Записки городского хирурга - Дмитрий Правдин

Больница основана еще в 1733 году. В ней оперировали в свое время видные хирурги Оппель, Троянов, Греков и другие. Тут создана уникальная школа по лечению хирургических инфекций. Почти 180 лет она служила людям.

В 2006 году больницу развалили, тех медиков, кто уцелел, сократили. Часть перевели в Володарку. Разрушили с 18 века создававшуюся хирургическую школу. Растеряли накопленный богатый опыт. Больницу выселили. Здание продали в частные руки. Кто бы сомневался?! Такой лакомый кусок в центре Питера! Какие больные?

За два года выполнен великолепный ремонт. Теперь здесь размещается офис страховой компании «Согаз». Медицина тоже присутствует. «Согаз» в этом же доме разместил медицинский центр. Только хирургические инфекции в нем не лечат. И бесплатно пациентов теперь не обслуживают.

Не удивлюсь, если и больницу имени Володарского в ближайшее время пустят с молотка, чтобы на ее месте построить торговый комплекс или гостиницу. Поговаривают, что такая участь ожидает инфекционную больницу имени Боткина.

Городская больница № 30 – самая крупная инфекционная больница в России. Открытая еще 17 апреля 1882 года, больница до сих пор продолжает преумножать свои традиции, заложенные первым ее попечителем – знаменитым терапевтом С.П. Боткиным.

Можно подолгу рассказывать о достоинствах этого известного миру лечебного учреждения. Один только факт, что с самых первых дней она была электрифицирована и имела центральный водопровод и канализацию со специальной системой очистки сточных вод, вызывает восхищение.

Но как часто случается в наш век развитого капитализма, кому-то очень приглянулась земля, на котором расположена Боткинская больница. Улица Миргородская, дом № 1. Таков ее официальный адрес. Это самый исторический центр Питера. В двух шагах от Московского вокзала и Невского проспекта. Кто из инвесторов пройдет мимо такого жирного куска?

В прессе стали муссироваться предложения о переносе больницы в другое место. Мол, она не отвечает санитарно-гигиеническим требованиям. Вот те и на! Сто тридцать лет все было нормально, а теперь вдруг в одночасье перестала отвечать!

Это не просто больница, а уникальное учреждение по лечению инфекционных больных. За много лет оно превратилось в единый организм. Расселив больницу по разным местам города и пригорода, покалечат ее организм, внесут разлад в четко отлаженный механизм лечения.

Здесь расположено единственное в городе хирургическое отделение, оперирующее в плановом порядке больных со СПИДом. Его врачами накоплен огромный опыт по лечению хирургических осложнений у инфекционных больных.

Вы слышали когда-нибудь о том, что у больных с дизентерией может образоваться дырка в кишке? Нет? И я не владел надлежащей информацией. Оказывается, довольно частое явление, но его не так просто распознать. Нужно отлично разбираться в инфекционных болезнях и хирургии, чтобы вовремя установить правильный диагноз. Кто, как не хирурги инфекционной больницы, призваны этим заниматься, стоя на страже нашего с вами здоровья?

В больнице № 30 22 отделения. Чтоб не пропустить хирургических осложнений, один из дежурных хирургов хирургической бригады круглосуточно их консультирует. Если выявил, то сразу же оперируют. Ознакомившись с работой этого отделения, я пришел к неутешительному выводу, что врачи почти каждый день «радуют» себя подобного рода находками.

В отделении работают почти одни женщины. Так сложилось. И заведующая у них женщина. Я не хочу про хирургов женского пола ничего плохого говорить, но мне кажется, что это не совсем правильно. Для того чтобы стать хорошим хирургом, надо забросить семью. Приходится выбирать.

Какому мужу понравится, что его второй половины целыми днями и ночами нет дома и она круглосуточно вращается в мужском коллективе? А дети? Они имеют свойство болеть и расти. Как правило, те женщины, которые выбрали хирургию, на личном фронте обделены. Хирургия – уже не специальность, а образ жизни. Я говорю про хороших хирургов. Те, кто выбрал семью, не станут хорошими хирургами. Могут быть отличными врачами, но не хирургами. Разницу улавливаете?

А кто умудряется сочетать и то и другое, в итоге ничего доброго не получает. Но из каждого правила бывают исключения. Но не система!

Возможно, меня поправят и приведут кучу обратных примеров. Но меня не надо агитировать за советскую власть. Женщина, если собралась в экстренную хирургию, должна знать, что семья уйдет на второй план. В мыльнодраматических сериалах любят показывать женщин – пластических хирургов. Согласен, в плановой хирургии женщина сможет работать, особенно в пластической, все же эстетизма у женщин генетически больше заложено, чем у мужчин. Но если бросать детей, мужа, очаг и всегда работать по ночам и в праздники, то зачем тогда семью заводить?

