Змеиный танец (СИ) - Квилинская Амалия

Вдруг все еще хихикающий призрачный, как я теперь четко видел, Лорд вздрогнул и страшно заорал, опрометью метнувшись в ту сторону где лежала моя подопечная. Ну уж нет! Как бы сильно я не уважал тебя за твои достижения на магическом поприще, но прикоснуться к ней я тебе не позволю! И это ведь ты стал причиной появления василиска не так ли?

Магическая волна откинула призрака в сторону, где он еще несколько раз вскрикнув, исчез. А я же вновь обратился в сторону Лиз. Нужно было срочно что-то делать.

— Сколько времени она в контакте с ядом и кровью василиска? — Я задавал вопрос Драко, но тот похоже прибывал в полуобморочном состоянии.

Мне ответил Поттер:

— Может минуту или чуть меньше.

Тогда еще есть шанс. Она стойкая к воздействию ядов. Слишком много зелий потребляла и даже побывала в Холме. Даже яду василиска понадобится некоторое время чтобы остановить ее жизнь. Но ситуацию усложнял шип, проткнувший девушку насквозь в области сердца. Еще один едва не проткнул ей горло избавив наконец от ошейника с Философским камнем. Похоже он все же пригодился и смог продлить ей жизнь. Стоило бы его конечно поискать, но у меня совсем не было времени. Открытые раны могли ускорить распространение яда по организму.

Наложив на себя несколько слоев защиты, я аккуратно срезал каменную пику при основании с помощью Диффиндо. При этом Лиз жалобно всхлипнула. Из уголка ее рте пролился ручеек крови. Как же паршиво! Я осторожно подхватил ее на руки мысленно молясь, чтобы чары моей полочки, усиленной тем самым кристаллом, продержались под воздействием яда чуть дольше и мне хватило бы времени, чтобы добраться до целительского крыла.

Обратный путь практически не запечатлелся в моей памяти. Уже у самого выхода из трубы я стал ощущать сильное жжение в руках. Когда я подбегал со своей ценной ношей к дверям обители мадам Помфри, жжение превратилось в адское пламя, но я не обращал на это внимания. Только положив бледную как полотно девушку на ближайшую кушетку, я позволил себе сползти на пол. Сил во мне осталось только на то, чтобы скупо бросить шокированной целительнице два слова:

— Яд василиска…

***

Пробуждение было отвратительным. Впрочем, ничего сверхнового и не ожидалось. Во рту ощущалась знатная помойка, как после той последней попойки с Люциусом, голова была тяжёлой. Все признаки тяжёлого похмелья на лицо. Но на этом знакомая часть заканчивалась.

Распахнув слипшиеся веки я заторможено обозрел высокий потолок по которому бегали солнечные зайчики. Такого никак не мог быть в моих комнатах. Медленно повернув голову на бок наконец узнал ровные ряды коек лечебного крыла. Что я здесь забыл? Вроде ещё со времён пятого курса не страдал от последствий приготовления неудачных зелий, а свое пребывание здесь я могу объяснить только этим…

Голову пронзила резкая боль и воспоминания о событиях последнего вечера навалились удушающе тяжёлой волной. Тайная комната, Лорд, василиск, школьники и… Я резко сел. Голова сразу же отомстила резким головокружением, а содержимое желудка, если там вообще что-то было, запросилось наружу.

— Ну, что вы Северус! Вам нельзя так резко вставать. — Рядом возникла мадам Помфри и с неожиданной для такого тщедушного тела силой уложила меня назад на подушку.

— Что с Лиз? — Прокаркал я, но в ответ получил только бокал с бодрящим зельем. Не сводя взгляда с взволнованной целительницы я почти за один глоток осушил предложенное.

— Это нужно пить медленно…

— Я сам знаю что и как мне пить. — Резко оборвал ее протест. — Что с моей подопечной?

Мадам Помфри разом погрустнела и отвела взгляд.

— Девочка в критическом состоянии. Даже слезы феникса, которые срочно прислал детектор на нее подействовали крайне слабо. Скажите, в последние несколько лет она подвергалась воздействию сложно компонентных зелий высшего порядка или проклятиям? Возможно она контактировала с каким-то темномагическим предметом на протяжении длительного времени?

