Сокровища Валькирии. Хранитель Силы - Сергей Алексеев

Бежать или прятаться не хватало времени, да и могли заметить из машины. Андрей закачался, забурчал и стал писать на стену.

В левой руке темного, едва различимого человека был пластиковый пакет, почти пустой, но тяжеловатый.

— Эй, мужик! — каким-то удушливым, злым шепотом сказал он. — А ну, дергай отсюда!

— Чего? — громко и пьяно протянул Хортов. — Пошел ты!..

Он целил профессионально, в основание горла, и сбил бы одним ударом, но Андрей мгновенно ушел, перехватил руку и рванул вперед. Неизвестный вписался головой в стену, выбил белесую пыль и осел мешком. Хортов склонился над ним и ткнулся руками в пакет, вернее, в предмет, лежащий на нем, — это был пистолет! В машине у «ракушки» хлопнула дверца, но вышел кто или нет, он не заметил, поскольку отбегал за угол дома. Там он достал пистолет, судя по дайне, с глушителем, свернув предохранитель, осторожно передернул затвор. И как оказалось, зря: патрон, бывший в патроннике, улетел в траву.

Не выпуская из виду двор, Андрей на полусогнутых отошел от дома и присел за деревом. Его засекли! Пуля ударила на полметра выше, но стреляющего не было видно, как, впрочем, и не слышно выстрела — только смачный щелчок по древесине. Хортов перекатился вперед, затем резко назад, на старое место. Никого вокруг! Черные росчерки древесных стволов, белое пятно «ракушки» и темная лепеха машины. Он привстал на коленях и обернулся назад — прямо на него шел человек с вытянутой рукой, но не видел, а иначе бы уже стрелял — пять метров расстояние!

Скорее инстинктивно и наугад, от живота, Хортов трижды нажал спуск. Того резко кинуло в сторону, под тень деревьев, впереди была исчерканная деревьями темнота, да еще слепили отблески рекламы — не рассмотреть! Андрей кувырком переместился подальше от дома, лег у корневища: показалось, тяжелый беспорядочный топот двигается в сторону «ракушки». Тот, что таранил стену головой, все еще лежал, но вроде бы шевелился. Кувыркнувшись еще трижды, Хортов достиг темной, торца сталинской крепостной стены и, пригибаясь, отбежал за угол.

И вдруг понял, что нельзя, да и невозможно больше искушать судьбу. Короткими перебежками он миновал лесное пространство между домами, заскочил за трансформаторную будку и уже под ее прикрытием рванул через детскую площадку и соседний двор к старой и разгромленной химчистке.

Там он забрался под лестницу, сел спиной к стене и закрыл глаза…

9

Через полтора часа Мавр вышел из электрички в Переделкино и долго бродил по писательскому поселку, пока не отыскал дачу с мезонином, где на свежеокрашенном фасаде между этажами красовался замысловатый вензель. Мавр нажал кнопку звонка и подождал несколько минут — никто не вышел. Тогда он выбрал место и перелез забор.

Должно быть, сработала сигнализация, по периметру изгороди вспыхнули лампы. Он подошел к дому, и в это время медленно распахнулась дверь и в проеме появилась девушка в белом плаще. Пронзительные голубые глаза почти не двигались, но видели все сразу, из приоткрытых губ курился парок — к вечеру подмерзало.

Опершись на трость, Мавр глянул с прищуром.

— Скажи-ка, красавица, дома ли хозяин?

— Дома, — гостеприимно обронила она. — Как доложить?

— Я его старый друг, по студенческим временам. Но лучше не докладывайте! Пусть будет сюрприз!

— Тогда я провожу вас до двери! — заговорщицким шепотом сказала девица и обласкала взглядом.

Бизин сидел за столом в дубовом кабинете, грозный, напыщенный, как ушастый филин, и казалось, синий халат на нем раздувается от внутреннего напряжения — что-то сосредоточенно писал.

— Здорово, адвокат Бизин! — воскликнул Мавр и показал кулак.

Тот мгновенно преобразился, вскинул от восторга руки, однако, увидев выразительный знак, несколько свял.

— Вот так встреча… Откуда?

— Из дальних странствий… Неплохо устроился, приятель, как у Христа за пазухой, — не снимая шляпы, Мавр прогулялся по кабинету. — Только душновато у тебя в берлоге… А на улице вечер, летит паутина, садится солнце. Не пристало поэту пропускать столь прекрасные мгновения увядающей природы.

— Можно и здесь… Меры безопасности приняты.

Бизин уже все понял и теперь собирался, тщательно скрывая торопливость. И все-таки правый носок надел на левую сторону…

Девицы по пути на улицу они уже не встретили: должно быть, когда выходил хозяин, все прятались.

— Да, неплохо, — снова заговорил Мавр, когда вышли с территории дачи. — Только вот зачем шпиона держишь в доме? Старый чекист, дипломат…

— Имеешь в виду домработницу? Тут все чисто, подбирал сам! — стал оправдываться Бизин..

— Обойдешься без домработницы. Забоярился, каши себе сварить не можешь, служанками обставился!

— Виноват, товарищ генерал. — Всю жизнь он выворачивался, как солдат-первогодка. — Я посчитал, в доме должен быть человек. Часто и надолго уезжаю…

— Любовница?

— Что ты! Так, чтоб гостей позабавить. Она умеет…

— Не сомневаюсь. Убери немедленно!

— Хорошо…

— Отчего ты так волнуешься? — в упор спросил Мавр. — И глазки бегают?

Бизин отвел взгляд в сторону.

— Давно не виделись… А ты появился так неожиданно! Как всегда…

— Вот именно, должен привыкнуть. Или почувствовал волю? А тут я, как с того света…

— Александр Романович!.. Просто работаю сейчас с таким контингентом… Там никогда не говорят правды, в каждом слове второй и третий смысл… Ребусы! Передается…

— Ну и сколько ребусов разгадал?

— Есть кое-что, — с удовольствием проговорил Бизин. — Я отыскал одного из держателей акций, по линии Коминтерна, и на нем, как на модели, стал отрабатывать технологию реализации. И должен сказать, сразу же клюнула крупная рыба. То есть интерес к акциям в среде крупных финансистов и олигархов есть, и весьма живой. Но Коминтерну это оказалось костью в горле. Кацнельсона тут же убрали, и акции похитили…

— Газеты я иногда читаю! — прервал его Мавр. — Меня интересует отношение правительства.

— Можно охарактеризовать как резко отрицательное. Всякое появление Веймарских ценных бумаг, даже в малом количестве, вызывает гнев и, я бы сказал, шок. Канцлер трясет нашего президента, как грушу, но акции никак не падают и упасть не могут. Никто из его команды не владеет конкретной информацией, есть лишь догадки. Они бы с удовольствием передали ценные бумаги, кое-какие денежки бы получили в виде кредитов, но вынуждены изворачиваться, вести бесполезные, запутанные переговоры и в результате показывать полное бессилие.

— А Козенец при власти? Или ушел на отдых?

— Ушел, чтобы остаться. Был слух, разругался он с хозяином, когда по Волге на корабле плыли. В теннис больше не играют. Но премьер бегает к нему по каждому поводу, говорят, с собой в Штаты брал.