Год 2077-й - Юрий Симоненко

— По словам пленных, выходит, что где-то должен быть ещё один парусник, — задумчиво произнёс Молотов. — Один у нас стои́т, один уехал, один здесь, в Ростове… Где четвёртый?

— Хуй его знает… — пожал плечами Вечный.

Молотов с досадой сплюнул.

— Ладно, жидовская морда, рассказывай, для чего конкретно пластит припёрли?!

Глава пятнадцатая. Гитлер капут!

15 июня 2077 года, бывшая Россия, Ростовская область, Ростов-на-Дону, Новый Город, район улиц Бродского, Алексеевой и Академика Сахарова, два часа пополуночи

Молотов разделил отряд на три группы. Две группы — вторая и третья — по три человека, состояли из искателей, работавших в Ростове на протяжении всего разведвыхода. Один снайпер, один автоматчик, один пулемётчик. Командиром второй тройки назначил Олега Щуку, третьей — Павла Сапожника. В первую группу, состоявшую из четырёх человек, вошли: сам Молотов, Вечный, ходивший в Ростов только первые два дня, а потом мотавшийся посыльным между Батайском и Свободным, Серьга, в Ростове прежде не бывавший, и Миша Пельмень.

Комитет поставил задачу: во-первых — уничтожение складов с оружием и боеприпасами и, по возможности, уничтожение парусников; во-вторых — уничтожение продовольственных запасов Рейха; в-третьих — дестабилизация обстановки. Первый пункт взял на себя сам Молотов, второй и третий поручил тройкам Щуки и Сапожника.

Что касалось заданий для троек, то у них основная часть приготовлений была выполнена ещё 9-го и 10-го числа. Оставалось всё перепроверить, установить радиовзрыватели, что привезли Вечный с Серьгой, и подорвать в назначенное время. А вот по первому пункту следовало работать с нуля. Взрывчатка — девяносто килограммов скального аммонала в бумажных шашках — лежала поблизости в тайнике, но минирование не проводилось. Теперь к имевшемуся аммоналу добавлялись ещё пятьдесят килограммов пластита ПВВ-5А, который Молотов со товарищи разделили поровну по выходным мешкам. Охрана складов вооружения у фашистов была поставлена основательно, — не подползёшь, не подкопаешься. Тут нужно было всё делать разом, быстро и отходить…

В Ростов они на этот раз не вошли, а въехали уже проверенным маршрутом, по железнодорожному мосту через остров Зелёный (велосипеды оставлять за Доном не стали, — мобильность сейчас была в приоритете). До Темерницкого моста отряд добрался за двадцать минут. Ехали по Береговой улице. Там от отряда отделилась группа Щуки и двинулась на север по проспекту Терешковой (бывшему проспекту Сиверса), а точнее — под ним, в направлении Ленинского района (который, к слову, «арии» переименовали в «Незалежний»), где располагались свинофермы, продовольственные склады и амбары с зерном, кои группе следовало уничтожить. Группы Молотова и Сапожника проехали под эстакадой Темерницкого моста, перебрались через речку Темерник по узкому железнодорожному мосту с одноколейкой, через заросшие кустарником и перегороженные ржавеющим пассажирским составом пути вышли на улицу Привокзальную. Там группы разделились: группа Сапожника двинулась вниз в направлении ж/д станции Ростов-Берег, откуда по Амбулаторной улице и Верхнему Железнодорожному Проезду должна будет проследовать до улицы имени маршала СССР Малиновского (переименовать которую в честь какой-нибудь антисоветской мрази у довоенной власти, по-видимому, духу не хватило, а как эту улицу называли теперешние хозяева города — разведчики с Кубани выяснять не стали) и далее — в район Советский (который «арии» называли «Власовским») к ж/д станции Ростов-Западный, где у фашистов был концлагерь; ну, а группа Молотова свернула на улицу Портовую, откуда далее должна была проникнуть в самое сердце «Нового Славянского Рейха»…

На Портовой чуть не нарвались на патруль валькирий, — четыре вооружённые луками и короткими мечами девы появились словно из ниоткуда. Пришлось некоторое время тихо полежать в кустах вместе с велосипедами.

— Вроде ж не должны здесь патрули ходить, командир… — тихо сказал Пельмень, когда они выбрались на дорогу.

Все маршруты патрулей в этом районе искателям были известны. На Портовой патрулей прежде действительно не видели.

— Это же бабы эти ебанутые, Миша, валькирии, — ответил ему Молотов. — Им устав патрульной службы не писан. Ходят, куда ветер в голове укажет.

— А ничего так бабёнки, — заметил Серьга, облизнувшись как кот на сметану. — Я бы покувыркался с одной такой… или даже с двумя…

— Та ну их… — махнул рукой Пельмень. — Стриженые все, как инкумбаторские…

— И ебанутые, — добавил Молотов.

— И это тоже, — согласился Пельмень.

— Ну, жопы у них таки крепкие… — тихо произнёс себе под нос Вечный, но его услышали.

— А тебе, жидовской морде, славяно-арийки вообще не дадут! — подколол Вечного Серьга.

— Так я без пейсов.

— И без крайней плоти!

— Ой-вей, не пизди, шлемазл! — притворно возмутился Вечный. — Видел ты мой поц, ага! Я, да будет тебе известно, казацкая твоя морда, необрезанный! А у тебя самого пейсы под носом растут… как раз бабам между ног щекотать.

— Хорош прикалываться, мужики! — призвал подчинённых к порядку Молотов. — Щас дооретесь, проверят эти амазонки наши жопы на крепкость… Ёся, — Молотов обернулся на катившего чуть позади велосипед Вечного, — отринь греховные мысли и думай о своей Саре!

— Во-во! Послушай командира, Вечный! Он дело говорит! Твоя Сара — достойная всяких благочестивых мыслей женщина. Я её как увидел однажды, так и не могу забыть. Всё думаю и думаю… исключительно благочестиво.

— Андрей!..

— Всё, всё, командир, молчу, — пошёл на мировую Серьга.

Велосипеды спрятали на заросшем до непролазного состояния Верхне-Гниловскóм кладбище и бесшумными тенями двинулась через заросший лесом частный сектор вверх к «Новому Городу». Потом тихими кварталами, где жили в основном рабочие, не заходя на хорошо освещённые фонарями