Я прикрыл глаза. Смешно, но если я сейчас скажу мадам Помфри что именно испытывал на девчонке за эти полтора года и под действием чего она перебывала, у добропорядочной женщины волосы на голове встанут торчком без всякого дыбоволосного зелья. Но все же… Если даже Помфри говорит о том, что Лиз в тяжёлом состоянии, то… Она при смерти? Этого не может быть, просто потому что не может.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Этот кол, который мы извлекли во время операции, прошел всего в сантиметре от сердца. Чуть выше и она бы умерла на месте. Вы очень правильно сделали, что не извлекали его самостоятельно. Так Элизабет избежала стальной потери крови. Но тем не менее было сильно повреждено легкое…

Целительница говорила со мной так как будто это я здесь тяжелобольной. Но после бодрящего настоя, мое самочувствие было вполне сносным. Я взглянул на свои руки. По моим воспоминаниям и степени боли, яд должен был как минимум разъесть кожу, но на них не остались только неглубокие розовые полосы. Эти следы покрывали все мои ладони, запястья и предплечья, но чувствительность пальцев и их гибкость была в полном порядке, в чем я убедился в первую очередь. Концентрированные слезы феникса действительно способны на чудеса. Тогда почему мадам Помфри продолжает твердить всю эту чепуху о том, что Лиз в критическом состоянии. Даже после всех тех зелий, что она пила для купирования воздействия проклятия, сила феникса должна была если не мгновенно, то очень быстро исцелить ее. Я тому прямое подтверждение.

— Проведите меня к ней. — Я решительно поднялся, взмахом руки отметя все протесты, подхватил с тумбочки мою палочку и походя трансфигурировал больничную пижаму в привычную черную мантию. На некоторое время этого хватит. Пригладил слегка растрескавшиеся волосы, благо после экспериментов Лиз с шампунем и изуверств Клавдии расческа была мне практически не нужна, решительно отправился вслед за сдавшей мадам Помфри.

Ее положили обособленно от пострадавших школьников. Узкая койка была огорожена со всех сторон белоснежными непрозрачными ширмами, специально заговоренными так, чтобы не пропускать звуков и не тревожить лишний раз пациента. Однако внутри оставалось достаточно места, чтобы рядом спокойно могли стоять четыре человека, не касаясь друг друга и не создавать дискомфорта больному. Но Лиз было все равно. Она казалась бледнее чем лен ширм. Под глазами залегли глубокие тени, а пухловатые губы, ранее всегда походившие цветом на спелые вишни, сейчас были голубоватыми и запекшимися. Изумрудные волосы, которые не поддавались ни магическим, ни химическим осветлителям и восстановителям сейчас были белее снега. Только несколько прядей что спускались с темени на виски, все еще сохранили бледно-изумрудный оттенок расходясь по бокам головы своеобразными крыльями. Создавалось впечатление, что все краски разом покинули ее. Даже в больнице Святого Мунго она не была столь безжизненной как сейчас. Лицо Элизы было таким спокойным, что я даже невольно прикоснулся к ее руке, чтобы убедиться — она еще жива. Рука была едва теплой, но крохотная жилка очень медленно пульсировала, а грудь едва заметно вздымалась, явно показывая, что навеянное мне наваждение не более чем морок.

— Мы ввели ее в магический сон. Так лечение должно проходить более эффективно. Но даже со всеми нашими средствами рана заживает очень медленно. — Донесся до меня тихий голос целительницы.

— Сколько она пробудет в таком состоянии? — Приглушенно спросил я, аккуратно прикрывая бледную руку подопечной одеялом и поправляя его на ее груди.

— Сейчас трудно делать прогнозы. Вы здесь находитесь всего вторые сутки. Возможно мы изменим подход и станет лучше. В крайнем случае, мы всегда можем отправить ее в Мунго. Там более опытные маги…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Никакого Мунго! Она поправится и без их вмешательства. — В душе поднялась спонтанная волне гнева. Эти «профессионалы» не только допустили гибель своей пациентки, но и держали ее дочь десять лет под действием проклятия, не в силах найти действенного решения. Лучше самой Помфри с лечением Лиз не справится никто. — Я сам буду присматривать за ней и помогать в лечении, так что она выкарабкается. Не может не выкарабкаться.