Время учебы пролетело незаметно. Надо отдать должное: немного расслабился, отвык каждый вечер приходить домой вовремя. Экзамены сдавали на компьютере. Ответы, распечатанные на бумаге, заранее выдали.

Ради спортивного интереса сели, кто в тот день был на занятиях (порядка 20 человек, знающих о хирургии не понаслышке) и решили сами ответить на вопросы. В результате выяснили, что есть нестыковки. Но программа заложена, ее не изменить. Да и не мы первые, не мы последние. Одним словом, надо отвечать так, как написано в ответах.

Экзамен сдавали в специальном компьютерном классе. Только здесь я впервые увидел полный состав группы. Как оказалось, нас обучалось 32 человека. Многие пришли только на экзамен. Необходимо расписаться в специальных ведомостях, причем лично. Никуда не деться!

Лично я багаж знаний значительно пополнил. Ахмед тоже обогатился. Другие курсанты неплохо провели время, многие умудрились выйти из алкогольной комы. Один наш товарищ рассказал, что лет двадцать тому назад пришлось побывать на учебе в Иркутском ГИДУВе, где ему довелось познакомиться с замечательной курсанткой. А прославилась она тем, что приехала не первичную специализацию по рентгенологии (тогда это занимало 11 месяцев), за это время успела познакомиться с мужчиной, выйти за него замуж, родить ребенка и напоследок развестись.

На таком позитиве мы сфотографировались на память вместе с преподавателями. Традиционно обменялись адресами и разъехались по своим местам. Учеба благополучно завершилась, сертификат я продлил, теперь имею полное право в течение пяти последующих лет занимать должность хирурга.

Глава 18 И снова в бой

Отошло бабье лето, но начало октября оставалось теплым и сухим. Солнышко по-прежнему грело мягко и ласково. Деревья и трава продолжали наливаться сочной зеленью. Желтизна лишь незначительно тронула их. Во многих местах продолжали подстригать газоны, заботливо соблюдая геометрические пропорции. Мало что напоминало календарную осень.

Месяц учебы давал о себе знать. Немного расслабился. Пришлось собраться и утром вовремя прибыть на дежурство. С корабля на бал. Сразу же вышел ответственным хирургом.

За время моего отсутствия в больнице все сохранилось на прежнем уровне. Ремонт не начали, больных не убавилось, дополнительные места на отделении не появились. Все как всегда!

Мое первое после учебы дежурство выпало на субботу. Значит, утренних конференций и обходов нет, но есть усиленный ввоз пациентов, так как большинство больниц по выходным дням больных не принимает.

Не успел поделиться с врачами своими впечатлениями об учебном процессе, как срочно пригласили в приемный покой. Привезли очень тяжелого пациента.

Им оказалась 18-летняя девочка, которая неделю назад перешагнула рубеж совершеннолетия. Несчастный, измученный болезнью ребенок. До 16 лет она была абсолютно здоровой. Два года назад у Веры обнаружили злокачественную опухоль в носовом ходу.

Причем нашли ее совершенно случайно, во время планового медосмотра в школе. Лор оказался зрелым доктором и направил Веру к онкологу. Худшее подтвердилось: рак носового хода. Применили новые технологии – радионож плюс химиотерапию. Поначалу болезнь отпустила. Но через полгода выявили рецидив.

За два года от начала заболевания девочка перенесла порядка 20 (!) химиотерапий. Убивая раковые клетки, химиопрепараты не щадят и здоровые. У ребенка выпали все волосы. Она лежала передо мной абсолютно лысой и без бровей.

Бледное и измученное лицо 18-летней старушки. Только ее глаза, молодые, блестевшие в полумраке приемного покоя, выдавали в ней юную девушку. Она еще не ведала, что такое любовь, но уже отлично понимала, что такое горе.

Это горе, когда ты угасаешь, а твои сверстники только только начали познавать прелести жизни. А ты ничего в своей жизни больше не увидишь, кроме больничных стен. Болезнь неизлечима. Опухоль проросла в головной мозг. Вера не может говорить, но все понимает, может писать слабой рукой.

Я вижу, как плохо у нее получается сладить со ставшей чужой конечностью, но глазами просит, чтобы не мешал. Она показывает мне, что хочет сама что-то написать. Мама Веры, утирая украдкой слезы, держит тетрадь. Девочка медленно выводит карандашом на клетчатом листе: «Доктор, спасите меня!» Ком подкатил к горлу. Я отвернулся.