его фамилию. — Вы человек баронессы Вэй?
— Уже двадцать шестой год.
— Очень рад, очень рад! — улыбка комиссара была искренней настолько, насколько можно было ожидать от человека, каждая мышца которого стонала от непривычной аврелианской силы тяжести. — Мы с вашей женой на Кидронии попали в такие приключения! Эта проклятая Шерм поводила-таки нас за хвост…[49]
— Да вы тот самый Рене Марков?
— Да. Разве в нашей Империи ещё какие-то не «те самые» генералы с фамилией Марков? Один я такой, — полицейский стряхнул несуществующую пыль с генеральского шеврона, старая тиронийская борзая… Провожу на Аврелии специальное расследование по поручению нашего уважаемого монарха.
— Высокочтимого.
— …?
— На Аврелии говорят или «нашего любимого монарха», или «нашего высокочтимого монарха».
— И давно вы стали знатоком аврелианских верноподданнических формул?
— Несколько недель назад. Пообщаетесь с местными лордами — и сами станете знатоком формул.
— Все может быть, — кивнул тирониец. — Впрочем, специфика моего расследования предполагает общение со здешней аристократией.
— Мне докладывали о ваших поисках… А в этой глуши вы по какому случаю?
— Пилот дискоида убедил меня, что у скалы опасно.
— Прав… Хотите посмотреть на ядерные взрывы?
— Если честно, то хочу. Никогда такого не видел. А вы?
— Однажды на Бальсан, — Ланс жестом предложил Маркову кресло за пультом. — Но это было давно. Двадцать три года назад.
— Будем смотреть отсюда? — Марков облегченно выдохнул, когда гидроподушки приняли на себя вес его тела, затем скептически осмотрел обшарпанные стены бункера. — Может, выйдем на поверхность?
— Лучше не рисковать, — улыбнулся Ланс, а про себя подумал: «Смотри, чуть ползает, а не против побегать по брустверам».
— Неужели действительно существует риск? Но всё правительство собралось около скалы. Кажется, они там даже бруствером не защищены.
— Нет, но двадцать три года назад, на Бальсан, нам также говорили, что на расстоянии ядерный взрыв не вреден.
— И что?
— Лучевая болезнь. Почти у всех, кто был тогда на станции «Скарла». Я, к счастью, отделался легкой формой. А вот Гвен долго болела.
— Я не знал.
— Чего вы не знали?
— Что баронесса в молодости претерпела облучение.
— Она об этом не любит вспоминать. А в официальной медицинской истории Гвен тот случай не записали. Никто не желал утечки информации.
— Ну, конечно… Там также бомбили гнёзда ксеноморфов?
— Что-то на манер того…
— А знаете, Маккослиб, в моем списке аврелианцев, с которыми у меня запланированы беседы, есть и ваша фамилия.
— И под каким номером?
— А что?
— Да, в молодости увлекался нумерологией… — Ланс внимательнее присмотрелся к картинке, которую транслировали с орбитального аппарата. — Смотрите, генерал, твари то предчувствуют!
— Это Адельмы? — Марков прищурился на экран, где происходили странные сдвиги. От гнёзд ксеноморфов побежали концентрические волны. Орда Адельм начала разбегаться ущельями, оставляя окраины гнездилища.
— Менее чем три минуты до удара, — констатировал Маккослиб, бросив взгляд на таймер. — не убегут.
— А каким образом они смогли почувствовать наши намерения?
— Они не намерения почувствовали… — Ланс посмотрел на боковую панель демонстратора. — Они другое почувствовали… Несколько минут назад «Ригуело» сбросил первую бомбу.
— То есть вы хотите сказать, что местные скорпионы чувствуют то, что происходит на орбите Аврелии, на высоте четыреста километров?
— Триста десять километров в момент сброса, — уточнил Ланс. — Сейчас бомба тормозит в верхних слоях атмосферы. Через тридцать шесть секунд включатся её корректирующие двигатели.
— А ведь у скорпионов нет телескопов.
— Телескопов у тварей нет, вы правы, генерал… А вот чуйка есть, — Ланс увеличил изображение на центральной панели. — Нам бы такую… Смотрите, как убегают. С максимальной для данной ксеноформы скоростью.
Зрелище действительно поражало. Орда Адельм покрыла горные склоны, как пёстрое подвижное одеяло. Из гнездилища живой рекой вытекали все новые и новые потоки монстров, бежали и бежали по скалам и по спинам сородичей. Сотни тысяч ксеноморфов разбегались точно от того места, которое было определено, как точка ядерного взрыва.
— Не нравится мне все это… — пробормотал Ланс. Он включил канал связи с главной обсерваторией планеты и спросил:
— Это Маккослиб с Кризисной службы. Какая сейчас ситуация в районе цирка Мефистофель?
— По каким параметрам, сир? — уточнил голос дальнего оператора.
— По всем параметрам.
— Интенсивная магнитная буря, сир, ионизация атмосферы превышает средние показатели в три раза. В ку-диапазоне наблюдается локальный всплеск общей мощностью в несколько гигаджоулей. В бета-диапазоне также всплеск.
— Турбанс, — подсказал Марков.
— …?
— Такие утечки энергии называются турбансами. Специфические проявления червоточины со смещённой мерностью.
— Вы разбираетесь в планетарной физике?
— Это не планетарная физика, Маккослибе, это физика наведённой сингулярности.
— Я, генерал, честно говоря, в этом ничего не понимаю… — Ланс снова посмотрел на таймер. — Внимание! Осталось
